Глава 1. Гаокао. Темная лошадка (Часть 1)

В 2016 году, сразу после окончания гаокао, на Цинъи обрушились два ливня, но зной все равно не спадал, и город продолжал изнывать от жары.

Учебный корпус старшей школы Жуйцзюнь гудел от невиданного оживления. Кто-то беззастенчиво бросал с верхних этажей тетради младшеклассникам, кто-то нагло свистел вслед красивым учительницам, а самые неразумные столпились вокруг потрепанного каменного столба в коридоре, играя в вышибалы.

— Сколько вам лет, чтобы в такое играть?

Цюй Ихуа, проходя по коридору, бросил эту фразу с явным неодобрением. Не обращая больше внимания на шумную толпу, он выдернул из нее одного из своих учеников и широким шагом направился к кабинету 8-го класса выпускного курса. Дойдя до двери, он хлопнул парня по спине:

— Иди, позови мне Сюй Чжи.

Цюй Ихуа был классным руководителем восьмого класса — отставной военный, внешне похожий на Чжан Фэя, а по характеру — на заботливую мать.

В классе стоял шум. Девушки, видимо, устав от подсчета баллов, махнули рукой на науку и решили обратиться к нумерологии. Правда, к этому моменту башня из учеников уже покосилась.

— А где моя вторая половинка?

— Давайте посмотрим… Марс представляет вашу любовь… Ух ты, судя по звездной карте, это будет настоящий мачо!

— А мой парень где?

— Твой парень, похоже, будет постарше, богатый и влиятельный, но к любви относится довольно рационально, без особой страсти…

Сюй Чжи, выделявшаяся своей бледной кожей среди остальных девушек, не участвовала в гаданиях. Она сосредоточенно заполняла альбом выпускника, старательно выводя иероглифы «светлое будущее», и лишь ее изящная шея была видна из-за парты. Но даже в этой позе чувствовалась какая-то непоколебимая сила.

— А что значит «без особой страсти»?

— Это значит, что у твоего парня проблемы в постели, — съязвил один из парней, проходя мимо. А потом, обернувшись к Сюй Чжи, сказал: — Староста, Лао Цюй тебя зовет.

— Гуйлингао! Я тебе сейчас башку раскрою!

Девушки тут же набросились на шутника, яростно размахивая учебниками. Парень, прикрывая голову руками, бросился наутек.

— Эй, полегче, амазонки! Раскладушки же неудобные, в дождь вода попадает!

…

Когда Сюй Чжи вышла в коридор, Лао Цюй картинно стоял, прислонившись к стене, с неизменным термосом под мышкой. Волосы, блестящие от геля, были зачесаны назад. Весь его вид говорил о «мужчине высокого качества». Но начал он, как обычно, со старой песни:

— Как сдала?

Сюй Чжи, держа в руках две книги и толстую пачку конспектов, уже хотела ответить, но вдруг заметила в шумной толпе знакомую фигуру.

— Все еще хочешь в Цинхуа? — продолжал Цюй Ихуа.

Сюй Чжи рассеянно стояла у края коридора, провожая взглядом одинокую фигуру, которая скрылась за поворотом.

— Да, с Цинхуа проблем не будет, — поспешно ответила Сюй Чжи, указывая на конспекты. — Кстати, учитель Цюй, мне сейчас нужно…

Цюй Ихуа взглянул на имя на обложке.

— Тань Сюя?

— Да, он мне давал свои конспекты.

Тань Сюй… Цюй Ихуа говорил, что тот перевелся в Жуйцзюнь из Первой городской школы в середине обучения, чтобы, так сказать, помочь отстающим. Говорили, что в Первой городской он наградами по олимпиадам стены оклеивал.

Первая городская была ключевой школой провинции и занимала лидирующие позиции среди тринадцати лучших школ. Восемьдесят процентов учеников, попадавших в топ-100 по провинции, были из Первой городской.

А Жуйцзюнь была обычной школой. После перевода Тань Сюй всегда занимал только первые места.

Благодаря помощи Тань Сюя, успеваемость Сюй Чжи за последний год резко улучшилась, и она стала настоящей темной лошадкой. На третьем пробном экзамене она ворвалась в десятку лучших по городу. А вот у самого Тань Сюя в последнее время дела шли не очень. На том же третьем пробном он даже вылетел из десятки.

— Оставь у меня в кабинете, — сказал Цюй Ихуа. — Тань Сюй, скорее всего, будет пересдавать.

Сюй Чжи опешила.

