Прощупать старшую принцессу (Часть 2)

Глядя на ковер, буквально стоящий на вес золота, Се Ихуань никак не могла заставить себя наступить на него своими испачканными в грязи туфлями. — У меня на подошвах пыль, боюсь испачкать.

Сяо Цзыцзинь сидела на высоком письменном столе и, подняв глаза, бросила на нее быстрый взгляд. — Если испачкается, слуги уберут. Не бойся запачкать мои вещи.

Тогда Се Ихуань подошла ближе и протянула накидку. — Благодарю принцессу за накидку, которую вы мне подарили. Я ее постирала и решила вернуть при случае. Вот только… в тюрьме Янь Ушэн немного ее повредил.

— Он посмел тебя тронуть?

Ленивый взгляд Сяо Цзыцзинь мгновенно стал острым, как лезвие. Она посмотрела на белую пуховую накидку и действительно увидела поврежденное место.

Се Ихуань незаметно наблюдала, не упуская ни единого изменения в выражении лица Сяо Цзыцзинь. Почему такой жестокий человек, как Янь Ушэн, опасается Сяо Цзыцзинь? Судя по тону принцессы, она знакома с Янь Ушэном.

— Янь Ушэн меня не трогал. Я из семьи генерала, разве кто-то посмеет меня пытать?

Сяо Цзыцзинь больше не упоминала о Янь Ушэне, но Се Ихуань показалось, что в ее глазах мелькнуло явное отвращение.

— Сегодня холодно. Надень ее по дороге домой. Раз уж я тебе ее отдала, забирать обратно не буду, — Сяо Цзыцзинь постучала по столу. — Или ты ее брезгуешь?

— Нет, что вы! — поспешно возразила Се Ихуань. — Просто эта накидка слишком дорогая. Принцесса и так мне много помогла, я не смею принимать такой щедрый подарок.

Эта белая пуховая накидка была сделана из редких перьев большого феникса. Обычно люди используют лишь несколько таких перьев для украшения, чтобы подчеркнуть изысканность наряда. Кто станет так расточительно использовать столь ценный материал для целой накидки?

К тому же, они с Сяо Цзыцзинь были едва знакомы, виделись всего пару раз. С чего бы ей столько хлопотать?

— Если знаешь, что я тебе много помогла, то подойди ближе, — она резко притянула к себе застывшую на месте Се Ихуань и усадила рядом с собой на мягкие подушки, расстеленные на полу. Се Ихуань, застигнутая врасплох, пошатнулась и чуть не упала принцессе на грудь.

Она отчаянно уперлась руками в стол, чтобы удержать равновесие, и отстранилась от Сяо Цзыцзинь, едва не уткнувшись лицом ей в грудь.

Фух, пронесло! Если бы она действительно упала на старшую принцессу, та, наверное, выцарапала бы ей глаза, как хотела сделать с тем принцем, который посмел к ней прикоснуться.

Вокруг Сяо Цзыцзинь витал легкий аромат благовоний. Ее свободная одежда сейчас еще больше распахнулась, и Се Ихуань, стоило лишь опустить взгляд, могла бы заглянуть в образовавшуюся щель.

Но в этот момент в голове Се Ихуань зазвучала тревожная сирена, призывая ее спасать свои и без того находящиеся под угрозой глаза.

Поэтому, не колеблясь ни секунды, она выпрямилась и села с самым строгим видом, какой только могла изобразить. Она готова была поклясться, что ни в прошлой, ни в этой жизни еще никогда не сидела так прямо.

Все мышцы ее спины напряглись, но расслабиться она не успела. Чья-то рука вдруг обхватила ее за талию, и рядом с ухом раздался игривый голос: — Госпожа Се, почему вы так напряжены?

В тот момент, когда ее коснулись, у Се Ихуань по коже побежали мурашки, а дыхание сбилось от неожиданности.

Не слишком ли Сяо Цзыцзинь радушна? Разве она не всегда смотрела на всех свысока? Это… слишком странно.

— Встретиться с вашей светлостью — волнительное событие, вот я и немного переживаю.

Сяо Цзыцзинь тихонько рассмеялась и придвинулась еще ближе. Се Ихуань вся застыла, не смея пошевелиться.

— Чего волноваться? Относись ко мне, как к подруге. Я всего на три года тебя старше. Если хочешь, можешь звать меня сестрой.

— Как я смею называть вашу светлость сестрой? Вы слишком добры.

Се Ихуань онемела! Все шло совсем не так, как она ожидала.

Она слышала, что княжна Цзяян тоже хотела подружиться с Сяо Цзыцзинь. Но стоило ей случайно коснуться одежды принцессы, как та сразу же выказала свое недовольство и позже даже выбросила тот наряд.

Княжна Цзяян была известной своенравной особой, но по сравнению с Сяо Цзыцзинь она просто ребенок. И вот теперь эта принцесса, брезгующая любым прикосновением, сама льнет к ней?

Се Ихуань не понимала, что может быть нужно Сяо Цзыцзинь. Единственное, что приходило ей в голову, — это военная власть семьи Се.

