Глава 9. Перерождение (Конец) (Часть 1)

В течение нескольких дней он даже организовал дистанционные консультации со всемирно известными врачами.

Но никто так и не осмелился дать ему гарантий.

Когда-то Мин Си и ее научный руководитель уже сталкивались с похожим случаем. Мин Си предложила смелый и новаторский план лечения, на который решилась бы только она, но из-за слишком юного возраста главного хирурга родственники пациента не дали согласия.

В итоге пациент выписался из больницы с неутешительным прогнозом.

Столкнувшись с такой же ситуацией снова, Мин Си вновь предложила свой план. Многие светила медицины выразили одобрение, но ни один врач не считал себя способным его осуществить.

После долгих раздумий Ся Цзин согласился рискнуть, и Мин Си стала главным хирургом.

Ся Цзин был национальным кумиром, талантливым идолом. Его фанаты были вне себя, а у больницы круглосуточно дежурили репортеры.

В случае успеха все было бы хорошо, но при неудаче Мин Си ждали бы бесчисленные оскорбления и клевета. На ее карьере появилось бы несмываемое пятно.

Красная лампа над операционной горела весь день и погасла только к вечеру.

Через полгода вышел фильм, в котором Ся Цзин снимался во время травмы. В нем актер выполнял все трюки сам, без дублеров. Это доказывало, что после операции у Ся Цзина не осталось никаких последствий.

С этого момента Мин Си в одночасье прославилась, и к ней хлынул поток пациентов.

Однако Мин Си бралась не за всех пациентов, а только за самые сложные и интересные случаи. Поначалу некоторые не понимали ее, даже относились с презрением, считая слишком самонадеянной.

Но после череды безупречных операций, когда один за другим пациенты выписывались, полностью излечившись и без каких-либо осложнений, никто больше не смел ее недооценивать.

...

К концу этого года в большинстве сельских районов процесс подтверждения прав на землю был в основном завершен, хотя по некоторым участкам все еще оставались споры.

Бабушка, которая раньше жила с третьим дядей, была изгнана им из-за недовольства распределением земли. Ей пришлось переехать к младшей дочери, которая была разведена и одна воспитывала дочь. Тетя потребовала от матери Мин Си алименты на содержание бабушки. Мать согласилась, но не хотела, чтобы ее обманывали.

В итоге, после переговоров со старостой деревни, было решено выделить лучший участок земли, выходящий на улицу, в качестве «земли для содержания». Остальная земля была распределена так, как это было при жизни дедушки Мин Си.

Бабушку Мин Си должны были содержать четверо ее сыновей, и «земля для содержания» также делилась между ними поровну, включая долю покойного отца Мин Си (которую представлял Мин Кай). Было составлено соглашение, по которому первого числа каждого месяца сыновья передавали деньги на содержание старосте, а тот отдавал их бабушке.

С тех пор бабушке Мин Си пришлось вернуться в старый дом. После этого ни один из сыновей больше не навещал ее.

Только Мин Кай приезжал к ней по праздникам, а мать Мин Си ухаживала за ней, когда та болела.

Есть старая деревенская поговорка: одна мать может вырастить десять сыновей, а десять сыновей не могут прокормить одну мать. Какая же это трагедия.

Об этом мать Мин Си обмолвилась в разговоре с дочерью уже после того, как все улеглось.

Мин Си не знала, относится ли к бабушке поговорка «у несчастных людей есть свои отвратительные черты».

Так было до тех пор, пока однажды мать не позвонила ей и не попросила срочно, той же ночью, приехать в родную деревню. Бабушка была при смерти и хотела увидеть ее в последний раз.

Мин Си думала, что ненавидит ее. Ненавидит за бессердечие, за то, что та отвернулась от них, за то, как обошлась с женой и детьми сына, когда тот еще не успел остыть. Поэтому она редко приезжала навещать бабушку.

Позже Мин Си поняла: это была не ненависть, а неравнодушие.

Выйдя из машины, Мин Си пошла по улице под светом фонарей.

В лунном свете все казалось неизбежно бледным.

Такой же бледной, слабой и беспомощной была сейчас лежащая в постели бабушка.

Внезапно обида отступила.

Как бы то ни было, она была матерью, которую отец при жизни любил и уважал. Возможно, отец так и не узнал истинную натуру своей матери, но какая разница? По крайней мере, пока отец Мин Си был жив, она искренне любила его, любила этого сына.

Мин Си подошла, тихонько села рядом и взяла ее иссохшие, морщинистые, покрытые старческими пятнами руки, лишенные всякой красоты. Наклонившись к уху бабушки, она громко сказала:

— Бабушка, я приехала.

Бабушка Мин Си медленно открыла глаза, словно собрав последние силы. Она посмотрела на внучку. Мин Си наклонилась к ее губам и услышала едва различимый шепот:

— Сиси, прости меня, прости...

Слезы хлынули из глаз Мин Си, но она с улыбкой покачала головой:

— Ничего, бабушка, я тебя прощаю.

Улыбающаяся Мин Си была очень похожа на отца. Взгляд бабушки затуманился, уголки ее губ дрогнули в улыбке, слеза скатилась из уголка глаза и затерялась в волосах.

— Сынок, ты пришел навестить меня. Мама скучала по тебе.

Сказав это, она затихла навсегда.

Далекий стрекот цикад отзывался эхом в густой листве.

Пение цикад за окном напоминало симфонию. «Знаю, знаю», — одни замолкали, другие тут же подхватывали. Этот хор повторялся снова и снова, не зная усталости.

Год за годом стрекот цикад оставался прежним, словно цзюэцзю*, размеренный и неизменный.

*цзюэцзю — четверостишие, жанр китайской поэзии.

Подобно человеческой жизни.

Всему свое время: время цвести и время увядать.

Время обнимать и время умирать, время встречаться и время расставаться.

После похорон бабушки Мин Си уговорила мать вернуться с ней в Пекин.

Мин Юэ уже вышла замуж за своего однокурсника.

Мин Кай только что обручился в этом году, свадьба была назначена на следующий. Только Мин Си оставалась одна.

Мать сначала беспокоилась, но потом перестала настаивать — лишь бы дочь была счастлива.

Поначалу Мин Си тоже надеялась на любовь. Но со временем, насмотревшись, навидавшись и пережив многое, она решила, что лучше обойтись без нее.

Она предпочитала быть одна. Ей не нравилось чувство страха потери. К тому же, она придерживалась принципа: «Лучше разбиться нефритом, чем остаться целой черепицей».

Она не была уверена, что сможет удержать кого-либо рядом. Зачем же тогда стремиться к этому?

В конце концов, в жизни встречи — это случайность, а расставания — норма.

Мин Си в будущем: Как же я ошибалась!

Многие вещи подобны погоде: они медленно нагреваются или постепенно остывают. К тому времени, как осознаешь это, проходит целый сезон.

В шумной и одновременно тихой больнице из кабинета вышла девушка. На ней было кашемировое пальто цвета верблюжьей шерсти, светло-голубые джинсы, розовый шарф был обмотан вокруг тонкой шеи. Короткие волосы до плеч развевались на ходу, руки она держала в карманах.

Закончив ночную смену, Мин Си прошла по длинному больничному коридору. Не заходя в лифт, она в одиночестве медленно спускалась по извилистой лестнице.