Бездомный

Удрученный вид Сяо Ичжэна вызвал у неё укол совести. Не слишком ли резко она высказалась?

— Твоя одежда порвалась, давай я зашью, — он не ответил на её слова, вместо этого заметив дырку на её одежде. Он повернулся в поисках иголки и нитки, попросив её снять верхнюю одежду.

Юань Мяомяо: «…» Почему с ним так трудно разговаривать? Неужели он уйдет, только если она его побьет?

Она посмотрела на дырку на своей одежде. Ладно, пусть сначала зашьет, потом разберемся. Наверное, зацепилась, когда лазила по деревьям.

Она не стала особо задумываться, всего лишь снять верхнюю одежду. Но как только она это сделала, некстати появилась Фэн Сынян…

— А? Считайте, что меня здесь не было! Сяо Чжэн, это закуски, которые только что принесли с подножия горы, очень вкусные, попробуй! Ой, нет, потом попробуешь, сначала делом займитесь… Я пойду!

Похоже, её внуки уже не за горами. Кстати, об этом: если зять живет в доме жены, то их дети должны называть её бабушкой, то есть это будут внуки!

Юань Мяомяо была не совсем глупой. Мать явно подумала не то, решив, что они среди бела дня собрались заняться чем-то неприличным.

— Сяо Ичжэн! Быстро иди и объясни всё моей матери! Между нами ничего нет, мы чисты!

Она кое-что сообразила: если она сама пойдет объяснять, мать точно не поверит. Но если пойдет этот парень, мать, возможно, и поверит.

Она думала, что он откажется, но, к её удивлению, он положил иголку с ниткой на стол и действительно побежал за её матерью.

— Вроде бы он не такой уж и плохой человек… Но я не должна поддаваться! Мой муж точно не может быть таким вот мягкотелым! — Она положила порванную одежду на стол и несколько раз безуспешно потянулась рукой к иголке с ниткой.

В детстве Фэн Сынян заставляла её учиться шить, но каждый раз она колола пальцы до полусмерти. Она никогда не плакала от ран, полученных в тренировках, какими бы тяжелыми они ни были, но иголка заставляла её плакать.

Пока она ходила кругами вокруг стола в комнате, Сяо Ичжэн уже догнал Фэн Сынян.

— А? Ты зачем за мной побежал? Я же сказала, считайте, что меня не было, делайте что делали!

— Матушка, я главным образом хотел поблагодарить вас за закуски. Если вам нравится, в следующий раз, когда я буду спускаться с горы, я тоже куплю вам, — Сяо Ичжэн ни словом не обмолвился, что они собирались зашивать одежду.

Он не подтвердил и не опроверг — всё это были домыслы Фэн Сынян. Строго говоря, Юань Мяомяо не могла его винить.

— Хорошо, хорошо! Я знала, что мы с её отцом в тебе не ошиблись! Ты хороший парень, возвращайся скорее. Мяомяо нетерпеливая, не заставляй её долго ждать, — Фэн Сынян чуть ли не силой толкала его обратно.

Говорят, теща чем дольше смотрит на зятя, тем больше он ей нравится. С того момента, как она утром увидела приготовленный им стол, её сердце склонилось на сторону зятя.

Сяо Ичжэн вежливо улыбнулся и повернул назад. Для него единственным человеком в Крепости По Фэн, с которым было несколько трудно иметь дело, был Ян Тин. Они были похожи, без слов понимая, о чем думает другой.

К счастью, Ян Тин не собирался его разоблачать. Он всего лишь искал место, где можно было бы приютиться, а кто будет его женой — не так уж и важно.

По сравнению с женщинами, которые говорят обиняками и чьи мысли невозможно угадать, такой прямолинейной и откровенной девушкой, как Юань Мяомяо, было легче управлять.

Теперь он был бездомным. Чтобы спокойно обосноваться в Крепости По Фэн, ему нужен был подходящий статус. Зять главы крепости — это положение его вполне устраивало.

