Глава 3 (Часть 2)

Увидев ее в таком виде, Амуро Тоору вдруг захотелось поддразнить ее: — Обманул. На самом деле я уже прослушал.

…Какой кошмар.

Харусу покраснела еще сильнее.

В смущении, надувшись, она обошла Амуро, вышла из спальни и, дойдя до дивана в гостиной, села, обхватив колени руками, и уткнулась лицом в них, свернувшись калачиком.

Длинные черные волосы водопадом струились по кремовой ночной рубашке и дивану.

Теплая сухая ладонь легла ей на волосы. Черные пряди были прохладными, гладкими, как шелк.

— Прослушал, так прослушал, — пробормотала Харусу, не поднимая головы. — Все равно Тоору всегда считает меня ребенком.

— Тогда почему же взрослая Харусу все еще позволяет мне находиться здесь? — спросил Амуро.

Его рука медленно скользнула с ее макушки вниз, теплые подушечки пальцев коснулись мочки уха.

Наконец, он нежно взял ее за подбородок и заставил поднять голову.

— Не боишься, что я сделаю что-нибудь нехорошее?

Кончики ушей Харусу покраснели.

Она смущенно отвела взгляд, не встречаясь с его серо-голубыми глазами.

— А что Тоору может со мной сделать? — тихо спросила она.

Дождь за окном, казалось, стих, и гром тоже стал тише.

Непродолжительное молчание заставило Харусу затаить дыхание.

Она чувствовала, что должна чего-то ждать, но не понимала, чего именно.

Лунный свет проникал в гостиную, создавая резкий контраст между смуглой кожей мужчины и бледным лицом девушки.

— А чего бы ты хотела, чтобы я сделал? — спросил он в ответ.

Тук-тук… Тук-тук…

В ушах стучало, как барабан.

Дождь прекратился.

И стук сердца стал еще отчетливее.

Длинные пальцы отвели черные пряди с шеи девушки, ладонь поддерживала ее лицо, мужчина медленно наклонился, нежно приближаясь к ней.

Теплое дыхание коснулось ее щеки, светлые кончики волос переплелись с ее черными прядями «принцесса-каре», и Харусу невольно закрыла глаза.

В необычайно тихой ночи он был так близко, их волосы соприкасались, кончики носов почти касались друг друга.

Харусу даже чувствовала легкий аромат мятного геля для душа, исходящий от него.

Так близко, что сердце готово было выпрыгнуть из груди.

Сейчас будет поцелуй?

Эта мысль промелькнула в голове Харусу.

Она, не открывая глаз, с замиранием сердца ждала чего-то неизведанного, и это ожидание усиливало ее волнение.

Кровь прилила к лицу, руки похолодели, ладони вспотели, плечи слегка дрожали, а длинные, как веер, ресницы трепетали.

Через несколько секунд теплое дыхание медленно отдалилось.

И теплая ладонь, лежавшая на ее щеке, исчезла, а выбившиеся пряди снова упали на белую шею.

—…Э?

Харусу медленно открыла глаза.

Подняв голову, она увидела, что Амуро Тоору смотрит на нее сверху вниз.

В лунном свете, проникающем через окно, его серо-голубые глаза казались темнее, чем обычно.

— Тоору… почему…

Харусу хотела спросить, почему он не поцеловал ее, но не договорила, заметив, как изменился ее голос.

Еще недавно похолодевшие от волнения руки теперь совсем онемели.

— Потому что, как ни посмотри, сейчас, кажется, неподходящее время, — объяснил Амуро.

Его голос был низким и чарующим, слова — такими же нежными и заботливыми, как и прежде. Он даже поправил упавшие ей на лицо пряди.

Так, как делал это раньше, до того, как они начали встречаться, — без намека на какие-либо чувства.

— Дождь закончился, — сказал Амуро, глядя в окно. — Я пойду.

Мужчина направился к лестнице, ведущей вниз. Лунный свет очерчивал его стройный силуэт, светлые волосы и смуглая кожа казались особенно привлекательными в ночной темноте.

Харусу сидела на диване, постепенно приходя в себя после нахлынувшего волнения.

Она бросилась к нему и крепко обняла сзади, обвив тонкими белыми руками его талию, прижавшись всем телом.

Лунный свет, проникающий сквозь балконную дверь, падал на них, отбрасывая длинные тени.

В этот момент она услышала, как сильно бьется ее сердце, и с каждым ударом оно ускорялось.

— Что случилось? — тихо спросил мужчина, которого она обнимала.

— Я… я не… — Харусу вдруг не знала, что сказать, от волнения она с трудом подбирала слова. — Тоору, ты злишься?

Она так нервничала, что невольно сжала пальцами его куртку, оставляя на черной ткани складки.

Амуро позволил ей мять свою куртку, не останавливая, но и не отвечая на ее вопрос.

Не получив ответа и не видя его лица, Харусу замерла в тревоге.

— Я не отвергаю тебя и не испытываю неловкости, Тоору… ты же мой парень… — продолжала она.

Но не успела она договорить, как мужчина схватил ее за запястья и, с легкостью разомкнув ее объятия, резко развернул к себе.

Он действовал так быстро, что Харусу не успела ничего сделать.

Опомнившись, она обнаружила, что ее прижали спиной к холодному стеклу балконной двери. Холод проникал сквозь тонкую ткань ночной рубашки, охлаждая кожу на плечах.

Мужчина прижал ее запястья к стеклу, а другой рукой обнял за талию, притягивая еще ближе, чем раньше.

Его теплые губы коснулись безымянного пальца Харусу.

Оказалось, что свободной рукой она невольно закрылась от внезапного поцелуя.

Поцелуй был коротким, всего несколько секунд.

Амуро быстро отпустил ее.

Вернув себе контроль над телом, Харусу осознала, как стремительно все произошло.

Если бы не жгучее тепло на безымянном пальце, которого он коснулся губами, она бы решила, что эти несколько секунд — всего лишь галлюцинация.

Харусу подняла на него глаза, желая что-то сказать, но поняла, что любые слова сейчас будут неуместны.

Сердце все еще бешено колотилось, щеки пылали, кулаки были крепко сжаты, плечи слегка подрагивали — она вся была как взъерошенный котенок.

— Я буду ждать, — сказал он.

Он все понимал, но не стал ничего говорить.

Рядом с ним она чувствовала себя как не умеющий плавать человек на мелководье — не боясь утонуть, но ощущая ласковые волны.

И в следующую секунду эти волны, подхваченные ветром, превратились в брызги, окатившие ее лицо.

— Но на этот раз я не буду ждать слишком долго.