Глава 6. Поглазеть на переполох (Часть 1)

Сюй Цзэжань долго сидел в лавке с вонтонами, но Ци Хун так и не вернулся.

Ему стало неловко так долго занимать чужой столик и стулья, поэтому он решил пройтись по улице. Небо уже совсем потемнело. В Сюньлин-чэн не было комендантского часа, и на длинной улице, протянувшейся на десять ли, зажглись огни. Сюй Цзэжань шёл среди толпы, слушая разнообразные зазывания торговцев, и даже улыбка на его лице стала шире.

По сравнению с холодной луной и зелёным бамбуком Линъюнь-цзун, ему больше нравилась эта простая, но оживлённая мирская суета.

Как раз когда он с увлечением осматривался, впереди внезапно послышались звуки ссоры.

Сюй Цзэжань поднял бровь и, взглянув вперёд, увидел неподалёку плотную толпу, окружившую что-то.

Немного подумав, Сюй Цзэжань направился к толпе.

Хотя внешность Сюй Цзэжаня была исключительно уродливой, к счастью, любопытство толпы не зависело от красоты или уродства. А может, в темноте его уродство было не так заметно. Сюй Цзэжаню стоило лишь немного поспрашивать, и он быстро выяснил причину этого переполоха.

В центре круга стояли женщина и двое мужчин. Женщина и один из мужчин были хозяевами фруктовой лавки. Мужчина, будучи по натуре распутником, часто бегал в бордель, завёл там себе красавиц-наперсниц и каждую ночь предавался кутежам.

Хозяйка ругалась и скандалила, но толку от этого не было — её муж был бесстыжим и упрямым.

Тогда хозяйка придумала план. Когда муж в очередной раз отправился в бордель, она взяла на содержание молодого человека и тоже стала проводить с ним время в нежных объятиях у себя дома.

Мужчина прожил в борделе больше десяти дней. Сегодня, вернувшись домой, он застал жену и молодого человека, кормящих друг друга финиками в меду.

Вот тут-то и начался скандал.

Кто-то из зевак, которым лишь бы поглазеть, крикнул: — Госпожа Чжун, по-моему, пусть этот юноша и твой муж подерутся! Мы будем свидетелями. За кем победа останется, с тем и пойдёшь.

Услышав это, нежный юноша с тонкой кожей тут же испуганно заплакал.

Госпожа Чжун изогнула алые губы и холодно усмехнулась: — Вот уж насмешил! С какой стати я должна выбирать кого-то одного?

— Этот скот, — госпожа Чжун указала тонким пальцем на мужа, — целыми днями ленится и ничего не делает, даже груши от фиников отличить не может. Вся лавка держится на мне!

— Зато он целыми днями пропадает в борделе! Знает, у какой девицы на нижнем белье нитка оторвалась! Мне противно спать с ним в одной постели! Раз уж сегодня всё вскрылось, я, госпожа Чжун, скажу прямо: сегодня я с ним развожусь! С этого момента наши пути расходятся!

Толпа вокруг ахнула. Обычно все слышали только о том, как мужья разводятся с жёнами, но кто видел, чтобы жена разводилась с мужем?

Сюй Цзэжань, стоявший в толпе, почувствовал, что в этой госпоже Чжун есть некая дерзость. Так и должно быть! Зачем такого подонка держать при себе? Не для того же, чтобы Новый год вместе встречать?

От её слов глаза мужчины налились кровью. Его лицо, похожее на морду толстолобика, побагровело, он тяжело задышал и взревел: — Я убью тебя сегодня, мерзавка!

Как только он это сказал, юноша, всё это время стоявший за спиной госпожи Чжун и плакавший, вытянул шею и возразил: — Убьёшь её — смотри, как бы бессмертные господа из Зала Правосудия не явились!

Зеваки вокруг согласно зашумели.

Обычно ученики Сюньлин-чэн не вмешивались в бытовые ссоры, но если дело доходило до убийства, Зал Правосудия, состоящий из учеников Сюньлин-чэн, расследовал его до конца.

Однако дыхание мужчины становилось всё тяжелее. Он внезапно рванулся к госпоже Чжун, замахнувшись рукой, в которой оказался короткий меч: — Я убью тебя, вонючая шлюха!

