Глава 15

Глава 15

Когда Цзян Нуань вернулась с пустыря, уже стемнело. К тому времени, как она добралась до общежития образованной молодежи, все уже умылись и сидели на кроватях, усердно читая газеты.

Книги, которые все привезли с собой в деревню, были перечитаны вдоль и поперек. Теперь же, благодаря газетам, принесенным Цзян Нуань, у них появилось чтиво еще на некоторое время.

Чжан Хунмяо, услышав шум, подняла голову и с любопытством спросила:

— Цзян Нуань, почему ты так поздно вернулась? Где ты была?

— Даже ужин пропустила.

Цзян Нуань достала из-под кровати таз и небрежно ответила:

— Бригадира сегодня днем не было в бригаде. Я подумала, что после работы он точно будет на месте, поэтому пошла к нему за сопроводительным письмом. Собираюсь через пару дней съездить в коммуну, отправить письмо домой.

На самом деле она знала, что бригадир сегодня ездил в соседнюю бригаду разузнать обстановку — вероятно, расспрашивал о визите руководства коммуны для проверки ситуации с освоением целины.

Поворачиваясь к выходу, она заметила пустующую кровать и мимоходом спросила:

— Е Сяоюэ еще не вернулась?

Чжан Хунмяо посмотрела на дверь:

— Не знаю, куда она пошла. После ужина выбежала в гневе.

Цзян Нуань спросила просто так. Возвращаясь, она слышала какие-то голоса в дровяном сарае во дворе общежития и подумала, что это, скорее всего, была Е Сяоюэ.

Обе больше не стали обсуждать Е Сяоюэ, и Цзян Нуань пошла на кухню умываться.

==

После восхитительной еды, приготовленной Цзян Нуань, есть обычную стряпню было почти невыносимо — как говорится, трудно привыкнуть к простому после роскоши.

Все с тоской посмотрели на дежурных по кухне в тот день. Они знали, что винить Ся Юя и остальных нельзя, потому что сами готовили не лучше.

Вздохнув, все без особого энтузиазма поплелись на работу. Ся Юй, поймав на себе их тоскливые взгляды, почесал голову и глупо улыбнулся.

Придя на большой двор, все заметили много новых мотыг. Кто-то даже подумал, что им выдадут новые инструменты, и радостно ухмыльнулся.

Когда учетчик закончил перекличку, Ян Даюн с серьезным лицом объявил:

— Поступило распоряжение сверху. Тот участок пустыря нашей бригады нужно освоить. Сейчас требуется часть людей для освоения целины. Кто из вас желает пойти?

При этих словах те, кто тайком дремал, тут же проснулись, боясь, что их поймают на лени и отправят на освоение целины.

Все начали перешептываться, но никто не откликнулся на слова бригадира.

Хотя работа в поле тоже была утомительной, освоение целины нельзя было назвать просто утомительным. Земля на том пустыре была бесплодной и твердой. Без большой физической силы за день много не сделаешь.

Главное, что освоение целины было не только тяжелым, но и оплачивалось так же, как обычная работа — по трудодням, в зависимости от выполненного объема.

Никто не вызвался добровольно, все втянули шеи и прятались сзади, словно перепелки.

Образованная молодежь обычно стояла позади членов бригады, ожидая распределения работы на день. Раз уж члены бригады молчали, то они тем более не собирались проявлять инициативу.

Ян Даюн прекрасно знал своих людей, и это было ожидаемо, но его лицо все равно потемнело — он чувствовал, что опозорился.

Цзян Нуань вышла из толпы и с серьезным видом сказала:

— Бригадир, я пойду.

Лицо Ян Даюна смягчилось. Увидев удивленные лица остальных, смотревших на вышедшую вперед Цзян Нуань, он тут же начал ругаться:

— Здоровенные мужики, а смелости меньше, чем у девчонки!

Он больше не стал тратить время и сам назначил несколько человек на освоение целины.

Кто-то заметил, что это были в основном трудолюбивые люди. Те, кто любил лениться, втайне обрадовались, и в их глазах появилось злорадство.

Однако бригадир назвал еще несколько имен — на этот раз тех, кто обычно любил хитрить и увиливать от работы. Несколько человек из семьи Ян Дали тоже попали в группу по освоению целины.

Тут уже никто не смел радоваться. Все испуганно замерли, боясь, что их тоже отправят туда. К счастью, назвав людей, бригадир обвел всех взглядом и больше никого не выбрал.

