Глава 10.2: Только, пожалуйста, не исчезай и ты

Вернувшись в свою комнату, Хантер заснул, едва он опустил голову на подушку.

Во сне он вернулся к себе домой. Он открыл дверь и увидел себя сидящим на диване и смотрящим телевизор, в то время как его мать готовила ужин на кухне. Затем домой вернулся отец с большим букетом роз и гоночной моделью «Формулы-1». Мать взяла букет из рук отца и поцеловала его, а Хантер обнимал модель, глупо улыбаясь.

Это был его дом. Это всегда будет его домом.

Внезапно все стало растворяться. Он изо всех сил попытался ухватиться за исчезающий мир вокруг, но ничего не смог сделать.

Свет померк. Вдруг он увидел вспыхнувшую рядом маленькую искорку. Это Уинстон сидел и курил в одиночестве.

— Кого ты здесь ждешь? — растерянно спросил Хантер.

— Я жду тебя, — его взгляд был ясный и мягкий.

— Почему?

— Потому что ты сказал, что с сигаретой я секси.

— Только из-за этого?

— Хм.

«Только, пожалуйста, не исчезай и ты».

Когда прозвенел будильник, Хантер резко вскочил.

Несмотря на то, что он спал как минимум на два часа меньше обычного, он с удивлением обнаружил, что чувствует себя бодро.

После завтрака состоялось последнее техническое совещание перед предстоящим заездом. По завершении к нему подошел Маркус, чтобы обнять:

— Хантер... просто сделай все, что в твоих силах.

«Просто сделай все, что в твоих силах» — это эвфемизм для тех, кто не очень в тебя верит. В конце концов, в трех предыдущих гонках он никак не проявил себя. Хотя на этот раз он занял лучшее место среди пилотов команды с момента старта Гран-при, почти все члены команды думали, что после гонки удержать эту позицию он не сможет.

Хантер вышел из комнаты, шагнул в лифт, не ожидая, что снова столкнется с Уинстоном. Такой же безразличный, как всегда, еле заметным кивком головы он поприветствовал Маркуса и Генри.

Добравшись до вестибюля, Хантер чуть не столкнулся с МакГрэди, передвигающимся на кресле-каталке. Он сердито усмехнулся и снова съязвил:

— Похоже, ты уже успел зазнаться!

— Вовсе нет, — беспомощно ответил Хантер. — Ну, это... На Гран-при в Испании я был неправ. Хочешь, я дам тебе какой-нибудь напиток, чтобы ты облил меня с ног до головы? Что скажешь?

Хантер решил встретиться лицом к лицу с последствиями своих абсурдных действий, но МакГрэди вдруг резко переменился в лице.

Увидев, что Хантер показал хорошие результаты, он испугался, что его могут убрать в запас, поэтому он специально провоцировал его.

— Твое место в рейтинге — где-то между пятнадцатой и восемнадцатой строчками. Это означает, что во время гонки перед тобой будет по меньшей мере семь-десять гонщиков. Надеюсь, что сегодня ты не будешь водить машину как заика, заика, — выражение лица МакГрэди было полно злобы. Он наконец нашел возможность высказать все, что у него накопилось за время их затяжного конфликта.

— Ладно тебе, МакГрэди! Мы выпустим тебя на трассу, как только твоя лодыжка восстановится! Не задирай Хантера! — Маркус неловко вмешался.

Хантер не собирался выяснять отношения с МакГрэди. Он считал, что все это довольно утомительно.

— Ты думаешь, я не видел тебя с Уинстоном из «Феррари» посреди ночи?! Он давал тебе советы, как пройти сегодняшнюю гонку? Бессмысленное занятие... Как ты думаешь, насколько Уинстон искренен в своих намерениях? Люди, стоящие наверху, испытывают по отношению к таким отбросам, как ты, лишь чувство превосходства!

Хантер принялся мысленно успокаивать себя: «Сделай глубокий вдох, не заводись, не заводись!»

— Ты был с Уинстоном прошлой ночью? Когда? — удивленно спросил Маркус.

Все это время Уинстон стоял позади Хантера. Осознав это, Маркус смутился, но МакГрэди не останавливался, и то, что Уинстон сейчас слышал его, только раззадорило его.

— Неужели ты думаешь, что если Уинстон поделится с тобой своими соображениями, то ты сразу добьешься потрясающих результатов? Не будь так наивен! Это просто подачка от того, кто стоит выше тебя!

«Спокойно, Хантер, спокойно, — он сжал кулаки, изо всех сил стараясь успокоить пульс, обнаружив, что никак не может этого сделать. — Держи себя в руках, Хантер. Не ведись на это. Давненько ты не выходил из себя. Не поддавайся на его провокации, не позволяй ему добиться своего!»

Но чем больше сдерживаешься, тем сложнее это сделать...

— Заика, ты чего молчишь? Или ты сам знаешь, что даже если Уинстон — твой друг, то ты по-прежнему ничто! Тебе всегда будет отведена роль подстилки!

Казалось, кровь хлынула из сердца парня, устремляясь к горлу.

— Ты, ты...

«Если ты, бл*ть, скажешь еще хоть слово, я засуну твою голову в унитаз!»

Лицо Хантера побагровело, он пытался пошевелить языком, но тот словно одеревенел.

— Ты... — Хантер приоткрыл рот. Мышцы его щек неприятно ныли, и он не мог издать ни одного нормального звука.

«Ты можешь оскорблять меня! Ты можешь оскорблять моих родителей: они все равно тебя не услышат! Но как ты посмел говорить все это при Уинстоне?!»

Хантер боялся даже взглянуть в его сторону.

Маркуса охватил ужас, когда он увидел выражение лица Хантера. Он впервые видел его таким сердитым.

На них было устремлено множество взглядов, вокруг было много журналистов, аккредитованных для освещения репортажей с «Формулы-1», много участников других команд, заселившихся в этот же отель. Например, Дональд из «Заубер», который случайно оказался здесь, тоже с интересом наблюдал за этой сценой.

Автору есть что сказать: Время маринованных яиц.

Хантер: МакГрэди! Он так завел меня! Я так зол! Так зол!

Уинстон: Я тоже зол.

Хантер: Верно! Спасибо, что солидарен со мной, братан!

Уинстон: Я имею в виду, что я единственный, кто может завести тебя.

 

S3