Глава 10 (Часть 1)

Глава 10

После того банкета по компании поползли нелепые слухи о том, что у господина Ханя и его ассистентки был роман…

Конечно, для меня это не сулило ничего хорошего. Я даже чувствовала, что если эти сплетни продолжат распространяться, то мне это только навредит. Но рот у людей не закроешь, пусть говорят, что хотят, мне все равно.

Как оказалось, моя интуиция меня не подвела. На третий день после появления слухов я получила уведомление из отдела кадров о переводе с должности ассистентки генерального директора на должность… администратора на ресепшен.

Менеджер отдела кадров, женщина лет тридцати, с сочувствием смотрела на меня, вручая уведомление о переводе. — Это распоряжение председателя совета директоров, — сказала она. — Генеральный директор даже поссорился с ней из-за этого, но председатель есть председатель, ее решения никто не может изменить.

Я кивнула, взяла уведомление и вышла из отдела кадров. Я кое-что слышала об этой легендарной и влиятельной женщине, председателе совета директоров. Если коротко, она была настоящей железной леди. Отец Хань Цицзэ умер, когда тот был подростком, и его мать, то есть председатель, больше не вышла замуж и сама вырастила сына.

Председатель была очень требовательна к Хань Цицзэ, контролировала не только его работу, но и личную жизнь. Как-то раз, когда мы вместе обедали, Хань Цицзэ в шутку сказал, что не осмелился бы встречаться с девушкой, если бы не собирался на ней жениться. У его отца когда-то была любовница, и это разрушило веру председателя в любовь, поэтому она с детства внушала сыну, что встречаться можно только с той, на ком собираешься жениться.

Теперь понятно, почему слухи о нашем с Хань Цицзэ «романе» дошли до ушей председателя, и последствия были предсказуемы…

— Су Жожань. Едва я вышла из отдела кадров, как столкнулась с Хань Цицзэ.

Впервые я видела его в компании в таком виде: галстук был небрежно завязан, пуговицы на манжетах расстегнуты. Если бы не отсутствие синяков на лице, я бы подумала, что он только что с кем-то подрался.

Я еле сдержала смех. — Хань Цицзэ, тебя что, собаки гоняли?

Его лицо помрачнело. — Меня гоняла ты!

Как только он это сказал, несколько девушек рядом тут же отвернулись, их плечи тряслись от смеха.

— И чем я обязана вашему визиту в столь ранний час?

Он поднял бровь, отодвинул меня плечом и направился в отдел кадров.

— Кто сказал, что я к тебе шел? Я в отдел кадров.

Я и представить себе не могла, что Хань Цицзэ пойдет на такую жертву ради меня! Из-за моего перевода на ресепшен он заявил председателю, что тоже хочет работать администратором.

Я смотрела на его уведомление о переводе, которое было точь-в-точь как мое, и меня переполняли чувства. — Су Жожань, будем делить и радости, и горести, — патетически заявил он, похлопав меня по плечу.

Я шлепнула его по голове своим уведомлением и схватилась за лоб. — Хань Цицзэ, у тебя вообще мозги есть? Вместо того чтобы идти ублажать свою мамочку, ты идешь со мной на ресепшен? Ты думаешь, это романтическая дорама?

Лицо Хань Цицзэ тут же позеленело. — Су Жожань! Ты бессердечная женщина!

******************************

Древние говорили: никогда не злите своего начальника. Кто из древних это сказал? Не знаю.

╮(╯▽╰)╭

В первый же день нашей работы на ресепшен нас с Хань Цицзэ отправили полоть траву в саду за зданием компании…

— Хань Цицзэ, это работа администратора или уборщицы? — Я смотрела на уборщицу, которая сидела на табурете неподалеку, пила чай и улыбалась нам шире, чем все цветы мира, вместе взятые.

Хань Цицзэ нахмурился, плюхнулся на траву и с безразличным видом бросил два слова: — Полешь.

Я окаменела. И это мужчина! Как можно так обращаться с хрупкой женщиной?

— Хань Цицзэ, председатель велела нам обоим полоть траву!

— И что?

— Значит, ты тоже должен полоть.

— Я никогда этим не занимался, — заявил он с самым невозмутимым видом и удобно устроился на траве. — Су Жожань, если бы не моя жалость к тебе, я бы тебя отлупил.

Я не знала, что ответить, и молча начала полоть траву.

— Су Жожань, какое число послезавтра?

Я сердито посмотрела на него. Какое число? Я что, календарь?

— Не знаю.

— Ты что, посмотреть не можешь?!

Он бросил эту фразу таким повелительным тоном, что я, не в силах спорить с этим барином, молча достала телефон и посмотрела.

— Четвертое января.

Хань Цицзэ довольно кивнул, и его глаза заблестели. — Су Жожань, запомни эту дату.

— Зачем?

— Потому что четвертое января — мой день рождения.

Ну вот, понятно. В мире существуют мужчины, которые вот так намекают на подарки. Я перестала полоть траву и, глядя на него сверху вниз, стараясь сохранить улыбку, спросила: — И что ты хочешь в подарок? — Если посмеешь заломить цену, я тебя тут же закопаю!

(ー`ー)

Хань Цицзэ с невинным видом улыбнулся, устроился поудобнее и, глядя на меня, произнес два слова: — Тебя.

Моя рука дрогнула, и я выдернула клок сухой травы и бросила ему в лицо. — Хань Цицзэ, хочешь, я тебя так отделаю, что тебя и из-под земли не откопают?!