Неужели Сяо Цзыцзинь тоже решила вмешаться в борьбу за власть?

— Ладно, не хочешь — не надо. Вижу, ты действительно робкая.

Не успела Се Ихуань ответить, как Сяо Цзыцзинь сунула ей в руки бумагу и кисть, а затем бросила перед ней толстый сверток. — Перепиши эти суры сто раз!

Се Ихуань: «…»

Видя, что она не двигается, Сяо Цзыцзинь снова заговорила небрежным тоном: — Я из-за тебя наказана, а ты даже переписать сутры для меня не хочешь?

— Я не это имела в виду, — просто у вас во дворце столько фаворитов, зачем же мне этим заниматься?

Конечно, вслух она эту мысль не высказала, а покорно взяла кисть и начала переписывать запутанный текст сутр.

— Если ваша светлость просит меня переписать суры, я считаю это своим долгом.

Сяо Цзыцзинь растянулась на подушках, подперев голову рукой, и с явным удовольствием стала есть виноград, наблюдая за усердно пишущей Се Ихуань. — Не торопись, пиши спокойно.

Се Ихуань: «……»

Почему она раньше не замечала, насколько неприятна Сяо Цзыцзинь? Столько сутр переписать сто раз — это же немыслимо! Неужели Сяо Цзыцзинь действительно ничего не собирается писать сама и планирует все свалить на нее?

Что же она задумала? Се Ихуань понимала, что пока не разгадала замыслы Сяо Цзыцзинь. Продолжая переписывать суры, она вспомнила историю старшей принцессы.

Сяо Цзыцзинь, хоть и была гордой и своевольной, в детстве рано потеряла мать и много натерпелась в Холодном дворце.

Мать Сяо Цзыцзинь была предыдущей императрицей. Ее казнили по обвинению в покушении на сына наложницы Цзин. Сяо Цзыцзинь тогда было всего четыре года, ее отправили в Холодный дворец. И только через четыре года дело бывшей императрицы было пересмотрено. Выяснилось, что наложница Цзин сама убила своего ребенка, чтобы оклеветать императрицу.

Хотя правда в конце концов торжествовала, бывшую императрицу уже нельзя было вернуть к жизни. Император Цзинди старался во всем угодить Сяо Цзыцзинь, даже дал ей титул старшей принцессы и закрывал глаза на ее многочисленных фаворитов.

Однако, когда Се Ихуань вошла во дворец, она не видела мужчин-фаворитов. Возможно, их и не было, а может, Сяо Цзыцзинь их где-то спрятала.

Се Ихуань водила кистью по бумаге, и тут ей стало немного смешно. Цзинди был мятежником из предыдущей династии, и его право на трон было, мягко говоря, сомнительным. Он смог захватить власть только благодаря поддержке семей бывшей императрицы и наложницы Цзин.

Теперь, когда оба могущественных клана пали в результате взаимной борьбы, Цзинди мог спать спокойно.

С тех пор прошло много лет, и никто не знает всей правды. Глядя на Сяо Цзыцзинь, нельзя было сказать, что она пережила такую трагедию.

Неизвестно, настоящее ли это ее лицо или маска.

В любом случае, Сяо Цзыцзинь, казалось, скрывала много секретов.

— Почему твой почерк кажется мне знакомым?

Сяо Цзыцзинь незаметно подошла ближе, и ее дыхание щекотало шею Се Ихуань.

Длинные пальцы подняли только что исписанный лист. — Госпожа Се, вы, кажется, очень любите канцлера Ду? Ваш почерк так на него похож.

Губы Сяо Цзыцзинь сжались в тонкую линию, а ее обычно смеющиеся глаза стали острыми, как лезвия. Ее взгляд был настолько пронзительным, что казалось, даже воздух вокруг застыл.

— …У меня всегда был плохой почерк, и Ду Хэн несколько раз мне помогал. Вот я и стала писать похоже на него.

Тогда она еще не знала о коварных планах Ду Хэна. А почерк у него действительно был изящным и утонченным, поэтому она некоторое время пыталась ему подражать.

Сяо Цзыцзинь скомкала лист бумаги и бросила его в сторону. — Ваш почерк настолько похож на почерк Ду Хэна, что кто-то может подумать, будто это он переписывает для меня суры!

Она вырвала кисть из рук Се Ихуань и, глядя в книгу, написала несколько строк. — Пиши, как я. Так никто ничего не заподозрит.

Се Ихуань с удивлением посмотрела на написанное. Кто бы мог подумать, что первая распутница столицы обладает таким прекрасным почерком! Но он сильно отличался от почерка Ду Хэна: резкий, смелый, дерзкий и свободный.

— Ваше высочество, мне будет сложно так быстро научиться писать, как вы, — стиль Сяо Цзыцзинь был слишком непривычным для нее.

— Ничего страшного, я не тороплюсь. К тому же, сто раз переписать суры — работа не на один день. Вам придется еще не раз посетить мое поместье.

Се Ихуань: «……» Еще раз?!