Глава 11. Наказание

Шэнь Шуцин хотела было ударить его ногой, но когда горячее дыхание мужчины приблизилось, она снова почувствовала приятный холодный аромат бамбука.

Ее ресницы слегка дрогнули, и она, поддавшись моменту, закрыла глаза.

Комната была ярко освещена. Тени их движений за столом отражались на окне с узором «ледяные трещины», смутив служанок Банься и Цзыюань, ожидавших снаружи. Они поспешно отошли во двор.

Хун Лин подошла с медным тазом для умывания. Не зная, что происходит внутри, она подумала, что служанки отлынивают от работы, и уже собиралась их отругать, но увидела, как Цзыюань приложила палец к губам, а другой рукой указала на окно.

Хун Лин была не слепая. С громким стуком таз выпал из ее рук, вода разлилась по полу.

Этот шум донесся до Шэнь Шуцин, чьи волосы растрепались. Она немного пришла в себя. В этот момент снаружи послышался тихий шепот. Ее щеки мгновенно залились румянцем, подобно облакам и закату. Собрав остатки самообладания, она прошипела Лу Шэню:

— Потушите свет.

И добавила:

— Не здесь.

— Нехорошо, если увидят.

— Хорошо.

Их волосы переплелись, дыхание смешалось. Лу Шэнь слышал учащенное сердцебиение девушки и чувствовал, как ее тело становится все мягче. Скрыв насмешку в уголке губ, он резко поднялся, подхватил на руки девушку, уже обмякшую, словно весенняя вода, и понес ее во внутреннюю комнату.

Ее лицо, покрасневшее, как персик, так и манило укусить. Хрупкое тело мягко прижималось к его груди. Уголки глаз покраснели, придавая ей соблазнительный вид, словно приглашая сорвать запретный плод.

Проходя мимо ширмы, он взмахом рукава потушил масляную лампу и скрылся за ней.

Войдя во внутреннюю комнату, Лу Шэнь, при слабом свете луны, проникавшем сквозь ширму, положил девушку на мягкую кушетку у стены.

Оказавшись на кушетке в полузабытьи, она подняла влажные глаза и увидела, что на мужчине осталась только белоснежная нижняя рубашка.

Он был очень высок. Оказавшись на кушетке, он полностью накрыл ее своим телом. Ощущение жара, подобного огню, немного отрезвило Шэнь Шуцин. Она прищурилась, разглядывая его. Под тонкой тканью рубашки угадывалась твердая линия груди. Пара налитых кровью глаз неотрывно смотрела на нее, бесцеремонно и откровенно изучая с головы до ног.

Почувствовав опасность, Шэнь Шуцин прикрыла грудь руками и только тогда заметила, что и сама одета очень легко. Неизвестно когда с нее сняли верхнее платье, и лишь желтая нижняя рубашка едва прикрывала ее изгибы.

Как все дошло до этого?

Она не была наивным ребенком и понимала, что произойдет дальше. Но как она могла допустить такое?

Он еще не совсем поправился, сейчас неподходящее время для близости.

Изначально их близость должна была служить лишь для продолжения рода, а не для…

К тому же, князь и княгиня так любят друг друга. Она не хотела становиться третьей лишней, разрушающей их чувства.

— Ваше Высочество, нельзя…

Но едва она с трудом выговорила эти слова, Лу Шэнь, словно прочитав ее мысли, интуитивно наклонился и накрыл ее губы своими, заглушая ее протесты.

Он был похож на путника, долго блуждавшего по пустыне и теперь жадно ловившего каждую каплю росы.

Руки путника тоже не оставались без дела, осторожно исследуя… Шэнь Шуцин вздохнула и открыла глаза, затуманенным взглядом глядя на знакомое и одновременно чужое лицо мужчины.

Он закрыл глаза, и только тогда она осмелилась откровенно его разглядывать.

Высокий нос, глубоко посаженные глаза, четкая линия подбородка — все было таким же, как в ее воспоминаниях. И тот холодный аромат бамбука, наполнявший ее ноздри, — все это заставляло ее тонуть в ощущениях.

Она была словно маленькая лодочка в широком озере, неспособная противостоять огромной волне страсти, которая грозила разбить ее вдребезги.

Она начала отвечать на его поцелуй. Эта маленькая уступка заставила мужчину удивленно открыть глаза, затуманенные влагой. Обычно такой сдержанный и серьезный, с холодным взглядом, он вдруг вспыхнул огнем, готовым сжечь ее дотла.

Все должно было произойти само собой.

Внезапно Шэнь Шуцин ощутила смешанное чувство, ее тонкие брови сошлись над влажными миндалевидными глазами. Она была на грани слез, ее тихие стоны звучали трогательно и соблазнительно.

Казалось, еще мгновение, и все свершится, но в этот момент летнее ночное небо расколол оглушительный удар грома.

Этот раскат грома, прокатившийся над всем Цзиньлином, вырвал Шэнь Шуцин из плена грез. Она мгновенно пришла в себя.

О, Небеса, что она наделала?

Как она могла?

Она действительно согласилась родить ему сына, но кроме этого между ними ничего не должно было быть.

Сегодня он еще не совсем здоров, говорить о рождении ребенка было бы неверно. К тому же, если он болен, ребенок может родиться слабым.

И потом, при чем здесь княгиня? За что ей терпеть другую женщину рядом с мужем? Даже если это вынужденная мера, потому что она не может родить, Шэнь Шуцин знала: ни одна женщина в мире не захочет делить своего мужа.

