Глава 5 (Часть 2)

”

Ежегодный Весенний пир — это, по сути, организованное императорской семьёй Великой Янь элитное мероприятие для знакомства детей высокопоставленных чиновников.

— Мечтай больше! С какой стати? — Мо Нинь закатила глаза.

Она подпёрла подбородок рукой, пытаясь вспомнить что-нибудь о расположении резиденции канцлера Сун из памяти хозяйки тела.

Чу Мочжэн, этот болван, наконец начал что-то понимать.

— Не может быть! Она что, положила глаз на нашего старшего брата? Да ладно! Разве она не та самая нежная принцесса из золотой ветви и нефритового листа, которая расплачется, если на неё чуть громче заговорить? Неужели она не боится нашего старшего брата с его дурной славой?

Мо Нинь вздохнула. Разве только пятнадцатилетний Чу Мочжэн этого не понимал?

В оригинальной книге никто во всей семье Чу так и не понял этого: принцесса Хуэйцзин была слишком изящной и хрупкой, казалась ещё более утончённой и нежной, чем фарфоровая кукла. Как она могла влюбиться в старшего брата Чу, Чу Мофэна, известного как Бог Резни, который мог в одиночку сразиться с восемью вражескими генералами и повесить их головы на городских воротах вместо фонарей?

Казалось, одного взгляда Чу Мофэна было достаточно, чтобы эта нежная принцесса упала в обморок от страха.

— Разве ты не знаешь нашего старшего брата? Он лучший старший брат на свете, искусен в науках, верен и справедлив. А его дурная слава — это всего лишь слухи, распускаемые недоброжелателями, которые он просто ленится опровергать.

— Если старший брат откажется идти на Весенний пир, — наставляла Мо Нинь, — ты должен будешь хоть кататься по полу, капризничать и умолять, но затащить его туда. Понял?

Перед глазами Мо Нинь стояла ужасная картина: Чу Мофэн, истекающий кровью, в разбитых доспехах, пригвождённый к земле боевым копьём на поле боя.

А ещё… принцесса Хуэйцзин, казавшаяся такой хрупкой, ради мести за Чу Мофэна согласилась на брак по политическим соображениям и отправилась в Наньчжао. Там она претерпела множество мучений и унижений, но в конце концов отравила правителя Наньчжао.

Умирая, она крепко прижимала к себе поминальную табличку Чу Мофэна, так что её невозможно было вырвать из её рук.

Всех этих перипетий Чу Мочжэн не понимал, но поручение сестры — это было серьёзное дело.

Он решительно кивнул:

— Хорошо, я запомнил. Можешь на меня положиться. Так куда мы сегодня вечером?

Мо Нинь долго рисовала, но получилась лишь карта, похожая на неразборчивые каракули.

— Конечно, в резиденцию канцлера Сун! Наследный принц, конечно, отвратителен, но главная виновница и её сообщница всё ещё в доме Сун. Как можно их упустить?

Чу Мочжэн взволнованно потёр руки:

— Хе-хе, хе-хе, тогда я пойду подготовлюсь, захвачу ещё немного вяленой говядины высшего сорта.

Вяленая говядина?

Мо Нинь застыла. Неужели для ночной вылазки в резиденцию канцлера нужно брать с собой закуски?

Как оказалось, Чу Мочжэн гораздо лучше неё умел пробираться тайком по дворам. Он был опытным и действовал умело.

И вяленая говядина действительно оказалась очень, очень полезной.

Меньше чем за три минуты все три свирепых сторожевых пса в резиденции канцлера были нейтрализованы.

— Сестрёнка, не волнуйся, я добавил достаточно снотворного порошка. Эти псы не проснутся несколько часов, — сказал Чу Мочжэн, легко перемахнув вместе с сестрой через высокую стену резиденции и направившись ко второй внутренней двери.

За второй дверью начинались внутренние покои, где жили женщины.

Чу Мочжэн остановился.

— Сестрёнка, я постою здесь на стрёме, заодно осмотрю кабинет. Во внутренние покои я не пойду, неудобно.

Его совершенно не интересовали дочери канцлера Сун. Сколько бы раз он их ни видел, он не мог запомнить их имён.

Мо Нинь посмотрела на нарисованную ею карту и почувствовала бессилие.

— Этот старый хрыч наверняка немало наворовал, раз отстроил такую огромную резиденцию. Где мне теперь искать дворик Сун Ягэ?

Чу Мочжэн удивился:

— Но ты же не раз бывала в этой резиденции, почему до сих пор не знаешь дороги?

«У сестрёнки серьёзные проблемы с ориентацией в пространстве».

— Так меня всегда вели служанки и няньки, откуда мне было знать их расположение комнат? — с досадой ответила Мо Нинь.

Безысходность человека с топографическим кретинизмом глубже моря.

— Как мы, семья Чу, вообще умудрились вырастить тебя и не потерять?! — с отвращением сказал Чу Мочжэн. — Иди два двора на юг, потом пройди на восток через водную беседку. Увидишь большую сосну, за ней будет двор, выходящий на север. Вот он.

Мо Нинь кивнула, пытаясь запомнить: на юг, на восток, сосна, двор на север…

Но кто-нибудь, скажите ей, где юг? Что за восток? Нельзя было просто сказать налево или направо?!

— Система, быстро указывай дорогу, я окончательно заблудилась, — взмолилась Мо Нинь.

— Носитель, ты идёшь совершенно в противоположном направлении! Вернись туда, откуда пришла, поверни налево, потом вперёд…

Ладно, Мо Нинь продолжила красться дальше.

Система закрыла лицо рукой. Почему у носителя даже восприятие «вперёд-назад-влево-вправо» отличается от нормальных людей!

Система как раз собиралась напомнить Мо Нинь, что она снова прошла мимо той сосны, как увидела тёмную тень, метнувшуюся к спине носителя.

— Носитель, осторожно, злой… человек!

Не успела Система договорить слово «человек», как всё уже было кончено.

Мо Нинь, может, и страдала топографическим кретинизмом, но это тело обладало обострёнными чувствами и превосходными боевыми навыками. Почувствовав за спиной неестественное движение воздуха, она, не раздумывая, инстинктивно протянула руку назад, схватила нападавшего за воротник, напрягла мышцы поясницы и мощным рывком выполнила идеальный бросок через плечо.

Тёмная тень глухо застонала, очевидно, от сильной боли. Нападавший указал на Мо Нинь, пытаясь что-то сказать, но не мог вымолвить ни слова.

Мо Нинь отлично видела в темноте, и ей показалось, что этот человек ей очень знаком.

— Подойди! — раздался низкий, магнетический голос, от которого веяло леденящим холодом.

Мо Нинь застыла. Этот голос!