Глава 44.1 Спасение

Но это была всего лишь мысль. Су Цинь — самостоятельный человек, а не его собственность, так что он не может так поступить. Теперь он даже не мог подойти к девочке и признаться ей в любви.

Когда Ли Чуань ехал в город Санцзао, по радио пели песню «Люблю тебя», текст которой гласил:

Изгиб твоей улыбки мне всегда щекочет

Сердце, словно это первый поцелуй.

Я хочу с тобой быть, хочу губами слиться,

Хочу, чтоб длился вечность наш поцелуй.

Люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя,

Мы будем вместе навсегда.

Сладкий голос певицы успокаивал его беспокойное сердце, а во взбудораженном воображении всплывала улыбка Су Цинь.

Ему показалось странным, что, когда он раньше думал о Су Цинь, в его памяти всплывала картина ее повзрослевшей, вместе с Баобао.

В его воспоминаниях она прогуливалась с Баобао по зелёной тропинке, кормила её, сидела с ней на диване. Взрослая женщина и малышка сидели рядом, скрестив ноги, и смотрели телевизор.

Когда она кормила Баобао, то осторожно дула на еду и только потом аккуратно клала в рот дочери. То, как она нежным голосом ворковала с дочерью, всегда снимало усталость после тяжелого дня.

Но сейчас, когда он думал о Су Цинь, ему на ум приходило не взрослое, а юношеское лицо. От неё исходила необъяснимая энергия, словно каждый, кто находился рядом с ней, мог выйти из тьмы и стать лучом солнца.

В последнее время у него в голове постоянно всплывали воспоминания о том, как он проводил время с Су Цинь.

Она кусала кончик своей ручки, поднимала голову и называла его «учитель Ли».

Когда она ехала с ним на электровелосипеде, то случайно ударилась лицом о его спину. Каждый раз, когда он вспоминал об этом, по его спине разливалось тепло, словно это произошло только что.

Когда он в первый раз вёз её домой, они вместе ели мороженое на обочине. А после военной подготовки у неё были совсем короткие волосы и загоревшее, словно превратившееся в маленький уголёк, лицо.

Когда в его голове проносились все эти воспоминания, в груди Ли Чуаня разливалось тепло, а уголки губ приподнимались сами собой.

Некое смутное чувство словно проклюнулось сквозь стенки сердца мужчины, как птенец из яйца, вызывая боль и зуд. Ему было сложно описать это ощущение. Он как будто выпил кружку чая с мёдом и лимоном, и в его рту осталось сладковато-кислое послевкусие. Хотя вкус был не самым приятным, он вызывал у него ностальгию. Ему никогда не доводилось переживать подобных чувств.

Ли Чуань увидел улыбку на своих губах в зеркале заднего вида и чуть не подпрыгнул от неожиданности. Он слегка кашлянул, и выражение его лица стало серьёзным. Вспомнив о ситуации, приключившейся с девочкой, он снова начал беспокоиться.

Чтобы убедиться, что девочка по-прежнему в безопасности, он звонил ей каждые десять минут. В конце концов ему стало настолько не по себе, что он попросил её включить громкую связь и не класть трубку.

Сразу же после этого он услышал голос с другой стороны телефона.

Голос Су Цинь был встревоженным:

— Ли Сянь, ты же мужчина, не бойся! Давай, снимай с него всю одежду, я дам ему лекарство.

Голос Ли Сяня дрогнул:

— Сусу, ты же девушка, как ты можешь...

— На поле боя нет разницы между мужчинами и женщинами, так что поторопись! — воскликнула Су Цинь. — К чему столько разговоров? Если ты не прекратишь ворчать, я велю собаке укусить тебя!

Ли Сянь испугался угрозы девушки и принялся раздевать Сюй Хана.

Сюй Хан был одет в джемпер и осеннее пальто. Его кожа и плоть прилипли к одежде, поэтому, когда Ли Сянь снял с него одежду, невольно задел раны. Мужественный боец словно не знал, что такое боль, а лишь плотно сжал губы и не произнёс ни слова.

Ножницами Ли Сянь разрезал одежду мужчины, а когда увидел на его теле жуткие ножевые раны, то так испугался, что у него кровь застыла в жилах.

Су Цинь взяла пинцетом ватный шарик, смоченный в йоде, и осмотрела раны Сюй Хана, напряжённо хмурясь. Они были неглубокими, ни одна из них не была смертельной, но порезы на грудных мышцах, мышцах живота и руках были просто ужасающими.

Су Цинь использовала ватные шарики, чтобы простерилизовать раны. Сюй Хан терпел, не издавая ни единого вздоха. Она спросила:

— Инструктор Сюй, как вас угораздило? Почему вы находились в моём гардеробе? У вас особое задание?

Ли Сянь сидел на стуле рядом с ней, обливаясь потом.

От одного взгляда на травмы Сюй Хана у него подкашивались ноги. Он поклялся, что больше никогда не поедет вместе с Су Цинь в город Санцзао.

Каждый раз, когда он приезжал один, ничего не происходило, но, когда он был с ней, что-то шло не так. В прошлый раз его ранил торговец людьми, а в этот раз они обнаружили солдата спецназа, истекающего кровью. В следующий раз будет уже труп, верно?

Даже если бы госпожа Су предложила ему миллион юаней, он бы больше не приехал сюда с ней!

Хотя погодите... Если госпожа Су действительно готова оставить его у себя за миллион, над этим ещё стоит поразмыслить.

Ли Сянь сидел на стуле и вытирал пот, а Фэй Бао лежал у двери и прислушивался к движениям за дверью, навострив уши и не теряя бдительность ни на секунду.

Сюй Хан немного пришёл в себя и, задыхаясь, сказал:

— Есть вещи, которые тебе лучше не знать.

Ли Сянь сказал с недовольным видом:

— Эй, брат-спецназовец, это твоя вина. Мы тебя спасли, но ты даже не готов удовлетворить наше любопытство? Как-то не по-товарищески, не находишь?

— Прости. — Сюй Хан поспешно кивнул Ли Сяню: — Я правда не могу вам рассказать об этом деле, боюсь вам навредить.

В отеле не было кондиционера, горела только печь. Ли Сянь сидел рядом с печью, и ему было так жарко, что он был весь мокрый, как мышь.

Он пнул печь в сторону Су Цинь, расстегнул две пуговицы, и на его шее стали видны две царапины. Когда Су Цинь повернулась, чтобы взять лекарство, она увидела красные пятна на его шее и спросила его:

— Ли Сянь, что с тобой произошло? Тебе нужно продезинфицировать рану?

— Не нужно. Это из-за тех двух женщин в баре. — Когда Ли Сянь подумал о тех двух женщинах, его сердце заколотилось от ярости. Он глубоко вздохнул, скрестил руки на груди и сказал: — Те две женщины были просто ужасны. Они затащили меня в бар и, не говоря ни слова, стали снимать с меня одежду. Я... что, так хорош собой?

Теперь, когда он вспоминал ту сцену, он даже начал подозревать, может ли быть, что он на самом деле так обаятелен и привлекателен для зрелых женщин?