Глава 3

— Айви, ты что делаешь?!

Сонными глазами глядя на размытый силуэт Айви, я готова была ее придушить. Терпеть не могу, когда меня будят!

— Тебя наряжаю, — ответила она, пытаясь стащить меня с кровати.

Ну почему она не понимает с первого взгляда, что я не в настроении? Или мое лицо настолько не внушает страха?

Ладно, с пухлым детским личиком сложно выглядеть угрожающе.

Раздраженно ероша волосы, я сдалась: — Наряжать? Зачем?

— Ну как зачем? Наряжать тебя.

— Я спрашиваю, почему ты меня наряжаешь! — прошипела я, не понимая, что происходит вокруг. В основном потому, что ужасно хотелось спать.

Она вдруг оказалась прямо передо мной. Ее растрепанные волосы обрамляли лицо с такой зловещей улыбкой, что она выглядела страшнее, чем Садако из фильма ужасов.

— Ты же сегодня на свидание идешь?

— Ага, — кивнула я. Кандидата мне с энтузиазмом предложила сама Айви. Сказала, что это ее одноклассник из старшей школы, красивый, как Пань Ань, стройный и статный… В общем, я решила, что для изучения любви знакомство с ним не повредит.

— Айви, а сколько сейчас времени? — спросила я с абсолютно каменным лицом.

— Пять утра, наверное, — быстро ответила она. И этот ответ был как удар под дых.

Не желая больше с ней разговаривать, я завалилась обратно в кровать и накрылась одеялом, чтобы продолжить партию в шахматы с господином Чжоу-гуном.

— Эй, ты чего опять легла?

— Чжичжи, вставай!

— Чжичжи, давай я тебя наряжу. Ты же хочешь красиво выглядеть перед красавчиком?

— Чжичжи…

Если бы я смогла уснуть под этот аккомпанемент, я была бы не просто свиньей, а трупом. Нет, даже мертвеца она бы разбудила!

Решившись на отчаянный шаг, я схватила простыню и резко накрыла ею Айви, замотав ее в кокон.

— М-м-м, Чжичжи… м-м-м, ты что… делаешь…

Что делаю? Спасаю свой драгоценный сон и господина Чжоу-гуна! Вот что!

К счастью, сестра, зная мою привычку скидывать одеяло, купила мне огромное — два на два метра. Завернуть в него Айви и завязать узлом не составило труда.

Я спрыгнула с кровати, отряхнула руки и полюбовалась на получившийся свёрток, как цзунцзы. Настроение сразу улучшилось.

— Айви, советую тебе вести себя тихо, а то я не поленюсь и приклею тебя «Пиратским 502», — предупредила я, обращаясь к непонятной куче на кровати.

«Пиратский 502» действовал безотказно. Шум под одеялом тут же стих.

Название «Пиратский 502» клей получил благодаря своей убойной силе. Как-то раз я шла по улице, подвернула ногу, и каблук попрощался с туфлей. Я чуть не расплакалась от горя. Вернувшись домой, я, прихрамывая и скрипя зубами, рассказала о случившемся Айви. Та, добрая душа, тут же достала свой заветный суперклей «502», который хранила на всякий случай.

И что же произошло? Стоило капле клея попасть на каблук, как пошел дым. Я от страха выронила каблук, и он отправился в свободный полет из окна.

Пострадавшей, конечно же, была я, а владелицей «Пиратского 502» — Айви.

Бросив последний взгляд на свёрток, я подошла к кровати Айви, откинула одеяло и забралась под него. С блаженной улыбкой я закрыла глаза.

Одеяло пахло Айви — легким ароматом свежей травы. Этот запах успокаивал, как и сама Айви.

Сознание постепенно затуманилось, и я уснула сладким сном.

Разбудил меня громогласный голос Сяо Лабы из соседней комнаты. Ее голос действовал как крик петуха на рассвете — безотказно. Как только Сяо Лаба начинала свой концерт, просыпался весь этаж. Это был непреложный закон нашего общежития.

Потянувшись, я посмотрела на яркий солнечный свет, льющийся из окна, а затем вниз, на одеяло с зелеными листочками. Мое одеяло всегда было в цветочек, в розовых тонах, а зеленое — это одеяло Айви.

Одеяло Айви…

Я вскочила. Боже! Уже двенадцать! А Айви…

Она же не задохнулась там?!

Я бросилась к своей кровати. Свёрток лежал в той же позе, что и вчера, и, что еще страшнее, не шевелился.

Я лихорадочно начала развязывать узел. То ли я слишком нервничала, то ли узел был заколдованный, но на это ушло добрых полчаса!

