Глава 1. Клин (4) (Часть 1)

…добрым и отзывчивым человеком.

Но сегодня он был в саду один.

В больничном саду росла глициния, обвивавшая своими изумрудными лозами специальную опору. Хотя период цветения еще не наступил, она выглядела живой и яркой, что было особенно ценно в таком месте, как больница.

Он сидел под глицинией. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву, освещали его бело-голубую больничную пижаму, и он казался нереальным, словно видение. Я невольно остановилась, боясь нарушить этот хрупкий образ, боясь, что он исчезнет, как сон.

Я подъехала к нему на коляске и остановилась неподалеку.

Подойти или нет?

Внезапно я засомневалась. Может, есть другой способ узнать правду? Мне не хотелось его тревожить.

Пока я размышляла, он открыл глаза.

— Хитоми, раз уж пришла, не стой там, — сказал он.

Его голос был спокойным, без тени раздражения или гнева, но и без радости или привязанности.

Неожиданное спокойствие.

— Семпай, — сказала я, — вы не такой, как они!

Он улыбнулся, и мне показалось, что он засиял, словно звезда. Его улыбка была загадочной и непредсказуемой, как ночное небо.

Оказалось, что он был прекрасен не тогда, когда молчал, а тогда, когда улыбался. В этот момент для меня перестал существовать весь мир. Была только его улыбка.

Я забыла о глицинии, о шуме больницы, о запахе лекарств… Остался только он.

«Вот что значит „с первого взгляда влюбить в себя весь мир, со второго — разрушить его“», — прошептала я по-китайски.

Я считала, что повидала много людей, но таких, как он, были единицы.

Взяв себя в руки, я спросила:

— Семпай, можно задать вам несколько вопросов?

— Я не говорю тебе правду для твоего же блага. Ты уже понесла наказание за свой поступок, и я не хочу ворошить прошлое. — Если бы я была умной, я бы поблагодарила его за великодушие и исчезла из его жизни навсегда.

Но я не была умной.

Потеря памяти сделала меня капризной и надоедливой.

Конечно, как же иначе? У меня внутри совершенно другой человек! Откуда мне знать, что делала Ягю Хитоми и ее друзья? Мне самой хотелось держаться от них подальше. Но если я, потеряв память, вдруг начну их избегать, это будет странно. Мне нужно было как-то выжить в этом мире!

— Ваши слова меня еще больше запутывают, семпай. Неужели вы всегда так поступали со мной? Я слышала, что раньше я была в вас влюблена. Возможно, я даже сделала что-то недопустимое. Но это было в прошлом. Сейчас я просто хочу знать правду. Разве это так сложно?

Я смотрела на него с нескрываемой мольбой.

Не успел он ответить, как кто-то сказал: — Ты хочешь знать правду? Я тебе расскажу.

Я обернулась. Ого! Да их целая толпа! Все те парни, которых я видела раньше, включая Ягю Хироси. Они стояли вокруг меня, словно черная туча, и мне стало не по себе.

Говорил парень с серебристыми волосами, собранными в хвост на затылке. Он смотрел на меня сверху вниз с нескрываемым отвращением.

Но в его взгляде было что-то еще… что-то непонятное.

Рядом с ним стоял парень в белой бейсболке. Он выглядел очень взрослым. Не глядя на меня, он обратился к Юкимуре:

— Отведи Шираи обратно.

Бедная девушка едва держалась на ногах. Она дрожала и была вся в холодном поту.

Юкимура, конечно же, согласился. Он поддержал ее и повел прочь. Я смотрела им вслед, но не стала их останавливать. Это было бесполезно. Тот взрослый парень в бейсболке уже стоял у них на пути.

Мне вдруг стало смешно. Они вели себя так, словно я, сидящая в инвалидной коляске, представляла для них какую-то угрозу.

Конечно, я сама была виновата.

Не чего было лезть не в свое дело.

— Хитоми, ты переходишь все границы! — сказал Ягю Хироси.

Непонятно, что именно его разозлило.

Раньше, когда он испытывал ко мне чувство вины, я могла его игнорировать. Но сейчас я не собиралась отступать.

— Если ты не хочешь мне говорить, я сама все выясню, — ответила я.

— Ты хочешь знать правду? Я тебе расскажу, — повторил серебристоволосый парень, игнорируя слова Ягю Хироси.

— Вы уже второй раз это говорите, семпай, но я так ничего и не услышала. Вы что, держите меня за дурочку? — Я говорила резко, надеясь его спровоцировать.

Я не знала, почему он так ко мне относится, но дело было явно не только в капитане.

В его глазах было слишком много эмоций.

Я решила их игнорировать. Мне нужно было знать только то, что меня касалось. Остальное могло привести к неприятностям.

— Ягю, не мешай мне. Раз она хочет знать, я ей расскажу. Зачем что-то скрывать? Даже если ты будешь ее защищать, она все равно этого не оценит, — сказал он, обращаясь к Ягю Хироси.

Тот промолчал, отводя взгляд. Он казался нерешительным, но ничего не сказал.

Значит, он согласен. Похоже, они с этим парнем близки.

Все кивнули в знак согласия, кроме рыжеволосого Чери, который с сочувствием посмотрел на меня и покачал головой.

Я не стала обращать на него внимание. Дело было не в том, что я не ценила его сочувствие. Просто я хотела упростить ситуацию, создать конфликт и разобраться со всеми сразу. Так было быстрее.

Оставался только тот взрослый парень в бейсболке. Он не выражал никаких эмоций.

В конце концов, я была для них пустым местом. Просто Ягю Хитоми когда-то сделала что-то плохое, и она оказалась сестрой Ягю Хироси. Вот и все.

— Ты, Ягю Хитоми, ученица второго класса средней школы Риккай, влюбилась в нашего капитана. Но он не ответил тебе взаимностью, и ты из ревности чуть не лишила его возможности играть в теннис! Ты довольна?

— И это все? — выпалила я, не подумав. Увидев их лица, я поняла, что сказала лишнего.

— Только и всего?! — взвился рыжеволосый парень. — Ты чуть не сломала ему карьеру! Чего тебе еще надо?! Я был слеп! Думал, ты хорошая, а ты оказалась такой жестокой!.. — Он начал кричать на меня, обвиняя меня во всех смертных грехах. Настоящий ребенок.

Шэнь Ланьсюнь стоял в коридоре и наблюдал за этой сценой, словно это был спектакль. Они выступали по очереди, обвиняя меня во всех грехах. Они были на стороне добра, а я стала воплощением зла.

Вдруг он рассмеялся.

Все посмотрели на него.

— Продолжайте, продолжайте, — сказал он с серьезным видом. — Я просто проходил мимо.

Я едва сдержала смех.

Все знали, что он мой лечащий врач, и мы с ним близки. Он даже стал заменять мне брата. И он говорит, что просто проходил мимо!

Видя, что все смотрят на него, он словно опомнился и сказал:

— Хитоми, ты действительно поступила очень плохо. Как ты могла быть такой жестокой? Ты хоть понимаешь, что натворила?

Я покачала головой. Я ничего не делала, так что не могла быть виновата.