Глава 1. Рыба гниет с головы

Глава 1. Рыба гниет с головы

— Фанхуа... моя бедная Фанхуа... Ну почему ты такая глупая?

Прерывистые тихие рыдания достигли ушей девушки, лежащей на кровати, и она медленно открыла глаза.

Взгляду предстала тусклая масляная лампа, почерневшая деревянная кровать, чей первоначальный вид уже нельзя было разобрать. Стоило немного пошевелиться, как она издавала скрипучий звук. Даже стены вокруг были сложены из самана и покрыты пятнистой паутиной.

Где это?

Она помнила, как только что получила первую Нобелевскую премию в области традиционной китайской медицины. После церемонии награждения, на которой она присутствовала в качестве Мастера китайской медицины, она собиралась ехать домой, но её сбил невесть откуда взявшийся большой грузовик.

А потом... она больше ничего не помнила...

— Фанхуа, ты очнулась?

— Ты до смерти напугала маму! Ну как ты могла так поступить?

— Если бы тебя не стало, что бы мама делала? У-у-у...

Над головой раздался взволнованный голос, и не успела она среагировать, как в следующее мгновение оказалась в тёплых объятиях.

Голова внезапно заболела, и в мозгу появилось множество чужих воспоминаний.

Лишь спустя некоторое время Линь Фанхуа наконец осознала, что переместилась во времени.

Она попала в 80-е годы, в тело девушки с таким же именем, живущей в отдаленной деревне Даванчжуан уезда Си провинции Юй, которая пыталась покончить с собой.

Обнимала её родная мать, Ван Шуин.

Запах, витавший в воздухе, был неприятным — смесь кухонного чада и пота, но Линь Фанхуа необъяснимо почувствовала себя спокойно.

В прошлой жизни она никогда не видела своих родителей. С детства её воспитывал Учитель, божественный лекарь, который отправил её учиться, обучил медицине и правилам жизни.

После смерти Учителя она осталась совершенно одна.

Она и подумать не могла, что у неё будет шанс ощутить тепло родственных уз.

— Фанхуа, что с тобой?

— Не пугай маму! У тебя всё ещё болит голова?

Дочь в её объятиях молчала с тех пор, как очнулась. Ван Шуин тут же забеспокоилась и встревоженно спросила.

— Мам, я в порядке, просто пить хочется...

Линь Фанхуа наконец подняла голову из объятий Ван Шуин и хрипло проговорила. Перед глазами предстало темное, худое, измученное лицо женщины.

Её руки от многолетнего труда стали сухими и грубыми, покрытыми множеством черных трещин.

Фигура была иссохшей и худой, казалось, её мог унести ветер.

— Хорошо, что в порядке... Хорошо... Быстро выпей воды, промочи горло...

Ван Шуин заплакала от радости, вытирая слёзы с уголков глаз и поднося ко рту Линь Фанхуа облупившуюся белую эмалированную кружку с водой.

— Раз уж с ней всё в порядке, пусть приведёт себя в порядок и отправляется прямо в семью Ли. После такого скандала не нужно устраивать никаких застолий, мне стыдно!

В комнате внезапно раздался раздражённый мужской голос. Линь Фанхуа подняла голову и встретилась с чрезвычайно холодным взглядом.

Из воспоминаний прежней хозяйки тела она знала, что говоривший мужчина — её отец, Линь Цзяньцзюнь.

Когда Ван Шуин была беременна Линь Фанхуа, Линь Цзяньцзюнь тайно сошёлся с молодой овдовевшей соседкой Яо Юйлань и у них родились сын Линь Янвэй и дочь Линь Цзяци.

Сначала он всё скрывал, но после того, как второй ребёнок Ван Шуин родился умственно отсталым, он перестал стесняться и прямо привёл Яо Юйлань и её двоих детей в дом семьи Линь.

Все эти годы Ван Шуин покорно сносила невзгоды и даже не смела возразить.

Линь Фанхуа думала, что и на этот раз мать, как обычно, робко согласится, но неожиданно та встала в защитную позу и возразила: — Нет! Нельзя!

