Связанные работы (2) (Часть 3)

Только когда Маленькая Госпожа радостно лепетала «гы-гы-гы», приветствуя их, и долго говорила с ними на своём «марсианском языке», пока её очаровательные миндалевидные глазки не начинали слипаться от усталости, они удовлетворённо возвращались в кабинет делать уроки.

Так повторялось год за годом, день за днём.

Цзинсянь, тайком от родных, глубокой ночью доставала из Кольца Сюми безвредное для людей Благовоние Мило, погружавшее дежуривших в комнате момо в глубокий сон, а затем входила в состояние совершенствования.

Хотя в Малом Тысячном Мире было не так много духовной энергии, как в Великом Тысячном Мире, Цзинсянь всё же совершенствовалась во второй раз. Её уровень был уже высок, и скорость совершенствования была немалой.

Она отбросила серьёзность и достоинство прошлой жизни, каждый день вела себя как «нормальная» девочка, избалованная любовью Ама, Энян и братьев, кокетничала и мило капризничала с родителями, любила и ладила с братьями.

Странно, но после рождения Цзинсянь в семье Уланара больше не рождалось детей.

Цзинсянь была младшим ребёнком Нарбу и его самой любимой дочерью.

Усердно совершенствуясь, Цзинсянь в десять лет наконец прорвалась через три уровня и достигла Стадии Золотого Ядра, став тем, кого в мире совершенствующихся называют Истинным Человеком.

В последнее время обстановка часто была нестабильной. За десять лет, прошедших с рождения Цзинсянь, великая смута «Борьбы Девяти Сыновей» и действия Канси привели придворных чиновников в полное замешательство, они не могли предсказать, кто станет следующим императором.

Нарбу всегда держался в стороне от придворных группировок.

К тому же, он не был влиятельной фигурой, всего лишь скромный заместитель командира 4-го ранга.

За десять лет из-за его «доброй славы» отца, без ума любящего дочь, и отсутствия значительных достижений на службе, а также из-за мутной воды при дворе, он так ни разу и не получил повышения.

Прослужив десять лет мелким чиновником 4-го ранга, он, естественно, не привлекал особого внимания.

Однако, хоть Нарбу и не был гением, он понимал, как важно держаться в тени ради безопасности семьи.

Без «заслуги следования за драконом» трудно было рассчитывать на повышение в чине и титуле, но спокойствие семьи было важнее всего.

К тому же, у него самого не было особых талантов или козырей.

Поэтому он с радостью не вмешивался в мутные воды политики.

Каждый день, закончив служебные дела, он наслаждался домашним уютом с женой и детьми.

Таким образом, пока более половины министров снаружи ломали головы над проблемами, в доме Нарбу царили мир и веселье.

Он проводил больше времени с детьми, и их отношения стали ещё крепче.

— Господин, завтра жена Внутреннего Министра Фэйянгу придёт навестить Тётушку Вокэ (тётушка по отцу, я не уверена, правильно ли это, не бейте меня!). Они — близкие подруги с детства…

Гуарцзя Чэньцзинь, увидев, что Нарбу понял, о ком она говорит, продолжила: — Сегодня я ведь водила Цзинсянь в родовой дом поприветствовать Тётушку Аму (тётушка по отцу)? Тётушка Вокэ тоже была там. Обе старшие тётушки всегда обожали нашу Маленькую Госпожу. Маленькая Госпожа для них — самое дорогое сокровище. Мы сегодня очень мило побеседовали, и потом вспомнили, что через пару лет нашей Маленькой Госпоже предстоит участвовать в отборе невест. И тогда Тётушка Вокэ сказала, что завтра госпожа Фэйянгу придёт к ней в гости. Она хочет, чтобы я завтра взяла Цзинсянь с собой к родственникам. Чтобы госпожа Фэйянгу посмотрела на нашу Маленькую Госпожу.

6. Резиденция Князя Юн

Как жаль расставаться! Через два года Маленькая Госпожа уже не будет принадлежать их семье.

Мысль о том, что дочь должна участвовать в отборе невест, заставляла Нарбу топорщить усы и сверкать глазами. От одной мысли, что Маленькая Госпожа выйдет замуж, его «стеклянное сердце» разбивалось вдребезги.

Однако ради будущего дочери он всё же жестом попросил жену продолжать.

— Господин, младшая дочь господина Фэйянгу — главная жена нынешнего Четвёртого Князя. Тётушка Вокэ всегда жалела Маленькую Госпожу и хочет, чтобы Четвёртая Госпожа, в память об их дружбе с госпожой Фэйянгу, помогла нашей Маленькой Госпоже во время отбора невест, чтобы её не обидели.

Тут Нарбу согласно кивнул. Ради блага дочери он был готов скрыть свою душевную боль.

— Госпожа, наша семья Уланара и Четвёртая Госпожа, кажется, даже однофамильцы, хоть и дальние. Но эта связь слаба, почти незаметна. Если можно использовать — нужно использовать, нельзя допустить, чтобы нашу Маленькую Госпожу обидели.

— Только… положение нашей семьи не сравнится с положением господина Фэйянгу, не знаю, не откажутся ли… Вот что, Госпожа, пойдёмте посмотрим в кладовую резиденции, выберем подходящий подарок и завтра отправим госпоже Фэйянгу. Если она примет его, то потом найдёт возможность замолвить словечко за нашу Маленькую Госпожу перед Четвёртой Госпожой, — серьёзно сказал Нарбу.

— Хорошо, господин! — Гуарцзя Чэньцзинь как раз об этом и думала.

*********************

Резиденция Князя Юн

Момо бесшумно входили и выходили из комнаты. С тех пор как умер её единственный сын Хунхуэй, и без того слабое здоровье Четвёртой Госпожи было подорвано горем, и она так и не оправилась.

