Глава 106.

Ридриан уже собирался отступить, чтобы оставить между ними некоторое расстояние, но тогда Иона пробормотала: 

— Ох... наш Император так красив. 

Она поднесла руку к его лицу. Он почувствовал, как её рука согревает его кожу, и Ридриан подумал, что, возможно, этому способствовал выпитый ею алкоголь. Ошеломлённый случайным комплиментом, который она спьяну выкрикнула, Ридриан расширил глаза и застыл на месте. 

— Похоже, тебе нравится форма моего лица, да? 

— Конечно! – легко ответила Иона. — Оно мне нравится. Хотя я должна признать, что иногда это не очень хорошо для сердца. 

— Сердца? 

— Я хочу сказать, что ты разочаровывающе красив. Если бы у тебя не было такого красивого лица, я бы давно сбежала. 

Он не знал, что на это ответить, поэтому вместо этого сказал:

— ...Что ж... Я полагаю, это облегчает. 

И он действительно почувствовал облегчение от её неожиданных слов. Он никогда не был из тех, кто заботится о своей внешности, но комплимент Ионы как-то придал ему сил. 

Затем она резко зажала лоб ладонями. 

— Иона? 

— Ох, почему мне так жарко и кружится голова? 

Была уже середина лета, к тому же она приняла алкоголь, так что совсем не удивительно, что ей стало жарко больше, чем обычно. Она корчилась и ворочалась на простынях, а когда разочаровалась, то расстегнула завязки на своём вечернем халате и резко дёрнула его в сторону, обнажив под ним знакомую шёлковую пижаму. На ней была та самая, без рукавов, подходящая для летнего времени. 

— Погоди! – запаниковал Ридриан, когда шелковистые гладкие плечи Ионы обнажились перед ним под мягким блеском лунного света. Ридриан покраснел, впервые за долгое время заволновался, пытаясь остановить Иону от полного снятия халата. Несмотря на то, что она была в том же вечернем наряде, что и прошлой ночью, просто что-то в её внешности сейчас заставляло его терять рассудок. 

— А? Почему? 

— Ты не можешь просто взять и снять свою одежду... 

Иона нахмурилась в ответ, недоумевая, почему он делает из мухи слона. 

— Но Император, ты тоже всегда спишь без одежды. 

Он разинул рот, не зная, что сказать и как защищаться. 

— И делать это было неправильно. Так что, пожалуйста, не снимай пижаму. 

— Так ты признаёшь свои ошибки? Ладно.... Это значит, что ты тоже не будешь пить, я права? 

Ридриан размышлял, стоит ли ему подыгрывать её пьяным речам. Он наклонил голову в сторону и с любопытством спросил: 

— Почему? 

— Потому что ты, Император, пьёшь слишком много для человека, который пропускает приёмы пищи и почти не спит! Ты только и делаешь, что пьёшь ликёр и закусываешь конфетами! 

— Это не доставляет мне никаких проблем. 

— Что значит "никаких проблем?"? Даже если ты манчкин, ты всё равно падёшь, если будешь продолжать в том же духе! 

(Манчкин – слишком сильный персонаж.) 

Что такое манчкин? – подумал Император. Вопреки словам Ионы, он не мог припомнить, чтобы из-за неправильного режима сна и питания он падал в обморок, хотя бывали времена, когда он был немного более нервным, чем обычно. 

Поразмыслив некоторое время, он понял, что Ионе это совсем не понравится. Он никогда не задумывался о том, что поступает как тиран, но тут это произошло. 

Выразив своё раздражение, Иона обхватила лицо Ридриана обеими руками и вздохнула, с её губ слетел сильный запах Борестана. Она опустила голову на грудь и прошептала: 

— Я и так волнуюсь за тебя, так зачем тебе заставлять меня волноваться ещё больше? 

Смущённый её замечанием, Ридриан спросил: 

— ...Ты беспокоишься обо мне? 

— Конечно! – громко ответила она, словно это было очевидно: — Я всегда беспокоюсь о тебе, но ты всегда злой, всегда пьёшь и работаешь всё без конца! 

Значит, именно таким Иона видела его всё это время. Если подумать, Ридриан вспомнил, как Иона говорила, что беспокоится о нём ещё в храме. Он не понимал, почему она беспокоится о его благополучии, когда он обладает физической силой, превосходящей силу любого человека, в то же время является самым искусным бойцом на свете и имеет в своих руках неослабевающую власть над королевством. И всё же она, маленькая и хрупкая женщина, не имеющая ничего за душой, беспокоилась за него. Ридриан почти счел это абсурдным. 

— Но почему ты беспокоишься за меня? Позволь напомнить тебе, что я – Император. 

Иона надулась на его упрямство: 

— Ну и что? Император тоже человек. 

Ридриан безмолвно уставился на неё. Человек? Это впервые. Люди обращались к нему только как к тирану, берсеркеру, монстру или повелителю, но никогда как к человеку, да он и сам не считал себя человеком. 

Иона рухнула обратно на кровать, когда сонливость затянула её в свои объятия. Однако она продолжала произносить едва связные слова:

— Ясно, что я слабее тебя, и меня всегда защищают, но я могу защитить и тебя, даже если это лишь на короткий миг... я... 

Её слова улетучились, когда она заснула, её руки всё ещё крепко держались за его руку. 

Видя это, Ридриан почувствовал, что раскраснелся и у него немного закружилась голова, как будто это он провел весь день за выпивкой. Как тирану, ему было несвойственно быть настолько взволнованным и ошеломлённым. 

Светло-золотистые волосы Ионы развевались от летнего ветерка, дувшего из открытого окна. Он щекотал его щёки, тогда он осторожно отстранил её руки от себя. Стоя, он почувствовал лёгкое разочарование в себе, когда вспомнил слова, сказанные Ионой ранее. 

Император, ты слишком много пьёшь. Он дал её словам осмыслиться. Вздохнув, он сел обратно на кровать и провёл рукой по волосам: 

— Ух, сколько хлопот. 

Некоторое время он наблюдал за крепко спящей Ионой, затем взял книгу и пересел на диван. Он догадался, что сегодня ему не удастся выспаться. 

Перевернув книгу на то место, где он остановился, он попытался читать, но слова никак не воспринимались. Маленькая прикроватная лампа тускло освещала покои Императора, и сквозь тихую ночь доносилось тихое дыхание Ионы.