Глава 9

Взяв заявление и ключи, я поехала в школу на велосипеде.

Ученики первого и второго классов старшей школы все еще сидели на скучных уроках, и только в здании третьего класса царило оживление.

После стольких лет напряжения экзамены наконец закончились, и все отчаянно пытались выплеснуть свою радость.

Я поднималась по лестнице, уворачиваясь от несущихся вниз парней, и в нерешительности остановилась у входа в класс. Все вокруг смеялись и радовались. Окруженная этой легкой и беззаботной атмосферой, я не могла заставить себя войти.

В моей душе уже не было прежнего восторга. Я чувствовала себя чужой.

Кто-то толкнул меня в спину. Я очнулась и обернулась.

— Линь Хан, что ты тут застыла? — Мо Сяолин хихикнула. — На улице солнце печет. Пойдем в класс.

Мы с ней сели у окна, и она тут же спросила:

— Куда ты подала документы?

Сегодня заявления подавали те, кто набрал проходной балл для поступления в бакалавриат, поэтому пришли не все. Несколько отличников уже отправились в учительскую, чтобы все подробно разузнать. В классе присутствовал только учитель биологии, терпеливо отвечавший на вопросы учеников.

Наша обычно переполненная аудитория сегодня была непривычно пустой.

А Фан Цин… Я огляделась, но так и не нашла его. Наверное, он ушел к классному руководителю.

Я протянула Мо Сяолин свое заявление, разочарованная, и, опустив голову на парту, закрыла глаза.

Жаркое солнце вытягивало из меня все силы и энергию, оставляя лишь усталость.

Мысли о нем все еще заставляли мое сердце трепетать. Смогу ли я сегодня наконец признаться ему в своих чувствах?

Мне хотелось вырваться из скорлупы, в которую я себя заключила.

Мо Сяолин посмотрела на мое заявление и прыснула со смеху:

— Ты… твой первый выбор — Пекинский университет, а второй — Университет Цинхуа… Ха-ха-ха, Линь Хан, ты даешь!

Она так сильно хлопала меня по плечу, что у меня заболели мышцы.

— А что такого? Все так пишут, — пробормотала я. — Пусть хоть помечтаю…

В детстве папа всегда спрашивал меня:

— Кем ты хочешь стать, когда вырастешь, Ханхан?

Тогда я серьезно отвечала:

— Я хочу поступить в Пекинский университет, а потом купить большой дом с двумя туалетами! С двумя!

Одному Богу известно, почему я так зациклилась на туалетах, да еще и на двух.

С детского сада я мечтала о Пекинском университете, хотя один год колебалась, не лучше ли поступить в Цинхуа. Но с возрастом я начала понимать, что эти два университета, вероятно, навсегда останутся для меня недостижимой мечтой.

Маленькая я слишком многого хотела.

Мо Сяолин хохотала до слез. Я надулась и отвернулась, закрыв глаза.

Вдруг она сказала:

— Эй, Теплая Весна, чего ты стоишь в дверях? Заходи.

Я резко открыла глаза и подняла голову.

Янь Хань…

Он стоял в дверях, немного растерянный, затем, почесывая затылок, с улыбкой направился к нам. В контровом свете он казался еще выше, и эта темная фигура надвигалась на меня.

У меня затекла шея от того, как я смотрела на него снизу вверх.

Наконец он сел рядом с Мо Сяолин.

— Что ты здесь делаешь? — весело спросила Мо Сяолин.

Мне показалось, или Янь Хань действительно быстро взглянул на меня со странным выражением лица? Он напряженно ответил:

— Э-э, пришел заявление подать, да и… просто прогуляться.

Как это «просто прогуляться», если его класс находится этажом ниже?

Но Мо Сяолин не обратила на это внимания и, хлопнув моим заявлением перед Янь Ханем, воскликнула:

— Смотри-ка, Линь Хан хочет поступать в Цинхуа или Пекинский университет!

Лицо Янь Ханя мгновенно побледнело. Он изумленно спросил:

— У Линь… У Линь Хан такие хорошие баллы?

Мо Сяолин тут же замахала руками:

— Нет-нет, она просто так написала. На самом деле она хочет поступать туда, куда указала третьим вариантом.

Янь Хань посмотрел туда, куда указывала Мо Сяолин, и выдохнул:

— Вот как…

Я украдкой наблюдала за ним. Его выражение лица было таким непроницаемым.