Дрожащими руками я откинула одеяло, боясь, что моей невинной шуткой закончилась чья-то жизнь. Неужели мне придется провести остаток своих дней в тюрьме, мучаясь угрызениями совести?

От одной мысли об этом мне захотелось плакать. В голове всплыли строки из песни Сяояньцзы:

Зашла я в комнату — стены вокруг,

Гляжу я наверх — там бегает вдруг

Мышонок серый, а вниз погляжу —

Там тараканы повсюду снуют.

Набравшись смелости, я заглянула под одеяло… Фух!

Она просто спала. Приложив дрожащую руку к ее носу, я почувствовала дыхание. Слава богу, жива!

Расслабившись, я плюхнулась на кровать и толкнула ее: — Эй, Айви, вставай! Солнце уже в зените!

Никакой реакции.

— Айви-и-и, кушать подано-о-о!

Опять тишина…

Может, она в коме? Вызывать скорую? Полицию? Пожарных? А вдруг будет поздно?

Точно! Искусственное дыхание! В книгах писали, что оно помогает при удушье. Айви так долго пролежала под одеялом, наверняка задыхается!

Но я же не умею делать искусственное дыхание! Ладно, была не была!

Я глубоко вдохнула, закрыла глаза, наклонилась и прижалась губами к губам Айви. Мягкие…

Так, нужно подуть. Я набрала воздух в легкие и попыталась выдохнуть ей в рот.

Но воздух не проходил. Распахнув глаза и посмотрев на ее плотно сжатые губы, я вдруг вспомнила, как ем семечки. Собравшись с духом, я снова наклонилась. Но на этот раз решила действовать умнее — сначала приоткрыть ей рот языком, а потом уже дуть.

У меня очень ловкий язык! В детстве я любила семечки и научилась быстро их чистить: надкусывала скорлупку, подцепляла языком ядрышко, и оно выскакивало прямо в рот.

Кусать Айви, конечно, нельзя, но приоткрыть ей рот языком — вполне.

Кончик моего языка коснулся ее губ, наткнулся на зубы и начал скользить по ним, пытаясь разжать. Еще немного… И тут ее губы раскрылись, и мой язык скользнул внутрь…

В тот же миг меня захлестнула волна тепла, и я потеряла голову. В голове осталась только одна мысль: «Айви проснулась?»

Я посмотрела в ее глаза — они были закрыты. Но почему она… ест мой язык? Может, ей снится, что она ест что-то вкусное? А вдруг она откусит мне язык? Не-е-ет, я боюсь боли! Нужно что-то делать!

Я попыталась оттолкнуть ее, но…

Что же ей такое снится? Она не только обхватила меня руками и ногами, но и начала сосать мой язык. Почему мне так жарко? Я заболела?

Айви не останавливалась, и мне стало не по себе. Так дело не пойдет, она точно меня съест!

Пусть у меня и худые руки и ноги, но силы во мне немало. Не зря же я утром так легко справилась с Айви, которая ростом метр семьдесят!

Собравшись с духом, я изо всех сил оттолкнулась и, освободившись, отлетела назад… прямо на ноги Айви. Впервые в жизни я так ненавидела закон физики о том, что сила действия равна силе противодействия. И еще больше я ненавидела эти костлявые ноги. Зачем ей быть такой худой?!

— Ты тяжелая… — услышала я голос Айви. Отлично, наконец-то проснулась.

Я вскочила и сердито посмотрела в ее удивленные глаза.

— Ой, Чжичжи, а ты что у меня на ногах делаешь?

Я молча сверлила взглядом виновницу моего падения. Так тебя и расстрелять взглядом!

— Чжичжи, ты что, решила меня домогаться? — картинно воскликнула она.

Клянусь, я никогда не встречала такой бесстыжей девчонки! Домогаться ее? Это она меня домогалась!

— Да кому ты нужна! — буркнула я, отворачиваясь.

— Шучу, — хихикнула Айви и добавила фразу, от которой у меня чуть пар из ушей не пошел: — Чжичжи, мне только что приснился такой вкусный леденец…

Уверена, мое лицо почернело. На какой леденец я похожа? И когда она видела леденцы моего размера?! Это она леденец, вся ее семья — леденцы!

Ярость захлестнула меня. Схватив подушку, я запустила ею в Айви: — Да чтоб тебя!

— Чжичжи, сколько времени? — раздался приглушенный подушкой голос.

— Час!

— Чжичжи, а как же твое свидание?..

Свидание?

— Чжичжи, я все уладила. Встреча завтра в одиннадцать у входа в библиотеку.

Я совсем забыла про свидание… Прощай, моя любовь… Айви, ты, вредина, все испортила!