Стоило Ло Юйань нырнуть в «одеяло» из красных шелковых нитей, как она тут же пожалела об этом.
С опозданием она вспомнила, из чего именно они состояли, и ее тело тут же окаменело. Она так и осталась стоять, застыв в напряженной позе сгорбленной фигуры на земле и не смея пошевелиться.
Еще страшнее было осознание того, что ее руки и голова, кажется, касались чужого тела внутри кокона. Ощущение близости к ледяной плоти оказалось таким явственным, что у нее перехватило дыхание, а сердце приготовилось вот-вот остановиться.
Прежде чем страх окончательно задушил ее, самая последняя занавесь откинулась, и в святилище хлынуло утреннее солнце, ослепительно озарив все вокруг.
Две старухи с зажженными палочками вошли внутрь. На внешнем ярусе они зажгли благовония, прежде чем благоговейно преклонили колени и склонили головы до самой земли. Их голоса, проникнутые тревогой и осторожностью, разнеслись по святилищу:
— Бог-покровитель, на сей раз вы пробыли в спячке совсем недолго… Не потому ли, что из-за жертвоприношения не сумели полностью восстановить силы?
После недолгого молчания Ло Юйань услышала голос совсем рядом с собой.
— Да, я еще не восстановился.
Голос был тихим, словно скрытый ручей, мягким и размеренным.
Вслед за этими словами Ло Юйань почувствовала, что бог рядом с ней пошевелился, будто сел. Избежать прикосновения стало невозможно: легкий рукав едва коснулся ее щеки, и от этого по коже пробежал холодок, а волосы на затылке встали дыбом. Она сразу вспомнила ту ночь и белый рукав, оставившие в ее душе мрачную тень.
Очевидно, бог тоже уловил присутствие постороннего. На миг его движение замерло, но уже в следующий момент он повел себя так, словно ничего не произошло, и медленно поднялся из клубка алых нитей. Он сидел посреди святилища подобно подлинному божеству в своем храме, и две женщины не смели поднять взгляда.
— Все произошло из-за небрежности потомков рода Цинь, ответственных за подношение. Все они получат заслуженное наказание.
— Мы виноваты, — их дрожащие старческие тела прижимались к полу, голоса звучали срывающимся шепотом, словно они вот-вот разрыдаются, — это по нашей вине вы не смогли обрести былую силу. Просим получить от вас наказание.
— Малое наказание будет достаточным. Пусть это станет уроком, чтобы впредь подобное не повторялось.
Голос, по-прежнему мягкий и неторопливый, в одно мгновение развеял тяжелые мысли в человеческих сердцах.
Какая бы там ни была реакция старух, Ло Юйань невольно успокоилась. Это было странно до нелепости: ведь она прижималась спиной к существу, которое несколько дней назад едва не пожрало ее. По всем законам ей следовало бы дрожать от ужаса, а вместо этого она будто поддалась обманчивому очарованию и даже не уловила всех слов последовавшего разговора. Лишь заметила, что две женщины, все так же склонившись, медленно вышли прочь.
Она по-прежнему не смела пошевелиться и лежала неподвижно, пока бог переместился и одна рука в белоснежном рукаве не протянулась к ней. Она была бела, словно снег, и холодна, словно лед, когда легко отодвинула с ее лица спутанные красные нити.
В ту ночь он почти убил ее, и тогда его облик был чудовищен и непостижим. Теперь же он больше походил на человека.
Он выглядел как юноша семнадцати-восемнадцати лет, ровесник ее младшей сестры. Длинные черные волосы, падая на плечи, скрывали лицо, но даже сквозь эту тень проступали правильные, почти безупречные черты. Он был подобен тысячелетнему изваянию в храме. Его спокойные глаза, воспитанные веками дыма благовоний, смотрели на нее, будто сквозь толщу времен.
Ло Юйань встретилась с ним взглядом. Ей почудилось, что она видит образы чего-то безбрежного и смутного, но никак не человеческого. Даже при человеческой внешности в его глазах не виделось тепла, только ощущение «нечеловеческого».
