Глава 47

[Сегодня приехала Кэрол. Приятно видеть её снова.

Надеюсь, она не будет чувствовать сильного давления.

И погода прекрасная, и настроение чудесное!]

После прочтения дневника Мэри Гилберт невольно рассмеялся, но затем понял, что не время для этого. Он не знал, что у неё страдает не только содержание записей, но и правописание.

Но скрюченные буквы были такими необычными и милыми, что, как бы он не сдерживался, снова прыснул со смеху.

― Эх...

Однако вскоре снова раздался глубокий вздох.

Вот так он её обучал, пока находится в герцогстве. Однако после восстановительных работ, он должен вновь вернуться в академию. Поэтому им нужно подобрать домашнего учителя для малышки. Стоит успеть до того, как он уедет в академию, чтобы проверить профессионализм учителей и решить, нанять их или нет.

И сегодня Гилберт настоятельно просил Лукаса быстрее найти учителя. На что Лукас рассеяно сказал, что у него кровь стынет от «богатеньких».

Он слышал, что Эстин срочно ищет наставника по рисование для Мэри, потому что у неё получаются прекрасные рисунки, однако так как она уже хороша в искусстве, умение писать красиво отодвигалось на второй план.

«Ты довольно смышлёная, когда начинаешь говорить. Тебе бы чуть больше учиться…»

Невольно Гилберту пришла на ум совсем уж дикая идея.

Он осторожно исправил ошибки в дневнике и приписал снизу «умница».

Ранее, когда он встретил Лукаса, то сказал ему, что Мэри очень удивилась, узнав, что скоро увидится со своими братьями, и поэтому, возможно, она захочет излить свои переживание в своём дневнике.

Но его немного удивило, что ничего связанного с его предположениями в дневнике не оказалось.

Если бы она написала об это, то он мог бы дать ей несколько советов.

Хотя это не значит, что ему удастся справиться с теми двумя необыкновенными ребятами.

А ещё Кэмерон Арстанс.

Гилберт, устав, опустился на спинку стула. Нельзя сказать, что их связывали тесные узы. И раз он во дворце Конлеров, то стоит встретиться лично?

Он и Кэмерон тоже могли воссоздать такие же отношения, которые связывают императора и главу герцогства. Наряду с должностью главы Гилберт в будущем мог бы получить звание «Марионетка королевской семьи».

Гилберт уже подготовился к такой действительности.

Но Эстин думал иначе.

Однажды, когда Гилберт поступил в академию, Эстин сказал ему, что он может уничтожить всё на его пути.

Так или иначе, Эстин заверил Гилберта сохранять честь и достоинство, даже если он встретит принца в академии.

Гилберт, который был на то время младше Мэри, не понимал смысл этих слов и совершенно не представлял, что именно Эстин уничтожит.

По истине сейчас то же самое.

Благословение демона и марионетки королевской семьи.

Эстин играл роль марионетки, ходя по краю ножа.

Но когда нитка, сдерживающая марионетку, оборвётся, кукла вырвется из рук и станет свободной.

Эстин всё время продолжал пытаться оборвать эту нить, так как ему всего лишь нужно спуститься со сцены.

― Я бы хотел, чтобы ты хоть немного доверился мне.

В любом случае самый уважаемый человек для Гилберта ― Эстин Конлер.

В это время Миллер Бруно находился в отчаянном расположении духа.

В день, когда он навестил замок семьи Конлер, то постоянно думал о словах, сказанных Рексом Блуа до того, как они сели в повозку.

Каждая ночь проходила в страхе, что обугленное тело Джессики Бруно может прийти к нему. Его милая и ласковая жена беспокоилась его состоянием, но сам он не мог объяснить ей причину своей бессонницы.

«Как много этот чёртов ребёнок знает?»

«Она – та, о ком ты очень тревожился, поэтому помню, что у неё были грациозные похороны», ― вспомнил он фразу мальчика.

«Ну-ну, как может восьмилетний ребёнок помнить, что произошло четыре года назад?»

Как бы он не старался успокоиться, было нелегко, особенно когда за окном начинало темнеть.

В тех бледно-голубых глазах скрыто нечто неописуемое, но совершенно несвойственное ребёнку. Казалось, что его слова действительно могут оживить Джессику Бруно.

Ночью барон постоянно представлял, как обгоревшая Джессика подойдёт к изголовью его кровати… А если он неожиданно уснёт и после пробуждения увидит, как красивое лицо Джессики озаряет улыбка и она начинает таять?..

Галлюцинации мучали не только ночью, но и днём. Всякий раз, когда из-за усталости он закрывал глаза, в его голове всплывал образ сестры.

