«Несварение желудка? — Чжухо понимал, что под этими словами Лим Хёндо имел в виду не только проблемы с желудком. Он задумался. — Что будет, если я перестану переваривать свои эмоции? Смогу ли я держать себя в руках? Если один за другим органы в моем теле откажут, и я не стану способен воспринимать какие-либо эмоции, смогу ли я продолжать писать? Скорее всего, нет».
— Не бойся так.
Чжухо поднял голову, услышав голос Лим Хёндо. Он мягко улыбнулся и произнес:
— Ты другой, ты не такой, как тот дурак.
— Что?
— Я же говорил тебе ранее, что был озадачен твоей новой книгой, помнишь?
Чжухо вспомнил начало их разговора. Лим Хёндо тогда сказал, что его озадачила новая книга Чжухо.
— Кажется, теперь я начинаю понимать.
— Что именно?
— Судя по всему, тебе не так уж много нужно еды для насыщения.
Чжухо глянул на свою тарелку, которая была почти пуста.
— Ты, должно быть, легко наедаешься. Чтобы насытиться, тебе достаточно съесть горсть еды. Это дает тебе тот заряд энергии, который необходим для написания книги.
— А как же Кан Воль? — рассеянно спросил Чжухо, на что Лим Хёндо грустно ухмыльнулся.
— Он был человеком, который не знал, что значит быть эффективным. Он не думал о последствиях. Он ел все, что попадалось ему под руку. Правильное питание и он — две несовместимые вещи.
Чжухо стало любопытно. Ему до смерти захотелось познакомиться с Кан Волем. Если бы это было еще возможно, он бы даже попросил Лим Хёндо об одолжении. К сожалению, Кан Воля больше не было в этом мире. Даже если бы Чжухо попросил Лим Хёндо об этом, тот не смог бы ему помочь. Однако у автора всегда имелся выход — писательство. «Если я буду продолжать писать, то в конце концов встречусь с ним на бумаге», — подумал Чжухо. Он желал узнать о Кан Воле побольше.
Несмотря на испытываемые Чжухо во время встречи чувства, обед плавно подошел к концу. На его тарелке осталось всего три ломтика помидора. Лим Хёндо, будто не заметив темпов Чжухо, тоже почти покончил со своей едой.
«Три ломтика», — глядя на них, Чжухо задумался над двумя темами, связанными с числом «три». И тогда он спросил:
— Что вы думаете о числе «три»?
Лим Хёндо оторвал взгляд от своей тарелки, вопросительно посмотрев Чжухо в глаз. Парень тут же пояснил:
— Ну, на моей тарелке осталось три ломтика помидора.
Заметив, как непринужденно была выбрана тема для начала их следующего разговора, Лим Хёндо улыбнулся. Ему все больше нравился молодой автор, который не боялся с ним говорить:
— Число «три». Этому числу легко придать особое значение.
— Как это?
Хёндо слегка помахал своими столовыми приборами в руках, чего было достаточно, чтобы привлечь к себе внимание:
— Земля — третья планета в Солнечной системе. Мы едим три раза в день.
— Мне особенно нравится свиное брюхо, — добавил Чжухо. А Лим Хёндо тем временем продолжал:
— Три медали. На Олимпийских играх выдаются награды трех номиналов.
— Обучение в средней школе длится три года.
П.п.: Речь идет об образовательной системе Южной Кореи.
— После войны Корея была причислена к странам третьего мира.
— В истории Кореи был период Троецарствия.
— В настоящее время существует разделение властей на три ветви: законодательная, исполнительная и судебная.
Это было весело и познавательно послушать, но теперь настала очередь говорить Чжухо. Число «три» поднимало множество тем для обсуждений, и одной из них была следующая:
— Вы знаете писателя Пон Чжунсу?
Он был писателем, у которого была привычка привлекать удачу, трижды касаясь предметов. Кроме того, он был всегда очень внимателен со своим ритуалом при встречах с другими.
— Ранее он был одним из учеников Ён Со. Думаю, сейчас он уже стал писателем. Я видел его на днях.
— Вы знали, что ему нравится число «три»?
— Это выглядит немного странно.
Лим Хёндо должен был знать об этой привычке. Невозможно, чтобы такой умный и наблюдательный человек не узнал о столь очевидной привычке.