— Но баллы же еще не объявили?

— Тань Сюй последние задания по математике не решил. Это уже не просто ошибка, он вообще не был настроен на экзамен. Родители Тань Сюя уже звонили мне, просили школу дать ему возможность бесплатно пересдать.

Цюй Ихуа не стал говорить Сюй Чжи, что родители Тань Сюя были очень грубы, упомянули ее и даже использовали слово «соблазнила». Они считали, что именно отношения с Сюй Чжи повлияли на Тань Сюя, и требовали, чтобы она сама пришла в школу и признала свою вину.

— Вы с Тань Сюем… — Цюй Ихуа замялся.

— Мы не встречаемся и не будем, — ответила Сюй Чжи. Она была благодарна Тань Сюю, и какое-то время действительно принимала эту благодарность за симпатию. Но после череды случаев эмоционального насилия и необоснованных претензий со стороны Тань Сюя, Сюй Чжи поняла, что семнадцатилетние парни — это просто кошмар. Разложив все по полочкам, она осознала, что испытывает к нему лишь чувство благодарности. Она хотела поговорить с Тань Сюем после экзаменов, но он все время ее избегал.

Цюй Ихуа вдруг нервно хихикнул.

— Ладно, ничего. Я просто так спросил. Насчет поступления еще подумай. Мы считаем, что тебе стоит попробовать поступить в Пекин или Шанхай. С твоими баллами у тебя есть все шансы.

Сюй Чжи спокойно ответила:

— Проходной балл в Цинхуа тоже немаленький. Помню, в прошлом году он был около 680.

Цюй Ихуа всегда считал, что чрезмерное спокойствие — это просто попытка казаться сильной.

— У тебя без дополнительных модулей почти 700 баллов. Неужели ты хочешь сказать, что их тоже не сдавала?

— Что значит «тоже»? Кто-то не сдавал?

— Ага, — ответил Лао Цюй, откручивая крышку термоса и сдувая чаинки. — В Первой городской нашелся один уникум.

Это был действительно уникум, учитывая, какая там царила конкуренция.

Если наградами Тань Сюя можно было оклеить стены, то наградами этого парня — всю городскую стену.

В этом году в провинции S как раз заканчивалась образовательная реформа. Дополнительные модули были региональным дополнением к экзамену, всего на 60 баллов, и учитывались только для поступающих на первый курс. Даже без баллов за модули, если по основным предметам набирался проходной балл, можно было подавать документы. А тот парень из Первой городской, говорят, без модулей набрал больше 700 баллов.

Цюй Ихуа не стал вдаваться в подробности, просто закрыл термос.

— Так что мне все же нужно с тобой серьезно поговорить о поступлении. Параллельная система зачисления — это целая наука…

— Учитель Цюй, я поняла, — перебила его Сюй Чжи. Ей уже надоело слушать одно и то же по десятому кругу.

— Не сердись, что я тебе надоедаю. Иногда один выбор определяет весь твой дальнейший путь, с кем ты встретишься…

— Знаю, я с детства мечтаю быть полезной обществу.

Сюй Чжи мастерски умела говорить самые банальные вещи с самым искренним видом. Все, кто ее знал, понимали, что это просто отговорка, но на Цюй Ихуа это действовало безотказно.

Лао Цюй, довольный, ушел со своим термосом.

В коридор задул прохладный ветер с каплями дождя. Влажный воздух приятно освежал лицо. Темные тучи на горизонте предвещали новую грозу. Сюй Чжи подумала, что у Лао Сюя опять разболится артрит.

Она устало вздохнула. Полезный член общества… Насколько полезный? Неважно, главное — полезный.

Небо затянуло тучами, подул сильный ветер, зашумели деревья. И тут же хлынул ливень.

Сюй Чжи ждала у дороги Цай Инъин — ту самую девушку, которая гадала на женихов в классе.

Они были подругами детства, учились вместе с начальной школы и жили в одном районе, практически не расставаясь. Если бы не рывок Сюй Чжи в учебе в выпускном классе, они бы, наверное, и дальше были не разлей вода.

Увидев Сюй Чжи, Цай Инъин с развевающимся за спиной рюкзаком подбежала к ней и радостно обняла.

— Жена! Я так и знала, что у тебя есть зонт!

Сюй Чжи раскрыла зонт.

— Ты же смогла увидеть, что у старосты мачо, неужели с зонтом не справишься?

— Ой, а что тебе Цюй Мама говорила? Опять про поступление?