Властный президент и преданный слуга (Часть 1)

Властный президент и преданный слуга

Три дня спустя армия принца Сянь одержала крупную победу у Цзюйюнгуаня.

Путь к столице был открыт, и войска принца Сянь, сокрушая все на своем пути, стремительно приближались к Цзинчэну.

— Чжэнь Люй вернется в Цзиньлин, чтобы руководить снабжением. Ши Нань, Чжи Хэ и я разделим армию на три части и окружим Цзинчэн в течение восьми дней, — отдавал приказы Сыту Юй в своем шатре, указывая на карту.

— Слушаемся! — ответили генералы и вышли.

Когда все ушли, Сыту Юй продолжал смотреть на Цзинчэн, отмеченный на карте.

На его губах играла жестокая, кровожадная улыбка. Если бы кто-то вошел в этот момент, он бы увидел, что обычно вежливый и учтивый принц Сянь был похож на демона Шуру, вернувшегося из ада.

— Подожди меня еще немного. Как только я разберусь со всеми здесь, я приду к тебе, хорошо? — Сыту Юй коснулся пальцем Цзинчэна на карте, тихо разговаривая с кем-то.

— Ванъе, пора ужинать, — слуга, принесший еду, прервал размышления мужчины.

— Угу, оставь там, — ответил Сыту Юй.

Когда слуга ушел, Сыту Юй наконец оторвал взгляд от карты.

В его глазах все еще тлели кровожадные искорки.

Сыту Юй обернулся и вдруг выхватил меч: — Ты кто? Как ты сюда вошел?

У стола сидел маленький мальчик, похожий на фарфоровую куклу.

Комочек, видя, как его отец приставил меч к его шее, почувствовал обиду.

Слезы навернулись на глаза, готовые вот-вот политься ручьем.

Комочек мысленно повторил наставления Кун-кун Даожэнь и, ущипнув себя за ногу, сдержал слезы.

Затем он взял со стола пирожное и, откусывая по маленькому кусочку, с укоризной посмотрел на отца, не говоря ни слова.

— Говори, — Сыту Юй поднял меч, острое лезвие приблизилось к шее Комочка.

Комочек больше не мог сдерживать обиду, и слезы покатились по его пухлым щечкам.

Он хотел что-то сказать, но вспомнил наставления Кун-кун.

Кун-кун Даожэнь говорила, что у властных президентов всегда полно денег и женщин, и если он прямо сейчас признается, то какая-нибудь злодейка уведет его отца.

Сейчас нужно быть спокойным, говорить намеками, изображать обиду, но ни в коем случае не говорить прямо!

Только если президент сам догадается о правде, а потом вспомнит его терпение, он почувствует угрызения совести и начнет действовать, чтобы вернуть жену и ребенка, и все закончится хэппи-эндом.

Выслушав ее, Комочек спросил: — А что, если президент не догадается?

Кун-кун, играя с косичкой на голове Комочка, многозначительно произнесла: — Такого не может быть! Все президенты такие, это у них в крови.

Поэтому, хотя слезы Комочка лились ручьем, он не ответил на вопрос Сыту Юя.

Он лишь жевал пирожное, и его взгляд становился все более укоризненным.

— Немой? — предположил Сыту Юй.

Комочек сначала кивнул, а потом замотал головой.

Кун-кун говорила, что если сейчас его отец решит, что у него какой-то врожденный дефект, то он может вспомнить какую-нибудь немую или слепую девушку, которую когда-то встретил, и это приведет к появлению еще одной злодейки!

— Эй, выведите этого шпиона и убейте, — приказал Сыту Юй.

Комочек не удержал пирожное, и оно упало на стол.

Что происходит?! Разве у президентов не должно быть чутья? Где же родственная связь, где же телепатия? Почему, еще ничего не начавшись, он, как какой-то статист, должен покинуть сцену?

Его отец — действительно необычный президент.

Комочек еще не успел придумать, что делать, как услышал приближающиеся шаги солдат.

В отчаянии он бросился на меч Сыту Юя: — У-у-у, ты мне не веришь! Я жить не хочу!

…

В шатер вбежали солдаты.

— Ванъе, где шпион? — командир огляделся, но кроме Сыту Юя в шатре никого не было.

Сыту Юй загородил собой Комочка: — Наверное, мне показалось. Идите.

Солдаты вышли.

— Так кто ты такой? — Сыту Юй поднял Комочка, который продолжал изображать невозмутимость.

На земле лежал сломанный пополам меч.

— У-у-у, сначала отпусти меня, — Комочек пытался вырваться.

Когда его поставили на землю, он сначала сделал большой глоток чая, а потом тяжело задышал.

Затем взял пирожное и долго его разглядывал, потом взял другое и тоже долго разглядывал.

— Говори, — терпение Сыту Юя было на исходе.

— Ну… угадайте, — Комочек осторожно улыбнулся.

Боже, как же он нервничал! Сработает ли метод Кун-кун?

— Если ты не скажешь, я тебя выброшу, — Сыту Юй снова хотел поднять Комочка.

— Не надо! Я не могу сказать! — Комочек обнял ногу Сыту Юя. — Если я скажу, третья, четвертая, пятая жены воспользуются этим и займут мое место! И тогда я буду жить во дворце в одиночестве!

— Почему я… ни слова не понимаю?

— Президент, вы не можете так! Вы должны взять на себя ответственность! У-у-у… — Комочек старательно играл свою роль.

Сыту Юй посмотрел на небо, вернее, на потолок шатра.

Глядя на Комочка, который вытирал слезы и сопли о его одежду, он сдержал желание убить его.

Он поднял Комочка и, процедив сквозь зубы, сказал: — Говори нормально!

…

— Значит, ты не можешь сам сказать, кто ты? — Сыту Юй и Комочек наконец спокойно уселись.

— Ага, — серьезно ответил Комочек.

— Хочешь, чтобы я угадал?

— Ага, — Комочек важно кивнул.

— Почему? — Сыту Юй, видя, как Комочек глубоко вздохнул, готовясь снова расплакаться, поспешно остановил его. — Ладно, не объясняй. Если ты хочешь, чтобы я угадал, ты должен дать мне хоть какую-то подсказку.

— Подсказку? Я не знаю… — Комочек задумчиво смотрел на свои пальцы.

Кун-кун ничего не говорила о подсказках. Разве у президентов не должно быть чутья?

— Тогда я буду задавать вопросы, а ты честно отвечай, — вздохнул Сыту Юй.

— Хорошо, — Комочек был очень серьезен.

— Где ты живешь?

— Не могу сказать, — Комочек покачал головой.

— Кто твои родители?

— Не могу сказать, — Комочек снова покачал головой.

— У тебя… есть другие родственники?

— Не могу сказать.