Глава 10 (Часть 1)

Хотя мы сидели за одним столом, большую часть времени я смотрела на Тань Мисюэ.

Даже я сама этого не замечала. Только Лян Маньнин все видела.

Выйдя из ресторана, Тань Мисюэ поймала такси, велела мне положить покупки в багажник, села на переднее сиденье и уехала.

— Ну что, убедилась? — улыбнувшись, я повернулась к Лян Маньнин. — Вот она, избалованная богачка.

В моих словах не было ни капли злорадства, лишь легкое недоумение, как от детской шалости.

Лян Маньнин хотела пожаловаться на Тань Мисюэ, но, видя мое отношение, лишь поджала губы.

— Учительница И рассказывала, что среди новеньких есть одна из очень богатой семьи. Еще до начала учебы ей подарили красный конверт с десятью тысячами юаней. Учительница И не взяла, и тогда семья девочки пожертвовала школе новое лабораторное оборудование.

— Вполне в их стиле.

— Не понимаю, если они такие богатые, зачем учиться в Байчэне? В провинции есть несколько ключевых школ с высоким процентом поступления.

Я понимала, что все эти несоответствия нужны для развития сюжета. Иначе как бы я стала одноклассницей Тань Мисюэ? Но Лян Маньнин я этого объяснить не могла.

— Может, у них бизнес в Байчэне? Родители здесь, не хотят оставлять ее одну в провинциальном центре.

— Тогда ей вообще не нужно поступать в университет.

— Она еще маленькая. Когда подрастет, родители дадут ей больше свободы.

— Вы же ровесницы. Почему ты говоришь так, будто намного старше?

Я улыбнулась и сменила тему.

— Небо затянуло тучами. Скоро дождь пойдет. Пойдем домой.

Лян Маньнин взглянула на меня, но промолчала.

У подъезда мы встретили учительницу И, которая возвращалась от дедушки. В руках у нее были коробки с молоком с грецкими орехами и консервированными мандаринами. Она с трудом их несла, и я тут же предложила свою помощь.

— Не надо, не надо, — поспешила она ответить. — Не тяжело. Вы пока не поднимайтесь. Сходите в магазин, купите яиц.

Лян Маньнин потратила все свои карманные деньги на кроссовки для меня, и у нее осталось всего несколько юаней. Она смущенно протянула руку к учительнице И.

Учительница И, заботясь о моих чувствах, сделала вид, что ничего не произошло, и достала из кошелька еще двести юаней.

— Остальное потратьте на что-нибудь вкусненькое.

— Спасибо, учительница И! — Лян Маньнин с улыбкой взяла деньги.

— Давайте, идите скорее, пока дождь не начался.

Поднялся сильный ветер, небо еще больше потемнело. Тяжелые тучи нависли над Байчэном, готовые вот-вот пролиться дождем. Мы поспешили в супермаркет.

Недалеко от нашего дома находился большой сетевой супермаркет, единственный в округе. В обед в праздничный день там было многолюдно и шумно.

Лян Маньнин взяла тележку и стала пробираться сквозь толпу, неуклюже переваливаясь, как пингвин. Мне было смешно, но я не собиралась ей помогать. Я по натуре ленива и не люблю лишних хлопот, если в этом нет особой необходимости.

А сейчас такой необходимости не было. Мне не нужно было постоянно угождать Лян Маньнин.

— Хочешь шоколадку?

— Я не очень люблю сладкое.

— Ах, да, я забыла.

Лян Маньнин отложила шоколадку и повезла тележку дальше. После этого она выбирала в основном несладкие закуски.

Когда мы вышли из магазина с покупками, начался дождь.

— Учительница И как в воду глядела, — вздохнула Лян Маньнин, глядя на небо. — Дождь, похоже, надолго.

— Может, купить зонт?

— Хм…

Лян Маньнин колебалась, когда вдруг сзади раздался приятный голос.

— Девушки!

Она обернулась и увидела стройного парня в чистых джинсах и рубашке. В руке у него был зонт. Он смотрел на меня и немного смущенно произнес:

— У меня есть лишний зонт. Могу одолжить.

Мой длинный хвост растрепался на ветру с дождем. Черная прядь прилипла к моему бледному лицу. Я должна была выглядеть неряшливо, но почему-то напоминала холодную луну в небе, к которой нельзя приблизиться, но на которую невольно смотришь.

Парень закусил губу и протянул мне зонт.

— Если я возьму зонт, как я его верну? — спросила я, не принимая его.

— Я… я живу недалеко отсюда. Если… если вам удобно, можем обменяться номерами телефонов. Вернете, когда будет время, — запинаясь, проговорил он.

Ему было стыдно за свою неловкость. Раньше он легко знакомился с девушками, а сегодня язык словно одеревенел…