— Именно такие люди ей и нравятся, — единственным человеком, который приходил тут же на ум, была, конечно же, Ён Со. Заметив любопытство в глазах Чжухо, Лим Хёндо добавил? — Ей нравятся чудаки и оригиналы. Это видно по ее стихам. Она искренняя и иногда очень ранимая.
— Верно.
— Ей нравятся люди со своими историями и странностями, а это значит, здесь будет уместным сказать, что она любит все человечество.
— Потому что никто из нас не идеален.
— Верно. Точно так же, как не бывает идеальных сочинений.
Джухо вспомнил об учениках Ён Со. Гын У — меланхолик, вечно сожалеющий о произошедшем. Пок Чжунсу — одержимый числом «три» чудак. Значит ли это, что для Ён Со, обративший свое внимание на Чжухо, тот тоже как-то выделялся, был не таким, как все? Вполне вероятно. Ведь он тоже был личностью. Это в равной степени относилось и к Лим Хёндо, который вызывал трепет у всех авторов современности.
С этой точки зрения совершенство не казалось уж таким желанным. Чжухо больше не хотел становиться идеальным человеком. С этими мыслями он подцепил один из ломтиков помидора, образовавших до этого идеальный треугольник на тарелке, и положил себе в рот.
На ум пришла еще одна тема, связанная с числом «три».
— А еще есть три брата в «Зеркале».
Три брата, живущие по соседству, за которыми подглядывал одинокий старик. Старший был жаден и глуп, устанавливая вечно правила, давая ему преимущество перед другими. Хотя два младших брата ворчали и возмущались, старший был непреклонен. Когда он проигрывал даже с этими правилами, дававшими ему преимущество, он, не колеблясь, начинал противоречить сам себе. В таком лицемерном мире двое младших братьев были не единственными, кто был недоволен установленными порядками.
— В итоге старший подвергся остракизму со стороны двух своих младших братьев. Как того и желал старик.
Лим Хёндо молча кивнул, подведя итог:
— И он потерял свою семью.
Пока старик радовался его несчастью, он получил телефонный звонок, где ему сообщили об одиночестве. Вокруг него больше не осталось никого. Ему не с кем было поговорить. Кроме как со своим отражением в зеркале.
— Это было безжалостно, — заметил Чжухо.
Это было жестоко. Он хотел, чтобы кто-то проявил милосердие и к старшему из троих братьев, и к старику. Поскольку он так эмоционально переживал за старика, Чжухо все время погружался в эти чувства.
— Хм…
Создатель, ответственный за столь безжалостную историю, спокойно сидел перед ним.
— Раз уж ты заговорил об этом, я бы хотел услышать твою интерпретацию, — произнес Лим Хёндо. Его глаза были полны интереса. — Где это он?
Это был вопрос из монолога старика. В конце книги старик спрашивал сам себя: «Где они? Где это?» Он спрашивал о своем местонахождении. Это означало, что его личность была потрясена до глубины души. Книга подошла к своему печальному финалу, оставив без особого внимания, как все в дальнейшем сложилось у старика. «Что же случилось со стариком потом?» — спрашивал себя снова и снова Чжухо. С тех пор как он впервые прочитал книгу Лим Хёндо, он думал о том, что старик умер.
Чжухо надавил вилкой на два оставшихся ломтика помидора на своей тарелке. Из них вытек красный сок.
— Полагаю, он умер.
— Почему ты так решил? — спросил его Лим Хёндо.
— Потому что люди не созданы для жизни в одиночестве.
— А тебе не приходило в голову, что в его жизни мог появиться другой человек?
— Думал. Я даже думал о том, что он мог бы создать новую семью, влюбившись заново, но, по-моему, это немного не то.
— И что же в этом не то?
— То, что упрямый старик исчезнет, а на его месте появится кто-то совершенно другой. Этот старик пришелся мне по душе, и я хотел, чтобы он оставался таким. Если он не может умереть, то ему лучше жить в своем доме одному.
— Разве тебе не жаль одинокого старика? Твои рассуждения звучат как-то эгоистично, — улыбнулся Лим Хёндо.
Точка зрения Чжухо не имела никакого отношения к старику. Однако не похоже, что создание новой семьи сделало бы старика счастливым. Хотя у него не было никаких оснований для подобных мыслей, Чжухо воспринимал старика именно так.
Чжухо поднес ко рту раздавленный ломтик помидора, ответив:
— Читатель получает привилегию быть эгоистом.