Чжан Хунмяо нашла Цзян Нуань, получавшую новый инструмент, и с беспокойством сказала:

— Ты действительно собираешься идти на освоение целины? Это не та работа, которую мы можем делать. Может, пойдешь скажешь бригадиру, что передумала? Сейчас, наверное, еще не поздно.

В прошлый раз она вместе с членами бригады обрабатывала мотыгой поле, и у нее потом ужасно болела спина. Если эта худенькая Цзян Нуань проведет целый день на освоении целины, ей придется лежать в кровати несколько дней, чтобы прийти в себя.

Цзян Нуань улыбнулась:

— Не волнуйся, я знаю меру.

Услышав это, Чжан Хунмяо сразу успокоилась. За последние несколько дней наблюдений и общения она поняла, что Цзян Нуань умна и не станет делать того, что ей во вред.

Она проявила такт и больше ничего не спрашивала, вместо этого сняла с плеча армейскую флягу и протянула ее Цзян Нуань.

Чжан Хунмяо сказала тоном, не терпящим возражений:

— На горе будет еще жарче, а спускаться за водой неудобно. Возьми эту флягу.

Цзян Нуань не отказалась и с улыбкой поблагодарила.

==

Группа по освоению целины некоторое время шла по горной тропе и наконец достигла участка земли, покрытого желто-зеленой растительностью.

Следуя указаниям бригадира, люди по двое-трое встали на одном участке пустыря. Ян Даюн тоже взял мотыгу и одновременно выполнял роль надсмотрщика. Под его руководством остальным ничего не оставалось, кроме как с кислыми минами взмахнуть мотыгами и приняться за работу.

Однако их медлительные движения были куда менее усердными, чем при работе в поле, что вызывало у Ян Даюна сильное раздражение.

Цзян Нуань неспешно работала мотыгой вместе со всеми. Вскоре она подошла к участку с меткой.

Ее глаза блеснули. Она подняла голову и посмотрела в сторону. Бригадир, внимательно наблюдавший за ней, заметил ее движение и с радостью кивнул ей.

План наконец-то начал осуществляться!

Губы Цзян Нуань изогнулись в улыбке. Она наклонилась и ударила мотыгой. Почувствовала, что наткнулась на что-то твердое.

Она вскрикнула. Стоявший рядом Ся Юй тут же поднял голову и спросил:

— Что случилось? Что случилось?

Он подумал, что Цзян Нуань случайно ударила себя по ноге, и на его лице отразилось беспокойство.

Цзян Нуань моргнула, указала на видневшийся из земли уголок и с серьезным видом сказала:

— Кажется, я что-то выкопала?

Остальные члены бригады, работавшие медленно, давно уже навострили уши. Услышав, что что-то нашли, они тут же бросили мотыги и ринулись вперед.

Члены бригады окружили Цзян Нуань плотным кольцом, вытягивая шеи и заглядывая в неглубокую ямку.

— Что там выкопали?

— Почему здесь кусок ткани? Что это такое?

Ян Даюн кашлянул, и члены бригады тут же расступились, давая ему дорогу.

— Товарищ Цзян, продолжайте.

На этот раз Цзян Нуань не стала использовать мотыгу. Она взяла лопату, которую ей кто-то протянул, и обкопала вокруг сделанной ею скрытой метки.

— Вытащили! Вытащили!

Окружающие волновались даже больше, чем она. В их головах проносились старые рассказы о сокровищах, спрятанных в горах.

Цзян Нуань потянула за уголок ткани и с усилием вытащила предмет.

Она развернула его, посмотрела, и ее глаза сузились в улыбке:

— Это зерно.

Увидев, что это не сокровище, как они ожидали, все немного разочаровались. Но когда небольшой мешок с зерном открылся, они невольно заглянули внутрь.

И тут их ждал сюрприз — внутри оказалась мука высшего сорта!

Глаза членов бригады загорелись.

— Это наверняка наши предки из бригады закопали!

— Наши предки раньше пережили голод, боялись, что и у нас будет нехватка продовольствия, вот и закопали зерно для нас.

Второй сын Ян Дали, Ян Вэйго, тоже стоял в толпе. Услышав разговоры, он быстро сообразил, громко ойкнул и привлек всеобщее внимание.

Лицо Ян Вэйго выражало волнение, пальцы дрожали от возбуждения. Он громко закричал:

— Мама, мама, иди скорее сюда!

— Это не то, что ты раньше закопала? Наше зерно нашлось!