Глава 8 (Часть 2)

— Я ещё не вышла замуж за первого красавца Династии Фэнъюнь!

Я в расцвете лет, красива и умна, всеми любима, как цветок, распускающийся для всех! Как я могу так бесславно умереть?

— Не двигайся, я не причиню тебе вреда, — раздался низкий и слабый голос у моего уха.

Я перестала сопротивляться. Не хотелось мне злить убийцу; если бы я его разозлила, он бы меня пырнул ножом, и я отправилась бы к Председателю Мао. Хотя Председатель Мао и выглядит внушительно, а может быть, я даже встречу своего любимого Премьера Чжоу, такого красивого и элегантного, но я всё равно не хочу умирать! И кто знает, смогу ли я встретить Премьера Чжоу, умерев в этом времени? Если нет, разве это не будет ещё обиднее?

— Ты поможешь мне скрыться от преследователей, и я отпущу тебя. — Только тут я услышала, как большая группа охранников, крича «Хватайте убийцу!», приближалась к нам.

Факелы освещали небо над Особняком канцлера, вызывая непроизвольную панику.

С трудом я справилась с дрожью в ногах, покрылась холодным потом и, заикаясь, сказала:

— Хорошо, я помогу тебе скрыться от них, но ты должен сдержать обещание и отпустить меня!

— Хм, — прозвучало в ответ с презрением, словно он был недоволен тем, что я сомневаюсь в его честности.

— Чёрт, ты схватил меня, даже не спросив, а недовольной должна быть я, разве нет? — недовольно пробормотала я.

— Что ты сказала? — Возможно, он был слишком сосредоточен на приближающихся охранниках и не услышал моего ворчания.

Какое счастье в несчастье!

— Ничего, — я замялась, затем подобострастно добавила:

— Я сейчас помогу тебе от них избавиться!

В душе я презирала себя: унижалась, кланялась, как японец, беспомощная и трусливая, за минуту переметнулась на сторону врага. Какая бесхребетность!

Нет!

Это называется: пока горы зеленеют, дрова всегда найдутся!

— Быстрее! — холодно приказал он.

Его ледяной тон заставил меня почувствовать, будто зимой идёт снег, и я вся задрожала от холода.

Чтобы не замёрзнуть насмерто, я поспешила отвести его в свою спальню.

— Зачем ты привёл меня сюда? — ледяным тоном бесцеремонно спросил он.

— Я сказала, что помогу тебе от них избавиться, значит, помогу. Разве ты не слышал: слово женщины и четырьмя лошадьми не догонишь? — Он ничего не сказал, лишь холодно фмыкнул, и в его голосе сквозило презрение.

Я изо всех сил выдохнула через нос, хм!

Я, женщина, не обращаю внимания на мужские проступки. Моё сердце широко, я великодушна, в животе канцлера можно лодку протащить, не буду опускаться до твоего уровня, хм!

— Это моя комната, они здесь обыскивать не будут! — Я не обратила на него внимания, обернулась и закрыла дверь.

— А что, если они всё-таки решат обыскать? — Точно, а что, если решат? Слыша приближающийся шум, я в панике заходила по комнате взад и вперёд.

Вдруг в голове вспыхнула идея!

Есть!

— Ложись в постель, под одеяло! — приказала я, указывая на кровать.

— Что?

— Какая женщина станет звать незнакомого мужчину лечь в свою постель?

— Сказала ложись, значит ложись, чего так много болтать? — Голоса приближались, я была вне себя от беспокойства, не было времени объяснять ему.

Он всё ещё стоял неподвижно, словно готов был скорее умереть, чем подчиниться. Чёрт, неужели спать на моей кровати так унизительно для тебя?

Моя кровать такая ароматная и мягкая, другие мечтают на ней поспать, а у тебя есть шанс, и ты всё ещё медлишь, словно нехотя.

— Если не хочешь, чтобы тебя поймали, немедленно ложись! — жёстко приказала я.

Если по-хорошему не получается, я применю силу.

Если не ляжешь, я тебя оглушу и запихну под кровать.

Всё же спасение жизни было важнее. Он немного поколебался, затем послушно забрался на кровать и лёг под одеяло.

Я тоже поспешила забраться на кровать и лечь под одеяло. Разве не так показывают по телевизору? Легла, потом подумала: чтобы эффект сна был более реалистичным, тут же села, сняла верхнюю одежду, оставшись только в нижнем белье.