Ожившая статуя сошла с высоты и села рядом с ней. Его голос был мягок, и в нем звучала улыбка.
— Как ты оказалась здесь?
Спутанные красные нити сами собой втянулись в широкие рукава его одежды.
— Я… Я… — Ло Юйань встала на колени и смущенно опустила голову, не осмеливаясь снова взглянуть на это таинственное существо, от которого исходило ощущение величия и власти. — Кажется, я жертвоприношение.
— Вот оно что, — его ответ был неторопливым, абсолютно ровным, без единой тени эмоции.
От его умиротворяющих слов в сердце Ло Юйань внезапно вспыхнула надежда, безмерная и почти отчаянная. Она взмолилась:
— Если вы бог, не могли бы вы отпустить меня и позволить уйти отсюда живой и невредимой?
Бог-покровитель все с той же улыбкой задал ей вопрос:
— Ты когда-нибудь убивала человека?
Ло Юйань не стала ничего скрывать и честно ответила:
— Да.
— В сердце каждого рождаются злые помыслы. Но истинное зло закрепляется лишь тогда, когда оно оборачивается в действие и причиняет вред другому. Какова бы ни была причина, убив человека, ты уже несешь в себе ту самую тьму, которую я имею право пожирать. Но в тебе есть нечто… особенное, не такое, как у других.
— Я… не знаю, — растерялась Ло Юйань. До сегодняшнего дня она и вообразить не могла, что в этом мире еще могут существовать настоящие боги.
Божество с улыбкой посмотрело на нее и слабо покачало головой — жест, смысл которого остался для нее непонятным. Ло Юйань хотела было спросить еще кое-что, однако в этот момент вернулись две старухи. На сей раз они пришли не одни, а с целым рядом людей, облаченных в белые одежды. В их руках были подносы с подношениями и длинные тонкие палочки красного благовония.
Никто не смел взглянуть прямо на сидевшего в центре святилища бога. И, разумеется, никто не заметил Ло Юйань, притаившуюся за его спиной. Сам бог, по непонятной причине, не стал выдавать ее присутствия. Женщины ловко сменили жертвенные блюда, зажгли новые палочки, несколько раз поклонились в сторону божества и столь же быстро и слаженно удалились.
Внутри святилища вновь заклубился сизый дым. Бог, которого Ло Юйань в этот момент неосознанно посчитала своим защитником, посмотрел на поднимающиеся струи, прежде чем сложил рукава и медленно вышел… точнее, выплыл из святилища. Его длинные волосы чуть развевались, словно их трепал невидимый ветер; широкие рукава тоже едва колыхались, отчего приблизиться к нему казалось и страшно, и невозможно.
Ло Юйань замешкалась, но все же последовала, словно хвост.
— Вы… проводите какой-то обряд? — не удержалась она от вопроса.
— Нет. Я просто вышел прогуляться и подышать воздухом. Дым здесь чересчур густой, немного давит.
Ло Юйань не ожидала такого ответа и остолбенела.
Прогуляться? Подышать? Но ведь он не идет, а буквально парит над землей. И дым… дым «мешает»? Да, он и правда немного душил, но разве божеству должно быть тягостно дышать дымом?
— Тогда… может быть, потушить его? — спросила она так, как привыкла когда-то говорить с младшей сестрой.
— Нельзя. Этот дым используется для отпугивания комаров. Если потушить, ночью их станет слишком много.
Ло Юйань лишь изумленно заморгала на это. Отгонять… комаров?
Божество тихо рассмеялось:
— Я просто шучу. Это особое благовоние и имеет предназначение. Его непременно нужно зажигать каждый день, пока я бодрствую.
На одно мгновение Ло Юйань показалось, что перед ней стоит вовсе не грозное божество, а пожилой человек с легкой улыбкой и добродушной шуткой на устах. Этот образ шел вразрез с его юным обликом и был совсем не таким, каким она представляла его прежде.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|