Перерождение (Часть 1)

Перерождение

Даже в конце зимы вода в омуте не утратила пронзительного холода последних месяцев года. Холод проникал сквозь кожу, пробираясь в меридианы, и горячая кровь в теле дюйм за дюймом поддавалась ледяному прикосновению, словно пронзенная тысячами острых отравленных игл.

Так холодно, так больно…

Дремлющее сознание с силой вырвалось из бесконечного темного хаоса, возвращаясь к жизни.

Она еще не до конца пришла в себя, как грудную клетку сдавило со всех сторон плотной толщей воды. Казалось, что легкие вот-вот разорвутся. И хотя разум отчаянно боролся, застывшая кровь лишала сил. Она беспомощно погружалась все глубже и глубже в темную бездну омута.

Свет перед глазами меркнул. Она почти потеряла последнюю искру надежды, ускользающую сквозь пальцы.

Казалось, она снова умирает. Еще не успев понять, почему возникла мысль о «повторной» смерти, она увидела белую фигуру, стремительно плывущую к ней.

В темной глубине ослепительно белая фигура сияла, словно луч света, пронзивший тьму.

Сквозь рябь воды проглядывала успокаивающая улыбка юноши. Он словно говорил: «Я пришел спасти тебя». Но сознание, еще не до конца прояснившееся, в тот момент, когда она увидела юношу, резко пробудилось. Душа, почти покинувшая тело, с силой вернулась обратно.

Ду Хэн. Почему это он?!

Юноша обнял ее. Его руки, казавшиеся хрупкими, оказались на удивление сильными. Он понес ее вверх, к поверхности.

Се Ихуань почувствовала, как ее окутывает нечто более холодное, чем вода в омуте. Разум кричал, требуя оттолкнуть эти руки, но окоченевшее тело не слушалось. Оставалось лишь терпеть отвратительный холод, переживая эти короткие, но мучительные мгновения.

— Ихуань, ты как?

Ду Хэн вынес Се Ихуань на берег. Слуги тут же окружили их, суетливо подбегая с толстой лисьей шубой.

— Господин канцлер, зачем же вы так неосмотрительно прыгнули в воду?! Скорее укутайтесь, чтобы не простудиться.

Се Ихуань тоже сильно замерзла, но слуги ее семьи, словно деревянные истуканы, стояли и смотрели, как она дрожит, никто даже не подумал подать ей теплую одежду.

— Со мной все в порядке. Ихуань, надень сначала ты, — сказал Ду Хэн, собираясь снять с себя шубу.

— Не прикасайся ко мне!

Она отпрянула, словно от чего-то омерзительного, ее дрожащий голос прозвучал пронзительно.

Вокруг воцарилась тишина. Даже Ду Хэн посмотрел на нее с удивлением.

— Ихуань… ты, наверное, очень испугалась?

Се Ихуань молчала, продолжая смотреть на Ду Хэна с опаской, словно раненый зверек, настороженно наблюдающий за бывшим охотником.

Она ведь должна была умереть. Но все вокруг казалось невероятно реальным. Ей не пришлось долго вспоминать, чтобы восстановить в памяти события прошлого.

Она вышла замуж за Ду Хэна. Нет, теперь, пожалуй, правильнее будет сказать — в прошлой жизни.

Она до сих пор ясно помнила, как в брачную ночь семью Се обвинили в измене и казнили. Палачом был Ду Хэн.

В мерцающем свете свечей ослепительно-красный наряд жениха казался зловещим. В руках он держал печать главнокомандующего армии Се.

— Семья Се замышляла мятеж. Их вина неоспорима. Госпожа Се, признайте свою вину! Госпожа Цинхэ уже предоставила доказательства вашей измены.

Признать вину? Но семья Се была ни в чем не виновата.

Она знала, что император всегда опасался военной мощи семьи Се, но даже представить не могла, что заговорщиком окажется Ду Хэн, а также ее сводная сестра, Се Цинхэ!

Она и не подозревала, что они давно были в сговоре.

Оглядевшись, Се Ихуань наконец вспомнила, где находится. Сейчас ей пятнадцать, и она упала в воду. Пронзительный гул голосов вокруг был точно таким же, как в прошлой жизни. Внезапно ее охватило странное чувство нереальности происходящего.

— Это та самая госпожа из семьи генерала Се? Как же она дошла до такого состояния на дворцовом пиру? — спросила одна из девушек, но в ее голосе не было сочувствия, лишь язвительная насмешка.

— Слышала, она поссорилась с другой девушкой и хотела столкнуть ее в воду, но сама упала.

— О-о-о, — протянул кто-то, и в этом многозначительном тоне легко угадывалась ирония.

