Глава 15. Придется идти к куратору

— Я не это имела в виду, просто устала. Ты все не так поняла, — объяснила Ю Байсюань.

Но Цао Тинлань нахмурилась еще сильнее, и ее взгляд стал совсем другим. — Не так поняла? Да как я могла не так понять? Я же из лучших побуждений, потому что дорожу нашей дружбой! А ты…

Ее голос становился все громче.

В комнате 401 Ань Хэ и Чай Пэйлинь переглянулись. Цао Тинлань, похоже, готова была наброситься на любого. Бедная Ю Байсюань, такая тихая и спокойная, чем она ее так разозлила?

— Я знаю, что большинство из вас меня не любят, считают, что я проблемная и надоедливая. Но я думала, что ты другая. У нас общие интересы, я считала тебя своей лучшей подругой. А ты… Оказывается, ты двуличная! С виду такая скромная и тихая, а на самом деле такие, как ты, самые опасные!

Цао Тинлань говорила так громко, что, по мнению Ань Хэ, ее, наверное, слышал весь этаж. Соседи из комнат 405-408 обычно не заходили к ним, так что вряд ли они заинтересуются этой ссорой. Но в их блоке все было иначе. Цао Тинлань жила в 401, а Ю Байсюань — в 403. Если этот конфликт не разрешится, то между комнатами начнется вражда, а им еще жить вместе. Будет очень неловко.

Ань Хэ посмотрела на своих соседок. — Пойдемте, попробуем успокоить Цао Тинлань.

Чай Пэйлинь, конечно же, была не против. Дун И, взглянув на них, тоже встала. — Пойдемте.

В гостиной блока Цао Тинлань продолжала свою гневную тираду, критикуя Ю Байсюань по всем фронтам, от личных качеств до способностей. У Ю Байсюань глаза уже покраснели.

Среди студентов Университета А не было плохих учеников. Все они были гордостью своих семей, с детства окруженные заботой родителей и учителей. Никто из них не сталкивался с подобной агрессией.

— Байсюань сейчас расплачется! Цао Тинлань, прекрати! Ну не хочет она смотреть сериал, хочет спать, что такого? — У Сяо из 403 не выдержала.

Цюй Тунтун, которая тоже жила в 403, встала перед Ю Байсюань, защищая ее. — Цао Тинлань, ты же взрослая девушка, будь разумнее!

Но Цао Тинлань, вместо того чтобы успокоиться, только разошлась еще больше. Если раньше она нападала на одного человека, то теперь обрушилась на всю комнату.

— Посмотрите на себя! И вы еще смеете меня учить? В вашей 403 две игроманки, одна толстушка, а Ю Байсюань — та вообще лицемерка, медоточивая, а за пазухой нож держит! И вы еще говорите, что я неразумная? Это вы неразумные!

У Сяо и Цюй Тунтун действительно любили играть, но учебу не забрасывали. Слова Цао Тинлань их возмутили.

Неужели никто не может заткнуть ей рот?

— Ань Хэ, хорошо, что ты вышла. Ты староста 401 комнаты, скажи, как нам быть? — Цюй Тунтун обратилась к Ань Хэ.

Цао Тинлань обернулась и, увидев, что все из 401 вышли, ничуть не испугалась. — Хочешь, чтобы Ань Хэ меня отчитывала? Да она сама скоро вылетит из университета! Младшекурсница не может указывать старшей!

Если раньше Чай Пэйлинь просто жалела Ю Байсюань, то теперь она по-настоящему разозлилась. Экзамены еще не сданы, а Цао Тинлань уже пророчит Ань Хэ отчисление!

— Что ты сегодня устроила? Хочешь перессориться со всеми в общежитии, чтобы тебя отсюда выгнали? — Чай Пэйлинь, в отличие от девушек из 403, сразу перешла в наступление.

Ань Хэ остановила ее. — Ю Байсюань ничего плохого тебе не сказала. Цао Тинлань, извинись перед девушками из 403, и на этом закончим, хорошо?

Она посмотрела на Цао Тинлань, а затем на девушек из 403.

— Если она извинится, мы забудем об этом инциденте, — кивнула У Сяо, соглашаясь.

Было уже поздно, все устали и не хотели продолжать ссору.

Цюй Тунтун и Ю Байсюань переглянулись и тоже кивнули. Главное, чтобы все уладилось.

— Хорошо, Цао Тинлань, извиняйся, — сказала Ань Хэ.

— Ты кто такая, чтобы мне указывать? — Цао Тинлань смотрела на Ань Хэ, как на пустое место, и чуть не рассмеялась. Ань Хэ весь первый курс почти не появлялась в общежитии, а теперь, когда стала проводить здесь больше времени, возомнила себя главной?