— Ты же знаешь, что за человек этот Ли Дагэнь! Мало того, что он на двадцать лет старше Фанхуа, так ещё и импотент, он жену свою до смерти замучил! Как Фанхуа может выйти за такого?

— Фанхуа — член семьи Линь, её брак — не твоё дело!

Линь Цзяньцзюнь равнодушно произнёс, глядя на Ван Шуин как на чужую. — К тому же, Цзяци поступила в университет в Яньцзине. Мама взяла выкуп за невесту у семьи Ли, чтобы оплатить учёбу Цзяци. Если не хочешь, чтобы Фанхуа выходила за Ли Дагэня, верни деньги семье Ли, иначе они так просто это не оставят!

— Ско... сколько денег?

— спросила Ван Шуин с надеждой.

— Пятьсот.

Как только Линь Цзяньцзюнь произнёс это, надежда в глазах Ван Шуин угасла, а лицо стало мертвенно-бледным.

Пятьсот юаней — для неё это была астрономическая сумма.

Её месячные расходы на жизнь составляли всего один-два юаня, где ей взять пятьсот юаней?

В отчаянии она упала на колени и обхватила ноги Линь Цзяньцзюня: — Цзяньцзюнь, умоляю тебя, не выдавай Фанхуа за Ли Дагэня! Цзяци — твоя дочь, но и Фанхуа тоже! Я знаю, она плохо учится и часто не слушается, злит тебя. Я заставлю её исправиться, хорошо? Умоляю тебя, Цзяньцзюнь...

Видя, как униженно Ван Шуин умоляет Линь Цзяньцзюня, взгляд Линь Фанхуа помрачнел.

Она унаследовала воспоминания прежней хозяйки тела и, естественно, знала, какой жизнью жила Ван Шуин с тех пор, как в дом вошли Яо Юйлань и её дети.

Ей приходилось не только прислуживать свекрови и заботиться о Линь Цзяньцзюне, но и терпеть постоянные притеснения со стороны Яо Юйлань. Даже дети Яо Юйлань ни во что не ставили Ван Шуин, обращаясь с ней как с бесплатной рабочей силой.

Стоило прежней Фанхуа хоть немного воспротивиться, как страдала в итоге Ван Шуин.

Причина, по которой они втроём ютились в этом ветхом домике на краю деревни, заключалась в том, что прошлая Фанхуа поссорилась с Линь Цзяци и толкнула её в реку. Линь Цзяци потом три дня и три ночи пролежала в лихорадке, и Линь Цзяньцзюнь выгнал их троих сюда.

Но только прежняя Фанхуа знала, что Линь Цзяци на самом деле сама прыгнула в реку.

С тех пор как Линь Цзяци выздоровела, она не только отбила у прежней Фанхуа парня, Цинь Цзюня, но и с блеском поступила в университет в Яньцзине.

А прежняя Фанхуа приобрела дурную славу и в итоге была вынуждена покончить с собой, ударившись головой о стену.

Семья Линь довела её до смерти, а теперь её мать умоляет их о прощении.

Хотя Линь Фанхуа понимала, что Ван Шуин делает это ради неё, она больше не могла терпеть.

— Мама, встань!

Она быстро слезла с кровати, чтобы поднять стоящую на коленях Ван Шуин.

— Фанхуа, быстро встань на колени, извинись перед отцом, быстро!

— Ван Шуин схватила её за руку, пытаясь заставить её тоже встать на колени и покаяться.

Однако Линь Цзяньцзюнь отступил на шаг, словно боясь испачкаться, и посмотрел на Линь Фанхуа с крайним отвращением: — Не называй меня отцом, у меня нет такой бесстыжей дочери!

— Хех...

Линь Фанхуа вдруг усмехнулась и легко произнесла: — А я и не хочу быть твоей дочерью. Как говорится, рыба гниет с головы. Разве я не у тебя научилась?

Она и так была красива: изогнутые брови, миндалевидные глаза, губки вишенкой и овальное личико. А эта улыбка сделала её ещё более очаровательной и прелестной.