— Насмотрелась? А теперь я отнесу заявление учителю, — сказала я, сделав строгое лицо, выхватила у них бланк и вышла из класса.

Мо Сяолин последовала за мной:

— Эй, подожди меня! А давай поступим в один университет?

В заявлении Мо Сяолин действительно указала тот же университет и факультет, что и я, но из-за баллов ее в итоге распределили на второй вариант. К счастью, оба университета находились в одном городе, поэтому мы часто путешествовали вместе во время учебы.

Что касается Янь Ханя… После этого случая я начала подозревать, что его поступление в мой университет не было случайностью.

Но какой в этом смысл?

Он выбрал самый престижный факультет в нашем университете, вполне соответствующий его высоким баллам. Наверное, это просто совпадение.

Размышляя об этом, я вышла из школы вместе с Мо Сяолин.

На перекрестке я невольно обернулась.

Школа в лучах заходящего солнца выглядела безмятежно. Последние лучи освещали здание, которое принесло мне столько радости и печали, и все казалось прекрасным.

Зимой я проклинала директора, а летом изнывала от жары и мечтала потерять сознание. Сколько сил мы потратили, чтобы наконец освободиться? И сколько нашей беззаботной юности было отдано в жертву этой школе?

Но школа, какой бы жестокой она ни была, навсегда останется в нашей памяти.

Она хранит наш смех и слезы, это место, которое сопровождало нас в годы нашей невинности.

А на третьем курсе университета это место снесут из-за городского планирования. Я даже не успела сфотографировать его на память. Когда я приехала сюда летом, осталась только маленькая сторожка.

Я тронула Мо Сяолин за плечо:

— Ты взяла фотоаппарат? Давай сделаем несколько снимков школы.

Почему я раньше не додумалась сфотографировать школу на память?

Мо Сяолин удивленно посмотрела на меня:

— Взяла. Хотела поснимать всех на прощальном ужине. — Она пошла за мной обратно. — С чего это ты вдруг решила фотографировать школу?

Я выхватила у нее фотоаппарат и подошла к беседке из глицинии. Это было специально отведенное место для велосипедов, и на первый взгляд казалось, что им нет конца. Солнце блестело на велосипедах, отражая ослепительный свет.

— Иди туда, я тебя сфотографирую.

Она послушно встала, и я сделала несколько снимков.

Мы фотографировались от велопарковки до заднего двора, я даже туалеты не обошла стороной. Только когда на карте памяти почти не осталось места, я неохотно остановилась.

Мо Сяолин потащила меня в магазинчик:

— Мне все равно! Купи мне мороженое, иначе я удалю все фотографии!

Я сердито посмотрела на нее и, ворча, купила нам два эскимо.

Немного отдохнув под зонтиком у магазинчика, Мо Сяолин посмотрела на часы:

— Пора идти.

— А? — Я моргнула. — Куда идти?

— На прощальный ужин, дурочка.

Я вдруг вспомнила.

Наш прощальный ужин действительно был назначен на сегодня в ресторане среднего класса рядом со школой. Староста, который организовывал мероприятие, пригласил классного руководителя и учителя биологии. Помню, мы вроде бы объединились с другим классом, но с каким именно… Тогда я была так увлечена Фан Цином, что совсем не обращала внимания.

Кстати, о Фан Цине… Я так его и не видела.

Мое приподнятое настроение тут же упало, и я молча поплелась за Мо Сяолин. Внезапно она остановилась, и я врезалась ей в спину.

— Ау! Зачем ты остановилась?

Она быстро показала мне знак молчать и, понизив голос, прошептала с блеском в глазах:

— Там… Цзянь Лэлэ и Фан Цин…

— А? — Я удивленно вытянула шею, чтобы посмотреть, но Мо Сяолин меня одернула.

— Ты что, дура? Они же нас заметят!

Она осторожно потянула меня вдоль стены за колонну.

Раздражающе стрекотали цикады, но порывы теплого ветра доносили до нас обрывки разговора.

— Мы будем учиться в разных городах, поэтому… давай расстанемся.

Я услышала, как всхлипнула Цзянь Лэлэ.

Меня словно молнией ударило. Неужели я что-то перепутала в своих воспоминаниях, или это просто галлюцинация?

Как это Фан Цин и Цзянь Лэлэ расстаются сейчас?