Смешно.

— Я не указываю, я просто напоминаю. Ты оскорбила девушек из 403, извиниться — это элементарная вежливость.

Ань Хэ не обиделась на слова Цао Тинлань. Она слышала и похуже. Ей просто хотелось поскорее разрешить конфликт.

— Я не буду извиняться, — Цао Тинлань скрестила руки на груди. — Я ничего плохого не сказала.

— Тогда придется идти к куратору, — спокойно сказала Ань Хэ.

— К куратору? Зачем? — Цао Тинлань немного испугалась. Она старательно создавала перед куратором образ примерной студентки, а теперь Ань Хэ собиралась рассказать о ее поведении в общежитии.

— Расскажем обо всем, что произошло, и пусть куратор решит, что делать.

Хун Шань, наблюдавшая за происходящим из-за двери 402 комнаты, одобрительно кивнула. — Я думаю, это правильно.

Близнецы из 404, стоявшие в дверях, переглянулись. Старшая сестра обратилась к Цао Тинлань: — Тинлань, ты так кричала, может, у тебя какие-то обиды накопились? Расскажешь все куратору.

— Да-да, если тебе кажется, что мы плохо к тебе относимся, можешь попросить куратора перевести тебя в другую комнату, — подхватила младшая.

У них тоже были свои счеты с Цао Тинлань, и они не упустили возможности высказаться. Если бы Цао Тинлань переехала из их блока, это было бы просто замечательно.

— Только девушки из 401 такие терпеливые, не обращают внимания на твои выходки. Если бы ты жила со мной, мы бы давно пошли к куратору, — Хун Шань решила сказать правду.

— Ань Хэ и так нелегко приходится, а ты еще желаешь ей провала на пересдаче. Что у тебя на уме? — возмутилась кто-то.

— Точно! Сама называет других двуличными, а кто тут самый злобный? — поддержала ее Лоу Нинъюнь, старшая из близнецов.

Лоу Нинсюэ, младшая сестра, тоже не осталась в стороне. — Она еще Су Син толстушкой обозвала! Сама-то небось красавица!

— Вы… вы меня травите! — Даже такая скандалистка, как Цао Тинлань, не могла противостоять сразу всем.

— Ой, насмешила! И как же мы тебя травим? — Лоу Нинсюэ, младшая из близнецов, прыснула со смеху.

— Мы что, испачкали твою постель? — спросила Лоу Нинъюнь.

— Я мешала тебе спать? — добавила Хун Шань.

— Я желала тебе вылететь из университета? — спросила Ань Хэ.

— Я говорила, что ты страшная и толстая? — Су Син, которая только что вышла из душа и услышала конец разговора, тоже решила вставить свои пять копеек. Цао Тинлань не раз называла ее толстой и некрасивой, и Су Син давно это задевало. Услышав такую перепалку, она не могла не вмешаться.

— Вы все сговорились против меня! — Цао Тинлань, оглядев окружавших ее девушек, явно потеряла былую уверенность.

Ее взгляд заметался по лицам, и наконец остановился на Дун И, которая стояла позади Ань Хэ и Чай Пэйлинь. — Дун И, ты всегда со мной ходила, а теперь они меня обижают, и ты мне не поможешь?

Ань Хэ и Чай Пэйлинь переглянулись и тоже посмотрели на Дун И. В начале учебного года все держались своих комнат. Ань Хэ из-за проблем дома почти не появлялась, поэтому Чай Пэйлинь ходила вместе с Цао Тинлань и Дун И. Но постепенно Чай Пэйлинь стала испытывать неприязнь к Цао Тинлань и отделилась от их компании.

А вот Дун И продолжала общаться с Цао Тинлань. Если говорить о том, кто в их блоке был ближе всего к Цао Тинлань, то это, безусловно, Дун И.

Цао Тинлань подбежала к Дун И и схватила ее за руку. — Они все на меня накинулись! Ты же мне ничего не скажешь в защиту? Мы же лучшие подруги!

Чай Пэйлинь недовольно дернула Ань Хэ за руку. Хоть Цао Тинлань и была неприятной особой, Дун И была хорошей девушкой. Если бы Дун И заступилась за Цао Тинлань или хотя бы помогла ей извиниться, конфликт, вероятно, был бы исчерпан. Никто из них не хотел усугублять ситуацию.

Ань Хэ похлопала Чай Пэйлинь по руке, предлагая ей помолчать и послушать, что скажет Дун И.

— Когда ты вернешь мне мою помаду, которую брала? — После долгого молчания Дун И наконец решилась спросить.