Когда он укрепится здесь, он попросит их помочь ему отправиться в столицу на экзамены. А когда он успешно их сдаст, он заставит мачеху заплатить за всё, что она сделала.

— Эй! О чем ты там думаешь с таким злодейским выражением лица? Похоже, ты не такой уж и добряк. Хотя наша Крепость По Фэн в прежние годы и промышляла грабежами, мы давно исправились. Ты случайно не сирота из семьи какой-нибудь жертвы, пришедший отомстить?

Она просто задумалась, почему он так долго не возвращается, выглянула наружу и увидела его мрачное лицо.

Как же она испугалась!

В её голове мгновенно сложилась целая драма о любви и ненависти.

Неужели её родители действительно виноваты в том, что он остался без дома?

И теперь он вернулся, чтобы отомстить за своих родителей, поэтому стерпел унижение, женился на ней поневоле, а потом, завоевав их доверие, уничтожит всю Крепость По Фэн!

Юань Мяомяо действительно испугалась своих собственных домыслов. Когда он подошел ближе, она отшатнулась на два шага, совершенно забыв, что она — бой-баба, владеющая боевыми искусствами.

— Няньцзы слишком много думает. Давай я сначала зашью твою одежду. Если тебе скучно, можешь почитать книгу, — он ловко сменил тему. Ян Тин был предусмотрителен: опасаясь, что им с Юань Мяомяо будет не о чем говорить и возникнет неловкость, он оставил в их комнате много книг для чтения.

Читать книги… Юань Мяомяо не собиралась себя мучить. Размышляя о возможности того, что они враги, она села на кровать и стала наблюдать, как он шьет.

Движения его были довольно умелыми, он больше походил на женщину, чем она. От этой мысли ей снова стало неприятно. Как она могла выйти замуж за мужчину, который больше похож на женщину, чем она сама?

— Скажи мне честно, почему ты все-таки женился на мне? Что у меня есть такого, что тебе нужно?

Если что-то действительно есть, она не прочь найти это и отдать ему, лишь бы он поскорее убрался.

Сяо Ичжэн завязал узелок на нитке, положил иголку с ниткой рядом и встряхнул одежду.

— Готово. Я ищу лишь место, где можно было бы обосноваться. Если Няньцзы недовольна, просто подожди того дня, когда мы сможем развестись по обоюдному согласию. Но сейчас мы только что поженились, нужно успокоить отца, мать и дядю Яна.

— Ты серьезно? Ты согласен со мной развестись?

Она уже разузнала: в те времена не было официальных свидетельств о браке. Стоит ей покинуть Крепость По Фэн, и, скорее всего, никто и не узнает, что она была замужем.

Большие глаза Юань Мяомяо забегали. Всё, о чем она думала, было написано у неё на лице, Сяо Ичжэн не мог притвориться слепым.

Она, несомненно, размышляла, как бы с ним развестись или просто не признавать их отношений. Для него это было неважно, главное, чтобы жители Крепости По Фэн признавали его статус.

Пока она витала в облаках, он уже помог ей надеть одежду.

Юань Мяомяо: «…» Хорошо, что её никто не собирался убивать, а то бы уже лишилась жизни.

*

С тех пор как они объяснились, незаметно прошло десять дней. Их сосуществование было относительно мирным.

Юань Мяомяо была беззаботной и просто игнорировала его существование. Целыми днями она ела, пила, и, за исключением редких нравоучений от родителей, её жизнь ничем не отличалась от прежней.

Однажды, когда она расслаблялась на дереве, жена А Хуана в спешке прибежала к реке звать свекровь домой — у их собаки были тяжелые роды!

Юань Мяомяо тут же спрыгнула с дерева.

— Что случилось? Она же уже дважды щенилась, почему роды тяжелые? Быстрее веди меня посмотреть!