Лим Хёндо со спокойным видом признал это, невозмутимо предложив:
— А теперь возьмем по десерту?
На этом их трапеза подошла к концу.
Извинившись, Чжухо направился в уборную. Разговор с Лим Хёндо получился странным. Хотя, оглядываясь назад, Чжухо во время встречи хоть и чувствовал себя расслабленно, сейчас понимал, что потратил много энергии, поддерживая беседу, стараясь не отстать от Лим Хёндо в рассуждениях. Он чувствовал себя измотанным.
*Дзынь*
Помыв руки, Чжухо проверил телефон, увидев входящее сообщение от Со Джуна. В нем тот спрашивал, как обстоят дела. Чжухо быстро отослал ответ.
В новом присланном сообщении Со Джун написал: [В этот ресторан часто наведываются писатели. Если тебе повезет, то, возможно, ты увидишь кого-нибудь из них.]
Выйдя из туалетной комнаты, Чжухо окинул быстрым взглядом общий зал ресторана. К сожалению, с этого ракурса он не мог разглядеть ничего, кроме спин посетителей. Он уже собирался тихонько вернуться за свой столик, как вдруг…
— Я так счастлива!
Он замер на месте, услышав взволнованный голос, доносившийся из женского туалета, расположенного дальше от того места, где он сейчас стоял.
— Хорошо-хорошо. Я не кричу, но я говорю правду! Я видела господина Лим Хёндо! Я никогда раньше не встречалась с ним лично! Как ты думаешь, с моей стороны будет невежливо, если я попытаюсь первой заговорить с ним? Я так хочу получить его автограф! Пожалуйста, останови меня от необдуманного шага, — говорившая была очень взволнована. Судя по всему, она была фанаткой Лим Хёндо.
— В конце концов этот мир стоит того, чтобы в нем жить. Завидуешь? Ха-ха! Потом я еще буду вспоминать об этом дне как минимум пару лет, описывая нашу встречу.
Похоже, она тоже была писательницей. Чжухо стало интересно, о чем пишет эта женщина, и он решил задержаться еще ненадолго, чтобы подслушать ее разговор.
Она, видимо, прямо сейчас слушала, что говорила ей собеседница, а затем начала сама:
— Но я видела не только господина Лима.
Должно быть, сейчас в ресторане был еще один писатель. Чжухо посмотрел в сторону внутреннего двора, который не был виден отсюда.
— Его сопровождал другой писатель. Да, я думаю, что он тоже писатель. Конечно, в этом нет ничего необычного кроме того, что он был очень молод. Поэтому я не могу не сделать одно предположение, — она быстро прочистила горло и взволнованно продолжила говорить. — Со стороны он выглядел как школьник. Он пришел в ресторан около одиннадцати утра. Когда только он зашел внутрь, то с любопытством огляделся по сторонам. Из чего можно сделать выводы, что он был здесь впервые. И он дождался прихода Лим Хёндо. Госпожа Сон выглядела гораздо более взволнованной, чем обычно, так что он, должно быть, не обычный посетитель. Кроме того, еще раз напоминаю, он здесь с господином Лимом. Разве это не наводит на определенную мысль?
Чжухо немного занервничал. Казалось, она вот-вот назовет имя У Ёна. Внезапно на другом конце женщину прервали. Но она перебила, попросив выслушать ее до конца.
— Постой, я перехожу уже к главному. Итак, человек, с которым господин Лим сегодня пришел в ресторан, не кто иной, как…
«Вот оно… сейчас она скажет…»
— Член его семьи!
Чжухо весело усмехнулся, переведя дыхание. Ее выводы совершенно не впечатляли. «Нет, я не член его семьи». Сколько бы раз он ни повторил это про себя, до нее так и не дошла истина. С этими мыслями Чжухо направился обратно к отдельной комнате. Зайдя внутрь, он увидел, что десерты уже стояли на столе: свежевыжатый фруктовый сок и травяной чай. Чашка с чаем стояла перед Лим Хёндо, а со стороны Чжухо был сок.
Он отпил. Благодаря тому, что тот был подан со льдом, напиток казался довольно освежающим. После того как Чжухо какое-то время пребывал в напряжении, сок подействовал на него успокаивающе. Чжухо подумал, что пауза между разговорами — это способ Лим Хёндо дать ему возможность передохнуть.
Он сделал еще один глоток, наслаждаясь прохладой.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|