Глава 7. Одностороннее избиение

— Вау! — воскликнули зрители.

— Боже мой! Как такое возможно?!

Многие вскрикнули от удивления, пораженные происходящим. Обезьяна чуть не сбила с ног слона — в это трудно поверить!

Нумузан и Ли Ю, хоть и сидели в разных местах, почти одновременно вскочили со своих мест. С изумлением наблюдая за поединком, они менялись в лице.

Битва была настолько странной, что Ли Эр, не понимая, что происходит, повернулся к Чэн Яоцзиню.

— Хе-хе, Ваше Величество, — с натянутой улыбкой ответил Чэн Яоцзинь, — не смотрите на меня. Я сам не понимаю, что происходит. Может, мне позвать Чули, и вы сами у него спросите?

— Чего же мы ждем? Зови скорее! — приказал Ли Эр. Эта непонятная битва была настоящей пыткой.

У Чэн Яоцзиня рот расплылся в довольной улыбке. Что может быть приятнее, чем наблюдать, как твой сын бьет твоего врага?

Он подбежал к краю поля и крикнул облизывающему леденец Чэн Чули: — Чули, тебя зовет император! Пойдем со мной.

— Не пойду, — ответил Чэн Чули. — Я хочу посмотреть, как старший брат сражается с тибетцем.

— Щенок, ты совсем распустился! Даже отца не слушаешься! — воскликнул Чэн Яоцзинь, подхватил Чэн Чули на руки и понес к Ли Эру.

Чэн Чули вздохнул. «Когда же я наконец вырасту?»

Тем временем бой набирал обороты.

Чэн Чусы резко натянул поводья, его конь остановился как вкопанный, развернулся и снова бросился на Нян Сипи Мэнцзаня. А тибетец из-за инерции никак не мог развернуть своего коня.

— А? Что это сейчас было? — снова послышались удивленные возгласы.

Как говорится, дилетант видит одно, а профессионал — другое. Как можно так резко остановить и развернуть скачущего коня? Разве копыта выдержат такую нагрузку? Такой маневр легко может привести к травме, что равносильно поражению. Поэтому опытные воины так не делают.

Но Чэн Чусы сделал это, и у него получилось. Это давало ему огромное преимущество.

Чэн Чусы занес копье и ударил Нян Сипи Мэнцзаня в спину. Это не было ударом исподтишка — сам виноват, что не успел развернуться!

Нян Сипи Мэнцзаня прошиб холодный пот. «Я только-только восстановил равновесие, еще не успел развернуть коня, а он уже атакует! Этот парень слишком быстр!» Подставлять спину врагу на поле боя — верная смерть.

Понимая, что развернуть коня уже не получится, Нян Сипи Мэнцзань ударил ладонью по конскому крупу, подпрыгнул, развернулся в воздухе и приземлился уже спиной к голове коня, лицом к Чэн Чусы.

Но вскоре ему захотелось плакать. Если он не мог победить, сидя нормально, то теперь, сидя задом наперед, у него было еще меньше шансов.

Чэн Чусы не обращал на это внимания. Пока конь Нян Сипи Мэнцзаня бежал вперед, он преследовал его, не давая противнику ни малейшей возможности развернуться. Нян Сипи Мэнцзань только и мог, что отбиваться, отступая все дальше и рискуя упасть с коня.

Он с трудом парировал удары Чэн Чусы, не имея возможности контратаковать. Такое унизительное положение не могло продолжаться долго — рано или поздно он упадет.

Нян Сипи Мэнцзань никак не мог понять, как все так обернулось. Он проиграл еще при первом столкновении оружия. Откуда у этого щуплого юнца такая сила? И как его конь смог так быстро развернуться? Теперь он мог только отбиваться, и никакие ухищрения не могли изменить ситуацию. «Почему я проигрываю, хотя превосхожу его и силой, и телосложением?»

Нян Сипи Мэнцзань так и не нашел ответа на этот вопрос. Он становился все более беспомощным, а Чэн Чусы, наоборот, все более уверенным.

Чэн Чусы обрушивал на противника град ударов, каждый из которых Нян Сипи Мэнцзань с трудом парировал, раскачиваясь в седле и едва не падая.

Это было одностороннее избиение! Зрелище, от которого у зрителей захватывало дух. Невероятно, но факт! Все были в восторге.

— Отлично! Браво, комендант Чэн! — кричали солдаты, и весь плац наполнился одобрительными возгласами.

На трибунах Ли Эр уже забыл про Чэн Чули. Битва была слишком захватывающей, заставляя его кровь кипеть от волнения.

Ли Эр и чиновники стояли, не отрывая глаз от поединка, молясь, чтобы все закончилось благополучно.

Рядом с императором пятилетний мальчуган, облизывая огромный леденец, наблюдал за боем и, хихикая, кричал:

— Давай, брат! Так его! Убей его! Он обидел нашего отца! Проткни его! Сделай в нем сто дырок! Пусть больше не смеет трогать нашего отца!

Нумузан и другие тибетцы могли только беспомощно наблюдать, выкрикивая что-то на своем языке, но это никак не влияло на ход поединка.

Победа Чэн Чусы была лишь вопросом времени.

Нян Сипи Мэнцзань, сидя задом наперед, отчаянно защищался. В таком положении он тратил в три-четыре раза больше сил, чем Чэн Чусы.

Наконец, после трех кругов по полю, Нян Сипи Мэнцзань не выдержал. Копье Чэн Чусы пронзило его насквозь, и он рухнул на землю. Жив он или мертв — неизвестно, но продолжать бой он точно не мог.

Весь поединок, хоть и казался долгим, занял всего несколько минут.

«Я победил! Я действительно победил!» — ликовал Чэн Чусы. Этот момент стал новым началом в его жизни. Завтра он прославится на всю Поднебесную. Он станет героем Великой Тан.

В порыве восторга он поднял копье и закричал: — Великая Тан непобедима!

И тут же солдаты Тан, подняв оружие, подхватили его клич:

— Великая Тан непобедима!

— Великая Тан непобедима!

— Великая Тан непобедима!

Звуки сливались в единый мощный рев.

Слушая крики солдат, Чэн Чусы чувствовал себя на вершине мира.

— Браво! Чудо! Настоящее чудо! — воскликнул даже видавший виды генерал Ли Цзин.

Чиновники радостно улыбались, а некоторые военачальники даже обнимались.

Они победили! Они действительно победили!