Ей нравилась эта большая собака, она не могла просто смотреть, как та умирает при родах. Однако, когда они прибежали домой, оказалось, что собака уже родила и обессиленно пила воду.

А героем, помогшим собаке разродиться, был стоявший рядом Сяо Ичжэн, только что вымывший руки.

— Ты, здоровенный мужик, умеешь принимать роды? — Её мировоззрение слегка пошатнулось.

— Раньше у меня тоже была собака. Дома никто о ней не заботился, роды принимал я.

Эту собаку ему подарила на день рождения мать. После её смерти собака была с ним два года. Позже сын мачехи, его единокровный младший брат, случайно испугался собаки. Тогда мачеха на его глазах приказала слугам забить собаку до смерти.

Юань Мяомяо потерла тыльную сторону ладони. Опять это выражение лица. Пусть она и простовата, но не совсем дура — она могла понять этот его взгляд, полный жажды мести.

— Огромное спасибо тебе, зятек! Это дикий кролик, которого наш А Хуан вчера поймал. Возьми домой, попробуй свежего!

Сяо Ичжэн несколько раз отказывался, но в конце концов не смог устоять перед благодарностью всей семьи А Хуана и, взяв кролика, попрощался.

Кролик был еще живой, и ему было немного трудно его нести. Юань Мяомяо посмотрела на это пару раз, ей это не понравилось, и она просто выхватила кролика у него из рук.

— Даже кролика удержать не можешь! Скажи, что ты вообще умеешь? Только всякие неподобающие вещи! Кем ты был раньше?

Он её не интересовал. Кроме его имени и пола, она, можно сказать, ничего о нем не знала. То, что она сейчас вспомнила спросить, кем он был раньше, уже было проявлением великой милости.

— Всего лишь ученый. Семья занималась торговлей, было некоторое состояние. Мачеха меня невзлюбила. Если бы твои родители меня не спасли, боюсь, от меня и костей бы не осталось.

Поэтому, будь то ради обретения пристанища или из благодарности за спасение, он должен был жениться на Юань Мяомяо.

— Звучит и правда довольно печально, — её в обеих жизнях оберегали родные, она не знала тягот жизни, поэтому совесть у неё еще была.

Проблема была в том, что жалость — это не любовь. Она не могла пожертвовать собой из-за жалости к нему.

— Этого кролика… как ты собираешься приготовить? — она помахала кроликом в руке.

Вместо того чтобы думать о всякой ерунде, лучше было решить насущный вопрос с едой. Что ни говори, а готовил он действительно хорошо.

За те двадцать лет, что Юань Мяомяо прожила в Крепости По Фэн, единственное, что её не устраивало, — это то, что во всей крепости никто не умел вкусно готовить.

Большинство просто жарили или тушили до готовности — лишь бы съедобно было. Она перепробовала еду почти в каждом доме, и везде вкус был одинаковым.

— Как ты хочешь, так и приготовлю, — Сяо Ичжэн и не собирался много рассказывать о прошлом. То, что она не стала расспрашивать дальше, было ему на руку.

Она была немного жадной до еды, и он был рад по мере возможности удовлетворять её аппетит. Конечно, что еще важнее… ему самому тоже больше нравилась еда, приготовленная им самим.

— Давай потушим в соевом соусе! Я расскажу тебе, как делать, а ты просто следуй указаниям! — Хотя она сама готовить не умела, но знала толк в еде. И она верила, что если она скажет, как делать, он сможет это приготовить. Он был просто мастером кулинарии.

Глядя, как она оживилась при упоминании тушеного кролика, Сяо Ичжэн помрачнел. Если бы ему не нужно было мстить, он бы, возможно, не отказался провести остаток жизни в Крепости По Фэн.

— Ты вообще понял или нет? Если нет, я повторю еще раз. Ты вечно витаешь в облаках! Хорошо, что у меня характер хороший, а то бы я тебя точно не простила!

Сяо Ичжэн: «???» Характер хороший? И не стыдно ей такое говорить.