Четвёртый сын правящего императора Канси, Князь Юн, всегда любил и уважал свою главную жену.

Она так горевала из-за смерти их любимого сына, и даже будучи нездоровой, продолжала безупречно управлять его задними покоями, обеспечивая ему место для отдыха после государственных дел.

Сейчас наступил критический момент.

Император-отец был измучен делами, наследник престола окончательно потерял свои позиции, а братья были не промах. Князь Юн тоже желал занять высший трон и вместе со своими советниками Дай Дуо, Тянь Вэньцзином и другими строил планы.

Нужно было действовать так, чтобы не оставить ни малейшего следа.

Здоровье Его Величества ухудшалось с каждым днём, и Князь Юн постепенно выходил на первый план. В последнее время он всё чаще участвовал в решении важных государственных дел и рассмотрении докладов чиновников.

Хотя не было явных указаний на то, что именно Князь Юн станет преемником, это уже вызывало настороженность и противодействие со стороны группировки Бэйлэ Восьмого.

Князь Юн подавил радость и, обсудив с советниками свою позицию по отношению к императору-отцу и стратегию поведения при дворе, вышел из кабинета.

Мысли о слабом здоровье жены тревожили его. Он подозвал ожидавшего в стороне Императорского Лекаря и подробно расспросил его. Узнав, что жене остаётся только принимать лекарства по расписанию и полного излечения ждать не приходится, он разочарованно махнул рукой.

Его доверенный управляющий Хэ Чунь проводил лекаря. Пульс проверяли каждые три дня, и Князь Юн понимал, что торопиться нельзя.

Увы, хотя главная жена усыновила Хунли, рождённого Нюхулу, и мальчик был умён и сообразителен, он всё же не был законным наследником.

Здоровье жены было подорвано, и она больше не могла иметь детей, что вызывало у Князя Юна некоторое сожаление.

Оставалось только поручить наставникам ещё строже обучать Хунли.

Эх…

Может, позволить жене пригласить родственников из её семьи в резиденцию поговорить? Это могло бы её немного утешить.

Князь Юн был человеком строгим и беспристрастным, дотошным в делах службы, почтительным к родителям и мачехе-наложнице, но его холодное лицо не располагало к себе, и он не умел говорить приятные слова.

Отношения с братьями были ещё сложнее. Когда наследник был в силе, он был ему предан, и их отношения были наилучшими. Но он не был таким обходительным, как Бэйлэ Восьмой, кто из братьев осмелился бы сблизиться с ним?

К женщинам в своей резиденции он относился с благосклонностью и любовью. Возможно, он был строг, но по-настоящему справедлив и беспристрастен, не выделяя никого.

Князь Юн был очень привязан к женщинам, которые были с ним рядом, ценил старые чувства.

Хотя он не умел выражать свою любовь к детям, он очень заботился о каждом ребёнке.

Он планировал их жизнь, учёбу и будущее.

Видя подавленное состояние жены, Князь Юн хотел что-то сделать для неё, чтобы она успокоилась.

Ребёнка уже не вернуть, и он ещё больше хотел прожить жизнь рука об руку со своей главной женой.

Князь Юн подошёл к главному двору жены. Момо и служанки поклонились и приветствовали его, разбудив дремавшую Четвёртую Госпожу.

— Момо, посмотри, это Князь пришёл? — Четвёртая Госпожа с помощью своей кормилицы-момо приподнялась и села, оперевшись на подушки, подложенные служанкой.

— Слушаюсь, Госпожа, — Кормилица-момо увидела, что Госпожа укрылась одеялом, поклонилась и собралась выйти, но тут вошёл Князь Юн.

— Госпожа, как ты сегодня? — характерный низкий голос Князя Юна прозвучал тихо. Он жестом отпустил стоявших рядом служанок и момо, остановил жену, пытавшуюся встать с кровати для приветствия, и сел рядом с ней на кровать.

Хотя Четвёртой Госпоже не позволили встать, она всё же произнесла: — Князю благополучия! — И только потом тихо добавила: — Заставила Князя волноваться, слуга ваша уже почти здорова.

Князь Юн отбросил холодность, которую видели посторонние, и его лицо потеплело: — Ах ты, ну как можно так небрежно относиться к своему здоровью? Посмотри на себя, и так здоровье неважное. А тут — чуть что, и снова простуда, — он коснулся бледного личика Четвёртой Госпожи. Её бескровные вишнёвые губы слегка потрескались. Князь Юн громко позвал служанку, ожидавшую за дверью, и велел принести чаю.

Четвёртая Госпожа слегка смутилась, но тут же снова поддалась очарованию этой редкой нежности Князя Юна.

— Князь, не волнуйтесь. Императорский Лекарь сказал, что мне нужно выпить ещё несколько отваров, и всё пройдёт. Даже ради Князя, ради Маленького Агэ Хунли, я не могу позволить себе болеть, — больные люди, возможно, становятся более уязвимыми. Чувствуя рядом любимого человека, Четвёртая Госпожа отбросила свою обычную маску достоинства и добродетели и слегка пошутила с Князем Юном.

— Посмотри на себя, разве это подобает Госпоже? Если люди рядом не умеют заботиться как следует, пусть убираются из резиденции. В резиденции не держат неверных слуг! — Князь Юн больше всего ненавидел лентяев и обманщиков и был особенно строг к слугам в своей резиденции.

Склонный переносить гнев на других, Князь Юн уже сурово «разобрался» со слугами, дежурившими у Четвёртой Госпожи, когда она только заболела.

Если бы не удалось выяснить причину болезни, и Императорский Лекарь не утверждал бы так уверенно, что она заболела из-за перемены погоды и простуды, Князь Юн готов был бы уничтожить этих слуг.