Толпа в ужасе ахнула, но было уже поздно что-либо предпринимать.

Сердце Сюй Цзэжаня тоже дрогнуло. Он поспешно потянулся к своему мечу, но его опередило другое намерение меча.

Это намерение меча пронеслось, словно радуга. Острие меча столкнулось с длинным мечом Сюй Цзэжаня, а затем с силой ударило по короткому мечу в руке мужчины.

Короткий меч со звоном разлетелся на куски. Мужчина от удара двух мечей перевернулся в воздухе и с глухим стуком рухнул на землю, затихнув.

Сюй Цзэжань убрал свой длинный меч и поднял голову. Он увидел, как заклинатель в белых одеждах слетел вниз и твёрдо приземлился напротив него. Меч, столкнувшийся с мечом Сюй Цзэжаня, со звоном вернулся в ножны за его спиной.

Заклинатель в белых одеждах сначала обратился к госпоже Чжун: — Он не умер, должно быть, просто потерял сознание.

Затем он посмотрел на Сюй Цзэжаня своими ясными глазами и сказал: — Прошу прощения, я не заметил, что вы тоже обнажили меч.

Сюй Цзэжань, обнимая свой меч, тоже улыбнулся: — Ничего страшного.

С появлением бессмертного заклинателя толпа, поняв, что зрелище окончено, начала расходиться по двое и по трое. Сюй Цзэжань слегка кивнул заклинателю в белых одеждах и тоже собрался уходить.

Однако заклинатель в белых одеждах окликнул его: — Прошу прощения.

— У собрата-даоса есть ещё какие-то дела? — спросил Сюй Цзэжань, обернувшись.

— Вы ученик Линъюнь-цзун? — спросил заклинатель в белых одеждах.

Сюй Цзэжань опустил взгляд на свои одежды с эмблемой Линъюнь-цзун: — Да, я ученик Линъюнь-цзун.

— Вы — Ци Хун? — снова спросил заклинатель.

— Нет, — улыбнулся Сюй Цзэжань. — Ци Хун — мой младший брат. Меня зовут Сюй Цзэжань.

— Сюй Цзэжань, — повторил заклинатель в белых одеждах это имя. — Я — Пэй Цзесин из Шуньхуа-мэнь.

Рука Сюй Цзэжаня, державшая меч, сжалась.

Шуньхуа-мэнь, одна из Пяти Великих Сект.

В оригинальном романе Пэй Цзесин был настоящим выходцем из знатной праведной секты. Его отец был главой Шуньхуа-мэнь, а мать — одной из старейшин. Пэй Цзесин обладал выдающимися способностями и с детства считался самой яркой новой звездой Шуньхуа-мэнь.

И Пэй Цзесин был одним из немногих, кто мог доставить неприятности Ци Хуну. В конце концов, когда Ци Хун стал повелителем демонов, Шуньхуа-мэнь стала последней сектой мира совершенствующихся, которую он смог одолеть, и всё потому, что её защищал Пэй Цзесин.

Пэй Цзесин стоял выпрямившись. Его холодная и отстранённая аура совершенно не вписывалась в шумную рыночную толпу. Но он очень серьёзно, слово в слово, произнёс: — Я слышал, что Ци Хун выбрался со дна Пропасти Дуэ. Я давно восхищаюсь им и хотел бы встретиться.

Сюй Цзэжань тут же споткнулся: — В... восхищаетесь?

Пэй Цзесин серьёзно кивнул.

Сюй Цзэжань был потрясён: — Вам нравится мой младший брат?!

«Я-то думал, вы были равными соперниками, а вы, оказывается, любили и убивали друг друга?!»

Услышав его слова, Пэй Цзесин на мгновение замер, а затем, словно опомнившись, слегка покраснел. Он пояснил: — Собрат-даос неправильно понял. Я имел в виду, что давно хотел сразиться с Ци Хуном, поэтому давно восхищаюсь его мастерством.

Сюй Цзэжань наконец понял и, приложив руку ко лбу, беспомощно сказал: — Эм, вообще-то, слово «восхищаться» так не используется…

Его слова были прерваны. Пока они разговаривали, госпожа Чжун успела наполнить два больших мешка разными фруктами. Один мешок она дала Сюй Цзэжаню, а другой юноша передал Пэй Цзесину.