Глава 8 (Часть 2)

Чжун Юй обратилась к Чжун Хунвэю, но тот сказал, что право опеки принадлежит ее матери, и он не обязан ходить на родительские собрания.

Все проблемы навалились разом. Чжун Юй, держа в руках телефон учительницы, чувствовала себя, словно губка, пропитанная лимонным соком: кислота жгла глаза.

— Учительница, мой отец занят, — сказала она. — Может, я попрошу кого-нибудь из родственников прийти?

Учительница слышала ее разговор с отцом по телефону. Было очевидно, что она лжет.

— Нет, — ответила учительница. — Они не являются твоими опекунами и не знают о твоей успеваемости. — Глядя на расстроенное лицо Чжун Юй, она смягчилась: — Пусть твоя мама придет в школу, когда вернется.

— Спасибо, учительница.

«Лимонный сок» переполнял ее. Она медленно, словно в замедленной съемке, вышла из учительской.

Глаза щипало.

Она не решалась их тереть, боясь, что слезы польются ручьем, и ее увидят одноклассники.

Выйдя в коридор, она увидела, как родители учеников один за другим заходят в классы и разговаривают со своими детьми или знакомыми.

Она впервые по-настоящему поняла чувства Чжу Цзыцина, когда он писал в «Лунном свете над прудом с лотосами»: «Это их веселье, а у меня ничего нет».

Чжун Юй вышла на спортивную площадку и села на скамейку. Вскоре ее искусали осенние комары, и от расчесывания укусов кожа покраснела.

«Лимонный сок» наконец пролился, но на вкус он был соленым и горьким.

Она уткнулась лицом в колени и разрыдалась.

Школьные брюки намокли от слез, стало тепло и душно, словно не хватало воздуха. Она готова была задохнуться в этом коконе, лишь бы не идти к учительнице и родителям.

На первой контрольной она получила плохие оценки, и учительница спросила, не расслабилась ли она за лето.

Ей было так обидно! У нее как раз начались месячные, и от боли в животе она не могла сосредоточиться.

Учительница еще сказала, что она не слушает на уроках и все такое.

В общем, все сводилось к одному: если она не возьмется за ум, то не поступит в хорошую школу.

— Эй… Тебе нужны салфетки?

Услышав эти слова, она не пошевелилась.

Ее заплаканное лицо, должно быть, напугало бы этого доброго человека.

Кто-то легонько коснулся ее плеча.

— Я оставлю салфетки здесь. Если понадобятся, возьми, — сказал он.

Этот голос показался ей знакомым. Она помедлила, а затем медленно подняла голову.

— Чэнь Инъян!

Она попыталась окликнуть его, но из-за слез ее голос был слабым и дрожащим.

Увидев ее, он замер на месте.

Они сели рядом на ступеньки у трибуны.

Чжун Юй взяла несколько салфеток, вытерла лицо и громко высморкалась.

— Ты же девушка, как ты можешь… — Чэнь Инъян смотрел на нее с недоумением.

— Не твое дело! — перебила она. Ее глаза и нос покраснели от слез, но злость в ее голосе уже не казалась такой сильной. — Что значит «девушка»? Девушки должны быть тихими, послушными и милыми? Кто это придумал?

Он отвел взгляд и промолчал.

Через некоторое время ее всхлипывания стихли.

— Тебя учительница ругала? — спросил Чэнь Инъян.

— Что-то вроде того.

— Учительница Се постоянно тебя ругает.

— Это другое, — уныло ответила Чжун Юй.

Чэнь Инъян помолчал. — Меня отец отругал.

— А? — она повернулась к нему. — За что?

— За плохие оценки. Он опозорился перед учителями.

— У тебя? Плохие оценки?

— Он считает, что если я не попал в двадцатку лучших в параллели и в тройку лучших в классе, значит, у меня плохие оценки. Все лето он нанимал мне репетиторов, а толку никакого. Он сказал, что я как грязь, которую не отмыть.

Чжун Юй не сдержала смешок.

— Рада, что тебе хуже, чем мне, да? — с улыбкой спросил Чэнь Инъян.

— Вовсе нет. Просто наши «беды» разные. — Она добавила: — Но если кто-то страдает вместе со мной, мне становится легче.

— Ты тоже пришел сюда плакать?

— Можешь считать, что да.

— Тогда плачь, я не буду смеяться. Плачь громче, и мне станет легче.

— … — Он помолчал. — Ты больная, что ли?

Чжун Юй засмеялась. В ее глазах больше не было слез, они были чистыми и ясными, как промытая речная галька.

— Я не стала ругаться с тобой, потому что ты дал мне салфетки и утешил меня. Чэнь Инъян, спасибо тебе.

Если бы отношения между людьми можно было разделить на этапы, то их дружбу с Чэнь Инъяном можно было бы разделить на четыре.

Первый этап — средняя школа. Они часто виделись, но не были близки.

Второй этап — старшая школа. Они стали ближе и подружились.

Третий этап — университет. Они могли говорить обо всем на свете, хорошо понимали друг друга. Их отношения были больше, чем дружба, но еще не любовь.

Да, Чжун Юй иногда задумывалась, смогут ли они перейти эту грань и стать парой, но потом решала, что не стоит.

Четвертый этап начался после того, как у нее появились отношения. Между ними словно возникла едва заметная трещина, которая со временем становилась все больше.

Она не могла быть уверена, что однажды эта трещина не станет настолько большой, что даже Нюйва не сможет ее залатать.

Несмотря на его обещание, она чувствовала тревогу.