Репутация Се Ихуань в столице была не самой лучшей. Вышивка, рукоделие, игра на цине, каллиграфия, живопись — все это было ей чуждо. Зато она преуспевала в верховой езде и драках, ведя себя как настоящий сорванец. Ее считали позором для всех благородных девиц столицы.

Конечно, зависть окружающих подогревалась еще и вниманием, которое ей уделял другой человек.

Этот человек был полной ее противоположностью — юный гений Ду Хэн, ставший канцлером в семнадцать лет. Его черты лица, словно нарисованные тушью, благородная осанка и изысканные манеры делали его похожим на небожителя. Стихи о прекрасном юноше, привлекающем внимание всех красавиц, идеально подходили к Ду Хэну.

В столице его обожали бесчисленные поклонницы. Кто-то даже вырезал статую Будды с его лицом и поместил ее в храме.

Но этот «небожитель» почему-то выбрал Се Ихуань, эту «пустышку». И это причиняло окружающим еще большую боль, чем невозможность заполучить его самим. В их глазах Се Ихуань не пара Ду Хэну, она лишь пятно на его безупречной репутации.

Но семья Се обладала огромной военной силой, вызывавшей опасения даже у императора Цзинди, не говоря уже о Ду Хэне. Поэтому все пришли к одному выводу, объясняющему этот странный союз.

Семья Се, должно быть, принудила Ду Хэна. Иначе как объяснить его интерес к Се Ихуань? У этой девушки, кроме довольно привлекательной внешности, не было никаких достоинств. Любая благородная девица столицы превосходила ее по талантам и образованию.

Под заботливым взглядом Ду Хэна Се Ихуань чувствовала на себе уничтожающие взгляды окружающих.

Ду Хэн продолжал играть роль влюбленного, но Се Ихуань не могла притворяться, будто ничего не случилось. В прошлой жизни она была слепа, совершив роковую ошибку. Повторить ее снова — значит уподобиться животному в хлеву.

Ду Хэн, тебе не удастся уничтожить семью Се!

В прошлой жизни она опасалась только императора, не подозревая, что истинный враг скрывался гораздо ближе.

Она просчиталась.

— Ихуань, не капризничай. Давай сначала накинем на тебя шубу, — он говорил с ней, как с капризным ребенком, сохраняя невероятное терпение, несмотря на ее необоснованное поведение.

Се Ихуань едва сдержала смешок. Раз уж Ду Хэн решил играть, она составит ему компанию.

— Ду Хэн, я знаю, что тебе всегда нравилась моя сестра, Цинхэ. Мне было тяжело быть с тобой, и тебе, наверное, тоже. Спасибо, что был со мной все это время. Я желаю вам с Цинхэ долгой и счастливой совместной жизни.

Когда Ду Хэн бросил ее в императорскую тюрьму, Се Цинхэ пришла к ней в свадебном платье, торжествующе улыбаясь.

— Се Ихуань, ты проиграла. Теперь Ду Хэн и все почести принадлежат мне. Ах да, я, кажется, забыла тебе сказать, что Ду Хэн всегда любил меня. Даже свадебное платье он выбирал для меня. Ну как, красиво?

— Как ты могла выйти за него замуж?! Ты же знаешь, что Ду Хэн оклеветал семью Се и добился ее казни! Се Цинхэ, ты с ума сошла?!

Крик Се Ихуань эхом разнесся по темнице. Но Се Цинхэ лишь расправила складку на своем платье, равнодушно ответив:

— Конечно, знаю. Это я подложила доказательства измены в кабинет отца.

— Ты сошла с ума! Ты совсем рехнулась! Как ты могла так поступить с отцом и братом?!

— Император рано или поздно уничтожил бы семью Се. Я просто позаботилась о себе. А раз ты так любишь отца и брата, присоединяйся к ним.

…

— Ихуань, что ты такое говоришь? Я… когда я говорил, что люблю госпожу Цинхэ? — голос Ду Хэна вернул Се Ихуань к реальности. Она посмотрела на Се Цинхэ, стиснув зубы и с трудом подавляя желание задушить ее.

Ненависть к Се Цинхэ пропитала ее до мозга костей. Ей хотелось растерзать ее, выпить ее кровь, отрубить голову и положить на могилу отца и брата, чтобы она вечно каялась в содеянном.

Взгляд Се Ихуань, полный ненависти, словно пригвоздил Се Цинхэ к месту. Та невольно отступила на шаг, чувствуя, будто невидимая рука сжимает ее горло.

— Ты… — начала было она, но Се Ихуань резко изменилась в лице. Гнев исчез, сменившись горькими слезами.

— Прости меня. Я была неправа. Я больше не буду тебя беспокоить.