Полёт над горами (Часть 1)

Полёт над горами

Не стоило тогда так громко смеяться над Мицуи.

Только надев маску сама, Мари осознала, что под этим маленьким кусочком ткани скрывается не только неприглядный рот, но и ранимое семнадцатилетнее девичье сердце.

Однако, если вы думаете, что она из-за этого впала в уныние, то ошибаетесь.

— Я — легенда Сёхоку о женщине с разорванным ртом, — прошептала Мари, подкравшись к Аяко сзади. — Скажи, я красивая?

— Ты слишком нервничаешь, — Аяко вздохнула, подперев лоб рукой. — Может, напишешь заявление и тоже вступишь в баскетбольный клуб? Вдруг тебе станет легче, и будет повод брать отгулы.

— Не хочу, — покачала головой Мари. — Мне нельзя слишком много контактировать с баскетболом, это пробуждает плохие воспоминания.

Например… как её, ростом метр сорок, трое здоровенных мужиков зажали за линией и заставили бросать трёхочковые.

Она не удержалась и хихикнула, но уголки губ тут же подали сигнал тревоги, и от боли Мари мгновенно посерьёзнела.

— Наверное, пройдёт, только когда вы выйдете на национальный турнир.

— Ладно, — Аяко подняла большой палец вверх. — Я им скажу, что ради твоего здоровья мы обязательно должны пройти дальше.

— Иначе мне останется только быть женщиной с разорванным ртом из Сёхоку.

Открыв дверь спортзала, Мари увидела круглую красную голову.

Сакураги Ханамичи, которого она не видела целый вчерашний день, неизвестно когда успел побрить голову. Слой красной щетины покрывал его череп, и выглядело это… должно быть, приятно на ощупь.

Немного похоже на помидор.

Уголки губ Мари снова заболели.

Но она больше не могла сдерживаться. Опираясь на дверной косяк, она пыталась смеяться, но боялась боли, и чем сильнее корчилась от боли, тем сильнее смеялась.

Сакураги Ханамичи потрогал голову.

— Почему ты опять смеёшься… Это правда так смешно?

— Похоже на помидор!

Мари прикрыла рот рукой, с отчаянием осознавая, что придумала слишком много смешных ассоциаций.

— Ещё немного похоже на баскетбольный мяч… и на красный мелок…

Аяко сначала не собиралась смеяться, но чем больше говорила Мари, тем смешнее ей становилось.

Сам Сакураги, впрочем, не видел ничего смешного. Он снова потрогал свою голову.

— Мы проиграли Хайнань, я думаю, это моя вина, поэтому специально побрил голову в знак раскаяния.

— Красный мелок, ха-ха-ха-ха, как ты до такого додумалась!

Мари сильно прижала уголки губ, скривившись от боли, но, к счастью, смех прекратился.

Она прокашлялась и похлопала Сакураги по плечу.

— Желание прогрессировать и побеждать — самое важное. Это очень хорошо. Я не думаю, что твоя причёска смешная, смешные мои собственные мысли…

«Красный мелок, пффф».

Последний смешок окончательно сломал нервы Мари. Она застонала, прикрыла рот рукой, подбежала к скамейке, достала маленькое зеркальце и мазь, проверила — и правда, лопнуло ещё два пузырька.

— Прости… Лопнувший простой герпес выглядит немного противно, я тебя не напугала?

— Что значит… простой герпес? — Сакураги моргнул, не скрывая своего недоумения.

— Это то, что у меня сейчас на губах, — Мари указала на свои губы. — Это заразно, и никогда полностью не вылечивается. Стоит простудиться или расстроиться, как они вылезают.

Сакураги поспешно отступил на пару шагов.

Мари вздохнула.

— Без близкого контакта не заразишься!

— Тогда как ты заразилась, семпай?

— Целовалась с кем-то, — беззаботно соврала Мари.

Представления Сакураги о любви были поразительно невинны. Одно слово Мари повергло его в шок, и он завопил:

— Что?! Семпай, ты-ты-ты-ты…

Мари взглянула на него, вздохнула и нанесла мазь на ранки.

«Ужасно больно».

Почти все посмеялись над новой причёской Сакураги. Даже те, кто не смеялся, услышав от Аяко про «помидор, баскетбольный мяч и голову-красный мелок», не могли удержаться от смеха.

За каждым смешком над головой-красным мелком страдал не только Сакураги, но и уголки губ Мари.

Понаблюдав некоторое время за их игрой в баскетбол, Мари встала, снова надела маску, попрощалась с Аяко и собралась уходить.

— Отдыхай хорошо, выздоравливай скорее.

— Да это не такая уж большая проблема, — махнула рукой Мари. — Просто не могу громко говорить и смеяться.

Пройдя немного, Мари похлопала себя по карману — мазь осталась в спортзале.

Она развернулась, снова толкнула дверь спортзала и уже хотела спросить Аяко, не видела ли та её мазь, но, оглядев зал, не нашла Аяко.

«В туалет ушла?»

Скамейку, на которой раньше сидела Мари, уже занял Мицуи.

Выносливость была его слабым местом. Во время долгих и интенсивных тренировок он отдыхал чаще всех.

Сейчас Мицуи сидел, низко опустив голову, весь в поту, и о чём-то думал.

— Мицуи-семпай… — неохотно начала Мари. — Вы не видели жёлтый алюминиевый тюбик с мазью?

— Этот? — он без сил разжал ладонь, на которой лежал тот самый тюбик.

Мари хотела было взять его, но, увидев пот на его ладони, не смогла скрыть брезгливого выражения лица.

Мицуи, похоже, тоже это заметил, молча вытер руку об одежду и протянул ей тюбик.

— Прости, что взял без спроса.

Протянутая рука Мицуи всё ещё немного дрожала.

Мари взяла мазь, сунула в карман, хотела уйти, но помедлила на месте, и наконец произнесла фразу, которую готовила давно:

— Ничего страшного.

По разным причинам все матчи финального этапа проводились по выходным.

В субботу Сёхоку играл против школы Бури. За это время герпес на губах Мари наконец-то начал заживать. Теперь губы были просто красными и шелушились, но больше внезапно не лопались. Слава богам.

Она даже могла опираться на перила и обсуждать ход матча с Отрядом Сакураги, стоявшим рядом.

— В Бури есть игрок, который нравится девушке, в которую был влюблён Сакураги в средней школе… — хихикая, рассказывали друзья Сакураги. — Вот сейчас будет зрелище!

«Обожаю такое, давайте ещё», — подумала Мари.