Для меня это возраст, который, хочешь не хочешь, приходится признать. Возраст, когда, какой бы мрачной ни была жизнь, нужно принять её и смело идти дальше. Год, когда невозможно устоять перед переменами и чередой несчастий.
Мне пора повзрослеть и принять всё это.
07. Такие, как я
Так я и провела ночь, то засыпая, то просыпаясь. А когда зазвенел будильник, снова крепко уснула.
Проснулась я только около одиннадцати. Взглянув на часы, я в панике вскочила и бросилась на работу. Но уже на автобусной остановке вспомнила, что спешить мне некуда. В ближайшее время мне, похоже, не придётся толкаться в утренний и вечерний час пик и каждый день бояться опоздать и получить выговор за нарушение контроля посещаемости.
Приехав в офис и увидев опустевшие помещения, я на мгновение растерялась.
Вдруг кто-то хлопнул меня по спине. Я обернулась и увидела улыбающееся лицо Лин Ли. Раньше, когда он раз за разом заворачивал мои проекты на доработку, мне казалось, что у этого толстяка злобная ухмылка. А сейчас, глядя на него, всё больше полнеющего, я видела добродушную улыбку, как у Будды Майтреи на алтаре у моей бабушки. Словно у него совсем нет характера.
Люди, которые могут улыбаться в трудные времена, наверное, самые несчастные.
На моём столе всё ещё лежали вчерашние кедровые орешки. Полуденное солнце светило в окно, заливая стол светом. Казалось, что светлое, прекрасное время тихо течёт своим чередом.
Я подняла руку, выбросила орешки в мусорное ведро и начала собирать вещи.
Уходя с коробкой собранных вещей, я ещё раз взглянула на стол, за которым проработала три года. Он по-прежнему был залит солнечным светом, и светлое, прекрасное время всё так же безмятежно текло, не обращая внимания на мирские дела.
Попрощавшись с Лин Ли, я с вещами пошла на автобусную остановку.
Увидев подъезжающий автобус, я вдруг передумала садиться. Я осталась сидеть на остановке, наблюдая за скучным оживлённым движением. Пронизывающий зимний ветер и тусклое зимнее солнце беззастенчиво хозяйничали вокруг, завывая о моей беспомощности и освещая мою неудачу.
Приходилось признать: дальше будет только труднее.
Я надела наушники, не желая больше слышать окружающий шум и голоса людей. Включив случайное воспроизведение, я услышала песню «Такие, как я».
«Такой выдающийся человек, как я,
Должен был прожить блестящую жизнь.
Как же так вышло, что за двадцать с лишним лет
Я всё ещё барахтаюсь в море людей?..»
В детстве я всегда считала себя особенной. В книгах писали, что в мире нет двух одинаковых листьев, и я верила, что мой лист не только отличается от других, но и бесценен, уникален. Но чем старше я становилась, тем больше понимала, что «бесценный» может означать и «ничего не стоящий». Даже самый уникальный лист со временем под ударами времени увядает и разрушается.
Мне нужно трезво взглянуть правде в глаза: я не выдающаяся и не талантливая. Я должна ясно понимать, что не только эти двадцать с лишним лет, но и многие годы в будущем, до самого моего исчезновения из этого мира, мне придётся барахтаться в этом море людей. Я должна принять свою заурядность и бессилие.
Никто не замечает при жизни, никто не вспомнит после смерти — такова жизнь обычного человека.
Помёрзнув на ветру, я села в автобус и вернулась в тёплый «дом».
Я сидела на диване, уставившись в пустоту. С самого утра я не съела ни крошки, не выпила ни глотка воды, но совсем не чувствовала ни голода, ни жажды.
Я просто очень устала.
Не знаю, когда именно, но я задремала прямо на диване. Проснулась, когда уже стемнело. В комнате было совершенно темно. Я нащупала телефон, чтобы посмотреть время, и вдруг над головой раздался голос.
— Цинцин, включить свет? — На телефоне было пол-одиннадцатого вечера. Оказывается, уже так поздно. Оказывается, Нань Инань уже вернулся.
В свете экрана телефона я увидела Нань Инаня. Глядя снизу вверх на его лицо, на котором угадывались беспокойство и нежность, я тихо сказала: — Да.
Когда свет зажёгся, я почувствовала, что щёки горят. Я спросила его: — Я покраснела?
— Ага, раскраснелась, — его ответ был тихим и очень нежным.
Я повернула голову и заметила, что его лицо тоже слегка покраснело.
Странно, у всех сегодня температура? Я встала, сходила в комнату за жаропонижающими пластырями, вернулась и протянула один ему. Он уставился на пластырь с недоумением.
— У тебя тоже температура, да? Наклей, чтобы сбить жар. — Услышав мои слова, он взял пластырь, всё ещё выглядя немного озадаченным.
— Отдыхай пораньше, — сказав это, я вернулась в свою спальню.
На следующий день я проснулась снова в пол-одиннадцатого утра. Я сорвала с головы уже тёплый жаропонижающий пластырь и, превозмогая жар, собралась вставать. Вчера я целый день ничего не ела, и теперь чувствовала голод и головокружение. Резко поднявшись, я почувствовала, как темнеет в глазах. Пришлось опустить голову, закрыть глаза и подождать немного, пока пройдёт.
Почистив зубы и умывшись, я поспешила на кухню. Открывая холодильник, я увидела прикреплённый стикер: «У меня вчера не было температуры ^_^. Отдыхай хорошенько эти дни. Хлеб будет, а пока съешь кашу из рисоварки ^o^».
Глядя на немного корявый «мужской» почерк Нань Инаня и этот неуклюжий смайлик в конце, я невольно улыбнулась. Каша в рисоварке была как раз нужной температуры, солнце сегодня светило как раз так ярко, как нужно, и моё настроение тоже как раз прояснилось.
«Сколько таких же растерянных, как я,
Сколько таких же ищущих, как я,
Сколько таких же никчемных, как я,
Ты ещё встречал?»
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|