Глава 4

Глава 4

Он думал, что умрёт на той лодчонке.

Но не ожидал встретить Линь Бо, который вытащил его из моря обратно в мир живых.

Поначалу было непривычно, даже этот первый приём пищи дался с трудом.

После битвы у Восточного моря он был отравлен и ранен, но по счастливой случайности не умер.

Монах У Ляо спас ему жизнь, и он, скрыв своё имя, в одиночестве скитался повсюду.

Такой жизнью он жил десять лет, бывали и тяжёлые времена: когда не было риса для котла, когда яд не давал встать с постели, — но он так и не научился переступать через свою гордость и просить о помощи.

Ди Фэйшэн ругал его за «болезнь героя», и был совершенно прав.

В молодости он так не считал, казалось, что вершить правосудие от имени Небес и поддерживать справедливость — самое важное дело на свете.

Когда от его внутренней силы не осталось и десятой доли, но он всё ещё не мог стоять в стороне со спокойным сердцем, как стоячая вода, он понял, что действительно серьёзно болен.

Но ведь он так и не умер. Сидя за обеденным столом в доме Линь Бо, он снова погрузился в уныние.

Открыв глаза, он обнаружил, что совершенно ослеп, а правая рука не слушается.

Вся семья — стар и млад — уже сидела за столом, ожидая, когда гость первым возьмёт палочки, но он не мог признаться, что не в силах даже поднять их.

Наступила тишина. Он не видел реакции семьи Линь Бо и мог лишь сидеть неподвижно.

— Эм… не по вкусу?

— Еда у рыбаков простая, угощать особо нечем. Вижу, ты бледен, но съешь хоть немного. Эта рыба только что поймана, свежайшая, попробуй.

Видя, что он не двигается, семья продолжала ждать, и ему пришлось объясниться.

— Старина, у меня… застарелая болезнь, зрение плохое… и рука не слушается. Дело не в том, что я привередлив к еде, вы можете начинать есть…

— Подумаешь, беда! Не видишь еду — старуха тебе положит. Сначала попробуй эту рыбу, она такая свежая!

Ему внезапно положили в рот кусок рыбы, прервав незаконченную фразу.

Его вкус был нарушен, он давно не различал солёного и пресного, но, казалось, смутно ощутил ту свежесть, о которой они говорили.

Старики давно потеряли сына, пустующая комната так и стояла нетронутой, и теперь как раз нашлось место, чтобы поселить его.

Они ни разу не спросили о его прошлом, избавив его от необходимости выдумывать ложь.

Бури цзянху не достигали маленькой рыбацкой деревушки. Никто не знал, что Ли Сянъи мёртв, а Ли Ляньхуа всё ещё жив.

От его яда не было лекарства, но это было уже неважно. Месяц ли, день ли, даже если остался всего один час — это было его собственное время.

Жить в рыбацкой деревне было хорошо. Каждый день можно было выходить смотреть на море, кроме тех дней, когда приступы болезни не давали встать с постели.

Старики не обращали внимания на то, как слепой может смотреть на море, лишь уговаривали его вернуться, когда поднимался ветер.

— Зачем стоишь здесь на ветру? Осторожнее, простудишься.

— Раньше я никогда толком не смотрел, зато теперь могу насмотреться вдоволь.

На плечи ему накинули плащ — неизвестно, где Линь Бо его нашёл, — пушистый и очень тёплый.

— Насмотрелся — возвращайся. Старуха, должно быть, уже приготовила еду. Я пойду поищу Нянь Нянь, позову домой обедать.

Весть о том, что в доме Линь Бо поселился больной и слабый молодой человек, за несколько дней облетела всю деревню и дошла до городка.

Но местных жителей не волновали дела цзянху, и через несколько дней эта новость перестала быть свежей.

Так что толпы людей из цзянху, сновавшие туда-сюда в поисках сведений, так и не разузнали, что внезапно появившийся молодой человек и был тем самым Ли Сянъи, которого они так долго искали.

Кроме некоторых заинтересованных лиц.

— Мой юный ученик живёт у вас на всём готовом, доставляя вам хлопоты. Характер у него такой же упрямый, как у его мастера в молодости. Прошу вас, сохраните мой визит в тайне.

— Цэнь По, не говорите так. Нам нечем особо угощать, лишь простой чай да скромная еда, делов-то — добавить одну пару палочек.

Цэнь По посмотрела на ученика, которому наконец-то удалось спокойно проспать ночь, и беспомощно покачала головой.

Найти его было не так уж сложно. Хоть она и отошла от дел много лет назад, в цзянху у неё всё ещё оставались друзья.

Но уговорить его вернуться с ней на Гору Скрытых Облаков, чтобы изгнать яд, было нелегко.

Этот глупый ребёнок из-за смерти мастера десять лет скрывался и не смел вернуться.

Она, одинокая женщина, дожившая до таких лет, не побоялась бы и жизнью пожертвовать, чтобы избавить его от яда. Но она боялась, что из-за этого его душевные терзания лишь усилятся, и тогда уж лучше эти несколько дней беззаботной жизни.

С тех пор она поселилась в рыбацкой деревне, попросив стариков хранить её присутствие в тайне. Лишь когда он терял сознание от приступа яда, она приходила, чтобы направить свою внутреннюю силу на борьбу с распространением отравы.

Как можно не жалеть родное дитя, видя, как его мучает страшный яд и болезнь.

Он с детства не любил беспокоить других. Раньше, когда был силён и здоров, он не обращал внимания на мелкие недомогания, и они проходили сами собой.

Но и сейчас характер его не изменился: если ему нездоровилось, он запирался в комнате и никого не подпускал.

— Эх… Если бы твой мастер узнал, он бы умер от горя.

Цэнь По могла лишь тайно вздохнуть об этом, прикрыть дверь и уйти.