«Я позволю тебе встретиться со своей любимой сестрой», ― звучало в ушах барона слова мальчика.

Если бы его только не уговорил помощник Логан Рейли... Логану Рейли казалось, что он готов отдать мир Миллеру Бруно.

Способности Рекса Блуа были могущественными, но он ― родственник по боковой линии, его, должно быть, терзает чувство собственной неполноценности: он воскресил тело своей матери и манипулировал ей. Поэтому он сказал, что если Миллер повлияет на мальчика, пока тот молод, то сможет использовать Рекса Блуа в своих корыстных целях.

Единственная способность во всей Империи, или, возможно, во всем континенте…

Неважно насколько он был жадным, он верил в успех его дела.

«Этот паршивец…»

Но всё пошло прахом из-за этого ребёнка Конлеров, а Логан Рейли ушёл с должности помощника.

Встреча с Эстином вот-вот должна была состояться. Он не знал, как смотреть ему в лицо.

День за днём ― словно шагать по тонкому люду. Жена и дочь неустанно спрашивали, взволнованно глядя на него, что происходит, но он не мог заставить себя рассказать о том, в каком положении сейчас находится.

«Да, всё из-за этого дитя Конлеров!»

Его кровь застыла от беспокойства, и, раздосадованный, он во всём винил Мэри Колер. Вспомнив прошлый разговор с ней, Бруно Миллер сжал кулак и задрожал.

― Отец, с тобой всё хорошо?

― Ох, София.

Сегодня он не смог пересилить настойчивые просьбы Софии, своей дочери, беспокоившейся о нём. В этот раз она просто умоляла ненадолго остановиться в столице ради модных бутиков. Такая прогулка была запланирована с целью развлечения; в итоге он купил платье, которое хорошо смотрелось на Софии. Это немного осчастливило барона.

София, единственная дочь Бруно, была очень элегантной и красивой. Идеальная красота под стать королеве кронпринца. Совсем скоро она засияет ярче и красивее.

― Я бы хотела купить это платье.

Но изящная и прекрасная София выглядела расстроенной. Она бормотала себе под нос, упоминая какое-то платье. Казалось, она была сбита с толку от того, что не могла приобрести небесно-голубое платье. Даже в глазах Миллера Бруно, не смыслившего в моде, богато украшенное кружевное платье трапециевидной формы имело очаровательный женственный вид.

Но у платья уже был владелец.

― Ничем не могу помочь. Вам же уже сказали, что его купил другой человек.

― Но она – сирота!

― София.

Девушка повысила голос; она была очень расстроена. Платье принадлежало мисс Астине Борн. Её удочерили из приюта, но маркиз её очень полюбил за довольно милую внешность.

― Даже если за ней стоит маркиз, так грустно отдавать платье девушке, чьё происхождение неизвестно.

― Понимаю твои чувства, но тебе не стоит говорить этого прилюдно.

― Отец…

― София Бруно. Ты можешь стать принцессой, а затем даже императрицей. Поэтому следи за своим языком, чтобы избежать осуждения от людей.

Лицо девушки скривилось из-за резких слов отца. София тоже не желала такого судьбы, поэтому, отодвинувшись назад, весело заговорила:

― Отец, в следующий раз давайте купим что-нибудь в магазине Де Эль в Гифрое!

― Гифрой...

― Платье Жили Карлинн в эти дни очень популярно среди молодых девушек, но их не так просто получить. Однако ты, отец, состоишь же в хороших отношениях с великим герцогом…

― Да, подумаю над этим.

Миллер Бруно откинулся на спинку кресла кареты и закрыл глаза. Да, он собирался закрыть их, однако лицо Джессики замерцало дрожащей картиной, вынуждая Бруно снова привстать.

«Моя дорогая сестра, Джессика Бруно, вот так умерла…»

― Дорогой, почему ты здесь?

Баронесса Бруно растерянно подбежала к мужу. Сегодня с утра она не смогла покинуть владения и поехать в столицу из-за головной боли; теперь же её вид был собранным.

― Как твоя голова, боль прошла?

― В нашем доме, в твоём кабинете…

Чувствуя тревогу из-за дрожащего голоса жены, Миллер Бруно вбежал прямо по центральной лестнице и направился в свой кабинет, даже не выслушав до конца. Когда он хотел открыть дверь, та внезапно широко распахнулась.

― Я ждал вас, барон Бруно.

― Господин… Лукас?

Это был Лукас Прю. Он с улыбкой поприветствовал Бруно. То, что Лукас был здесь, значило…

― Наконец-то вы здесь.

Что и он тоже тут.