Глава 12. Не пропадете с голоду

Фан Хуа не стала спорить. Разведя огонь, она разложила все необходимое на привезенном складном столе.

К половине восьмого, когда рабочие шли на завод, приготовления были закончены. Обычно пустынный перекресток трех дорог вдруг ожил.

Выбрав подходящий момент, Фан Хуа начала зазывать покупателей: — Жареные цикады! Ароматные жареные цикады!

В то время, когда лозунги политики реформ и открытости только начали появляться, уличная торговля считалась спекуляцией. Поэтому даже сейчас продавцы старались быть незаметными, никто не осмеливался так открыто кричать и привлекать к себе внимание.

Громкий голос Фан Хуа тут же привлек внимание всех вокруг. Любопытные подходили и спрашивали: — Почем цикады?

— Пять мао за порцию, десять штук в порции. Готовлю прямо сейчас, очень вкусно, даже лучше мяса! — бойко отвечала Фан Хуа.

— Дорого…

Спросившие цену покачали головами и отошли. Они работали на заводе и зарабатывали семьдесят-восемьдесят юаней в месяц. Пять мао за порцию цикад — это слишком большая трата!

Ван Шуин, услышав их жалобы, тихонько предложила: — Фан Хуа, может, будем продавать дешевле?

— Мама, не торопись, — Фан Хуа, хитро прищурившись, вдруг спросила: — Мама, ты голодная?

Ван Шуин хотела ответить, но Фан Хуа уже разогрела масло и начала обжаривать замаринованных цикад. Аппетитный запах тут же распространился вокруг, щекоча носы прохожих. Некоторые уже сглатывали слюну, глядя на румяных цикад в масле.

Фан Хуа сделала вид, что ничего не замечает, взяла маньтоу, разломила пополам, положила внутрь жареных цикад и, подмигнув, протянула Ван Шуин: — Мама, ешь.

— Ах! — Ван Шуин не была глупой и сразу поняла замысел дочери. Откусив кусок, она воскликнула: — Жареные цикады с маньтоу — это так вкусно!

Теперь окружающие не могли оставаться равнодушными. Многие спешили на работу, не успев позавтракать дома. Большинство не могли позволить себе есть в забегаловках, поэтому брали с собой маньтоу и соленья, чтобы перекусить по дороге. Но даже в такой ситуации они не хотели тратить деньги и, сглатывая слюну, с тяжелым сердцем уходили.

Двое молодых мужчин, которые, судя по всему, не испытывали финансовых трудностей, подошли и сказали: — Нам две порции!

— Сейчас, подождите минутку! — Фан Хуа, обрадованная первой продажей, быстро налила масло и начала жарить цикад. Молодая и красивая, она даже за работой выглядела очаровательно. Не успели мужчины налюбоваться, как горячие цикады, завернутые в промасленную бумагу, уже были у них в руках. — Вот ваши жареные цикады, две порции, один юань.

Получив деньги, Фан Хуа облегченно вздохнула. Лиха беда начало. Раз появились первые покупатели, товар точно будет продан.

Вскоре она продала еще две порции. А у женщины, торговавшей тофунао, покупателей не было. Женщина с завистью посмотрела на Фан Хуа и, набравшись смелости, тихонько крикнула: — Тофунао! Горячий тофунао!

Неважно, как пойдут дела, главное, что на нее обратили внимание.

— Фан Хуа, где ты этому научилась? — удивилась Ван Шуин. — Какая ты смелая!

— Я же умная! — Фан Хуа не скупилась на самопохвалу. — Если не буду смелой, как продам товар? Мы же потеряем деньги!

У Ван Шуин на глаза навернулись слезы. Раньше Фан Хуа была очень капризной, все время обвиняла ее в том, что она не может удержать сердце Линь Цзяньцзюня, что родила слабоумного брата, и никогда не была с ней так близка. Наверняка последние события так повлияли на нее, что она стала такой рассудительной.

Если ребенок так старается, разве у нее есть повод для страха?

— Я сама, — когда Фан Хуа снова хотела начать зазывать покупателей, Ван Шуин остановила ее. Сначала она чувствовала себя немного неловко, но, прокричав несколько раз, освоилась, и ее голос стал громче. Вскоре она продала еще одну порцию, и ее боевой дух поднялся.

К девяти часам покупателей почти не осталось, зато уличных торговцев становилось все больше. Близился полдень — самое прибыльное время дня. Фан Хуа, естественно, не хотела упускать такую возможность, к тому же, ей нужно было ждать здесь Ван Датина.

Ближе к двенадцати рабочие начали выходить с завода в поисках чего-нибудь вкусненького. Еда в заводской столовой была настолько ужасной, что у них уже пропал аппетит.

Теперь даже у женщины, торговавшей тофунао, появились покупатели.

Фан Хуа только что продала порцию жареных цикад, как вдруг увидела, что к ней приближается группа молодых людей, во главе которых шли те двое, что купили у нее цикады утром. — Вот она, еще здесь! — крикнули они, указывая на Фан Хуа.

У Ван Шуин задрожали руки. Такая большая компания, неужели они пришли искать неприятностей?

Несмотря на страх, она храбро встала перед Фан Хуа. — Вам... что-то нужно?

Молодые люди опешили, а затем, поняв, что выглядят пугающе, поспешили успокоить ее: — Сестра, не бойтесь, мы просто хотим купить жареных цикад.

Ван Шуин успокоилась.

Их было восемь человек, и они купили восемь порций цикад. Вместе с проданными за утро, всего было продано двадцать порций. То есть, у них осталось чуть больше десяти.

Ван Шуин, почувствовав вкус успеха, стала еще активнее зазывать покупателей, и вскоре оставшиеся порции были распроданы.

Когда они собрали вещи, вернулись Ван Датин и Мэн Юэ'э. Увидев, что мать и дочь стоят на месте, а товар лежит нетронутым, Ван Датин почувствовал себя виноватым, что, рассердившись на врача, забыл поддержать племянницу. Загружая вещи в повозку, он сказал: — Ничего страшного, если цикады не продались, съедим сами. Пока я жив, вы с голоду не пропадете!

Ван Шуин открыла рот, чтобы сказать, что все продано, но тут Фан Хуа, лучезарно улыбаясь, взяла Ван Датина за руку и спросила: — Дядя, тетя, как ваши дела? Как прошел визит к врачу?

Лучше бы она об этом не спрашивала. Ван Датин тут же рассердился. — Какой там «известный врач»! Сказал, что проблема во мне, и выписал кучу лекарств! — Вспомнив, что Фан Хуа еще девушка и ей не стоит слышать такие разговоры, он быстро сменил тему. — Да ничего особенного. Вы, наверное, еще не обедали? Пойдемте, дядя вас накормит! Что хотите съесть?

— Я хочу в государственный ресторан, — без стеснения ответила Фан Хуа.