— Личжицао используется при дизентерии, нефрите и боли в горле, — сказала Су Цинъянь, глядя на Цзи Чжангуя и врача с козлиной бородкой, лица которых выражали самые разные эмоции.
— А что касается Шелицао… думаю, мне не нужно продолжать.
— Ха-ха! — Цзи Чжангуй, которого переполняли восхищение и изумление, рассмеялся и довольно погладил свою бороду. — Девушка, вы действительно заставили меня посмотреть на вас другими глазами.
— Вы лишь мельком взглянули на рецепт и смогли разобрать почти слившиеся в одно пятно иероглифы. Это поистине удивительно!
— Вы так молоды, а вызываете у меня такое восхищение!
— Мне просто повезло, — поспешно ответила Су Цинъянь. — Случайно наткнулась на описание этих трав в медицинской книге.
— Удача, чистая удача.
— Ха-ха-ха.
Определить ошибку в рецепте с одного взгляда… Разве это просто удача? Цзи Чжангуй ничего не ответил, лишь рассмеялся, поглаживая бороду.
Люди, которые только что насмехались над Су Цинъянь, теперь смотрели на нее с восхищением. Их презрение сменилось уважением.
Простой народ всегда уважал врачей. Убедившись, что Су Цинъянь не хвасталась, они начали ее хвалить.
Зал наполнился восторженными возгласами.
Врач с козлиной бородкой побледнел. Он хотел незаметно улизнуть, но Цзи Чжангуй окликнул его.
— С завтрашнего дня можешь больше не приходить в Зал Человеколюбия.
Врач задрожал и позорно рухнул на пол.
Другие врачи, работавшие за прилавком, опустили головы и продолжили заниматься своими делами.
Когда Цзи Чжангуй закончил с громилой, Су Цинъянь посмотрела в центр зала, но целителя Сюэ Мо там уже не было.
Она пришла в Зал Человеколюбия, чтобы разведать обстановку.
Должно быть, этот целитель Сюэ Мо и был настоящим хозяином заведения.
Похоже, ей придется вернуться сюда в другой раз.
— Девушка, простите, вы… — обратился к Су Цинъянь врач, который ее обслуживал, немного колеблясь.
— А, здравствуйте! Я хотела бы купить лекарственные травы: махуан, миндаль, солодка… — очнувшись, Су Цинъянь быстро перечислила нужные ей ингредиенты.
Врач поспешно собрал травы, завернул их в промасленную бумагу и подал ей.
— С вас один лянь серебра.
— Хорошо, — Су Цинъянь повернулась к Юцуй, которая все это время была рядом. — Юцуй, один лянь.
— А? — воскликнула Юцуй, прикрывая рукой вышитый мешочек на поясе. — Один лянь? Так дорого?
Су Цинъянь удивилась ее реакции. Разве молодые госпожи из знатных семей не были богаты?
Почему ее служанка так взволновалась, услышав про один лянь серебра?
Юцуй подошла ближе к Су Цинъянь и тихонько прошептала ей на ухо:
— Госпожа, ваше месячное жалование — всего два ляна.
— У меня сейчас только триста медяков. Что же делать?
Что делать? Су Цинъянь скривилась. Невероятно, что, став госпожой из знатного рода, она не может позволить себе купить даже обычные травы.
На самом деле, цены в Зале Человеколюбия всегда были в два раза выше, чем в других местах. Если бы Су Цинъянь пошла в другую аптеку, у нее, вероятно, хватило бы денег.
— Извините, у меня не хватает серебра. Я передумала покупать травы, — сказала Су Цинъянь, набравшись смелости, и развернулась, чтобы уйти.
Врач презрительно сплюнул. Вот же не повезло! Судя по одежде и манерам, он принял ее за богатую госпожу.
А оказалось, что у нее нет даже одного ляна серебра. Наверное, и накидка из белой лисы на ней — подделка…
В этот момент Цзи Чжангуй, проводив громилу до дверей, вернулся в зал и услышал слова Су Цинъянь.
Он тут же подбежал к ней и Юцуй, перехватил удивленного врача и выхватил у него сверток с травами.
Цзи Чжангуй протянул травы Су Цинъянь.
— Позвольте мне, грубому человеку, выразить свое почтение и предложить вам дружбу. Что вы на это скажете?
Глаза Су Цинъянь заблестели. Она поблагодарила управляющего и велела Юцуй взять травы.
Сегодняшняя прогулка оказалась не напрасной. Неплохо, неплохо.
— Пошли домой, Юцуй! — с улыбкой сказала Су Цинъянь.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|