Между ней и им не должно быть никаких отношений, кроме долга.

Она с силой оттолкнула мужчину, натянула на себя тонкое одеяло. Придя в себя, она опустила затуманенные страстью глаза, окинула взглядом комнату — повсюду был беспорядок. Увидев мужчину с полураскрытым воротом, она на мгновение снова потеряла голову.

Шэнь Шуцин покачала головой, изо всех сил стараясь сдержаться. Глядя на мужчину, чье лицо стало пепельно-серым, она жалобно взмолилась: — Нельзя, мы не можем.

Мы можем быть вместе только ради рождения ребенка.

А сейчас он еще не здоров, это неподходящее время.

Лу Шэнь пришел в себя мгновенно. Хотя на его лице выступил пот, взгляд был уже ясным. Он слегка скривил губы в усмешке. — Только что все было хорошо, почему вдруг передумала?

Она уже была на крючке. Если бы не этот гром, он бы уже добился своего.

Лу Шэнь поднял глаза и посмотрел сквозь ширму наружу. Молнии продолжали сверкать, ливень не прекращался.

Эта погода действительно испортила все настроение.

Он снова перевел взгляд на Шэнь Шуцин. Его глаза были бесстрастными, но девушка все равно крепче сжала одеяло на груди, в ее глазах был страх. — Ваше Высочество, нельзя, мы не можем так поступать.

Взгляд Лу Шэня был ясным, но слова звучали соблазнительно и жестко. — Шэнь-ши, ты соблазнила своего господина, а теперь хочешь оставить его ни с чем? Ты считаешь это правильным?

Шэнь Шуцин прикусила влажные губы и тихо пробормотала: — Я вас не соблазняла, это вы…

Но, не успев договорить, она встретила его горячий, требовательный взгляд и тут же замолчала, словно провинившийся ребенок, опустив голову. — Ваше Высочество, я была неправа.

Хотя это была не ее вина, но если признание вины поможет ей избежать худшего, она готова была признать.

— Раз знаешь свою вину, заслуживаешь наказания.

Шэнь Шуцин молчала, слушая.

Лу Шэнь недовольно нахмурился. — Подойди, помоги своему господину лечь спать.

Шэнь Шуцин не смела по-настоящему его злить. Она на коленях подползла к нему. Ее нежные руки откинули одеяло, и когда ее изящное тело предстало перед ним, она снова встретила его откровенный, горячий взгляд.

Служить телом.

Эти слова внезапно всплыли в ее голове. Не сдержавшись, она снова прикрыла рот рукой и тихо заплакала.

Горячие слезы упали на руку мужчины, погасив последнюю искру огня в его сердце.

Он ненавидел женские слезы. Резко встав с кушетки, он накинул халат и холодно посмотрел на нее. — Шэнь-ши, впредь не смей плакать передо мной.

— Иначе…

Вероятно, учитывая ее положение, он не договорил, что будет «иначе». Резко взмахнув рукавом, он отвернулся и пошел к выходу.

Но, открыв дверь, он увидел Линь Мо, стоявшего на пороге. Управляющий искоса смотрел на служанку, которая стояла под колонной у куста гардении с промасленным бумажным зонтом, тайно наблюдая за происходящим.

Это была та самая служанка, которую подкупил Ли Чжаоюй.

Лу Шэнь поднял глаза на непрекращающийся дождь и тяжело вздохнул. Когда это он, великий князь, докатился до того, чтобы угождать какой-то девчонке?

И, похоже, безуспешно.

Он снова взглянул на служанку в тени. Ладно, раз уж начал играть, нужно довести дело до конца. Обернувшись, он стер с лица недовольство, снова приняв свой обычный изящный и отстраненный вид.

Шэнь Шуцин только что вздохнула с облегчением, но, увидев, что он возвращается, снова напряглась. Сжимая одеяло, она осторожно подняла на него глаза, не смея говорить.

— Дождь слишком сильный, — нашел Лу Шэнь неуклюжий предлог.

Западное крыло и главный дом соединяла крытая обходная галерея. Неужели все слуги в доме позволили бы ему промокнуть под дождем?

Шэнь Шуцин не стала его разоблачать. Взглянув на высокого Лу Шэня, а затем на узкую кушетку, она сказала: — Ваше Высочество, боюсь, нам двоим здесь будет тесно.

— Ничего страшного, — нахмурился Лу Шэнь. Он уже так унизился, а эта женщина все еще пытается его выпроводить?

Разве она не влюблена в него? Разве не переписывала для него сутры?

Лу Шэнь засомневался в правдивости этого и решил проверить ее обманом: — Я слышал, ты умеешь переписывать сутры?

Девушка, услышав это, решила, что Линь Мо ее выдал. Смущенно опустив голову, она промолчала, но покрасневшие уши выдали ее.

Он просто спросил наугад, а она тут же себя выдала. Какая наивная.

Но если она так невинна и неравнодушна к нему, почему не подчиняется?

Чтобы завоевать женщину, нужно сначала завоевать ее тело, иначе все разговоры бесполезны.

Мельком взглянув на молчавшую Шэнь Шуцин, Лу Шэнь снял верхнюю одежду. — Сегодня я буду спать здесь с тобой. Подвинься.

Он все еще настаивает?

Шэнь Шуцин растерянно подняла глаза, полные слез.