Затем сняла нефритовую шпильку, распустила причёску, волосы рассыпались, и снова легла.

В нос ударил лёгкий аромат, и Мэй невольно вздрогнул. Краем глаза он увидел, что на всё ещё напряжённом личике девушки проступает неотразимая красота. Изначально бледная кожа от волнения и напряжения покрылась лёгким румянцем, став сладкой, как спелый персик. На нежной, словно шёлк, коже выступили крошечные, милые капельки пота, словно прозрачные, округлые жемчужины, рассыпанные по белому атласу. Чёрные, блестящие волосы рассыпались, и их лёгкий аромат едва уловимо витал в воздухе.

Он глубоко вдохнул аромат пряди чёрных волос, упавшей на его лицо; едва уловимый запах вызвал у него необъяснимое удовольствие. Он пристально взглянул на маленькую женщину рядом, и в его глазах зарождались чувства, которых он сам ещё не осознавал.

Прядь чёрных волос лежала на его лице, касалась губ, искушая его. Он не удержался и тайком коснулся губами этой прекрасной пряди. Чудесное ощущение стало незабываемым. Он жадно вдыхал витающий в воздухе чарующий аромат, желая, чтобы время остановилось.

— Барышня! Барышня! — раздался сильный стук в дверь, прервав его очарование.

Я нервно облизнула губы и притворно спокойно крикнула:

— Чего вы там шумите?! Разве не видите, я уже сплю?

— Барышня, убийца вас не потревожил?

— Это был голос Диндин.

— Если бы убийца меня потревожил, разве я могла бы здесь спокойно спать? Диндин, когда это ты стала такой же безмозглой, как Дандан? — бесцеремонно крикнула я, молясь про себя, чтобы они поскорее ушли.

Снаружи не было ни звука.

Я глубоко вздохнула:

— Я уже сплю, не шумите больше. Если будете шуметь, я вас разрублю на куски и сварю в котле. — Люди снаружи немного поколебались, увидев, что я могу кричать и ругаться, значит, всё в порядке.

Они что-то пробормотали, посовещались, и, придя к единому мнению, сказали:

— Тогда, барышня, хорошо вам отдохнуть. Диндин и Дандан придут завтра утром, чтобы помочь вам встать и умыться.

— Вот и хорошо, — пробормотала я.

— Завтра угощу вас сахарными каштанами.

Люди снаружи, переговариваясь, ушли. Услышав, как их голоса постепенно удаляются, я с облегчением выдохнула и вытерла пот со лба.

Только я собралась встать с кровати, как вдруг — БУМ! — дверь распахнулась.

— Чёрт, кто там? Съел леопардовую желчь, что осмелился выбить дверь моей комнаты?! — Я была в ярости и тут же разразилась ругательствами.

— Сестрёнка, это я. Только что был убийца, он тебя не напугал? — В тревожном голосе моего брата Пяоина слышалось беспокойство.

— Убийца меня не напугал, но ты напугал меня до полусмерти. Пожалуйста, постучись в следующий раз, прежде чем входить, хорошо? А то я подумала, что убийца сюда прибежал, — недовольно сказала я, притворяясь спокойной, хотя сердце колотилось в горле от напряжения.

— Хорошая сестрёнка, братик просто беспокоился о тебе, — сказал брат, собираясь подойти к моей кровати.

— Стой! Братик, что ты хочешь?! — Я в страхе крепче прижала одеяло и закричала:

— Не подходи! Если ты будешь непристойно себя вести, я всё расскажу матушке!

Разве я боялась, что он будет непристойно себя вести? Если бы он посягнул на меня, я была бы только рада. Я боялась, что он обнаружит под одеялом другого человека, мужчину, который пришёл в Особняк канцлера, чтобы убить.

Как и ожидалось, Пяоин, услышав мои слова, тут же остановился, развернулся и направился к выходу. Похоже, тот случай, когда его чуть не заподозрили в недобрых намерениях по отношению к сестре, сильно на него повлиял.

— Сестрёнка, я пойду, хорошо тебе отдохнуть!

— Не успел он договорить, как уже исчез.

Этот трюк всё ещё самый эффективный. Похоже, в будущем, если мне понадобится его помощь, я просто использую его, и он не сможет отказаться. Обвинение в заигрывании с сестрой — это не шутки. Подумав об этом, я снова начала злобно хихикать. Этот смех «хе-хе-хе» в тишине ночи заставлял дрожать от страха, словно призрак, зовущий к смерти.