Глава 5(1) (Часть 1)

После осмотра врача выяснилось, что, кроме отравления дымом, серьезных повреждений нет.

Директору детского сада пришлось остаться на месте происшествия, чтобы разобраться с последствиями и помочь полиции в расследовании причин пожара. Она обещала навестить Е Жунхуа позже. Родители, вероятно, тоже получили уведомление и, возможно, скоро приедут… Но сейчас рядом с ней был только он.

Яичный тарт, который она вынесла из огня, крепко сжимая в руке, деформировался. Он снял обертку и маленькими кусочками принялся его есть…

— У тебя такое лицо, будто ты яд принимаешь, — метко заметила Сунь Иньи, только что вошедшая в палату. — Выглядит горше, чем есть хуанлянь. Неужели так невкусно?

Чжань Хань проигнорировал её и продолжал есть, не оставив ни крошки.

Это она приготовила для него. Она вынесла это из огня, не разжимая руки, и сама отдала ему.

Доев тарт, он тихо сказал все еще спящей Е Жунхуа:

— Тарт был очень вкусный. Завтра… больше не нужно ничего такого готовить.

Он чувствовал, что она скоро придет в сознание. Времени оставалось мало. Он вытащил её руку из-под одеяла, размотал слой за слоем бинты и расправил её ладонь.

Тц, какой ужас. Множество волдырей, красная и опухшая. Сунь Иньи невольно нахмурилась, увидев это. Но затем она заметила, как он прижал свою ладонь к её, беззвучно шепча что-то…

Поняв, какое заклинание он применяет, она широко раскрыла глаза.

Не может быть! Назвать ли этого парня глупцом или безумно влюбленным? Он использовал Заклинание Возвращения Весны!

Вообще говоря, они действительно могли возвращать некоторые вещи в исходное состояние, но болезни, страдания и бедствия человека исчезнуть не могли. Тем более, это было испытание, которое ей суждено было пережить. Даже если он отвёл от неё смертельную опасность, он не мог изменить её раны, максимум — перенести их на того, кто накладывает заклинание.

Все это время её здоровье и благополучие были результатом того, что Чжань Хань принимал её страдания на себя.

Когда её нежная рука снова стала гладкой, как прежде, Сунь Иньи не смогла промолчать при виде его следующих действий:

— Эй, что ты делаешь…

— Прочь! — Чжань Хань оттолкнул подбежавшую Сунь Иньи, даже не взглянув на неё. Его палец коснулся точки между бровями Е Жунхуа, и кольцо флуоресцентного света начало сгущаться, становясь больше и ярче…

Этот тип! Сунь Иньи сложила пальцы в печать и щелкнула ими. Световое пятно взорвалось и рассеялось.

— Сунь Иньи!

— Что?! — Думаешь, если кричишь громче, то прав?! — Она свирепо посмотрела на него в ответ.

— Я занят серьезным делом, не мешай!

— Поглощать чужие воспоминания — это теперь называется серьезным делом? — Она кивнула с видом внезапного озарения.

— Эти воспоминания бесполезны для неё.

Да, он с самого начала решил: помочь ей пережить это смертельное испытание, а затем стереть все воспоминания, связанные с ним.

Он останется тем же странным, нелюдимым и неприятным типом с Улицы Чувств, который никогда не проявлял к ней любезности.

Она по-прежнему будет избегать его, относиться с настороженностью и отчуждением.

Все вернется на круги своя.

— Ты не она, откуда тебе знать, что они бесполезны? — возразила Сунь Иньи.

— Потому что она не хочет, чтобы я появлялся в её жизни! — Это она сама сказала. Если будет следующая жизнь, она не позволит ему снова вмешиваться. Воспоминания о нем ей не нужны.

— Но ты уже появился! Если ты действительно хотел сдержать обещание, то должен был с самого начала держаться подальше. Раз уж ты появился, думаешь, стерев воспоминания, сделаешь вид, что ничего не было? Старший брат, научу тебя одной идиоме: это называется «закрывать уши, воруя колокольчик»! Самообман!

— У меня нет другого выхода! — Она не позволяет ему вмешиваться, а он не может уйти от неё, так что остается только это!

— Тогда почему бы тебе самому не спросить её, хочет ли она этого? Память принадлежит ей, и только она должна решать, оставить её или нет. У тебя нет права её лишать! — Восемьсот лет прошло с тех пор, как она сказала ту старую фразу, она давно протухла, а он все держится за неё, как за сокровище. Неужели у него такая бетонная голова?

Е Жунхуа тоже не повезло. Слова, сказанные в прошлой, позапрошлой и еще более ранней жизни, теперь обратились против неё. Такое невезение, что даже холодная вода застревает в зубах.

— Я просто… — не хочу снова видеть её слезы.

Его существование лишь причиняет ей боль.

Её предсмертный взгляд — полный скорби, боли, слез и обиды — он не мог забыть даже спустя тысячу лет.

Тогда он не понимал, почему так называемая честь важнее жизни? Ему просто нравилось тепло её тела, нравилось ощущение соприкосновения кожи при объятиях. Это было так радостно, почему же нельзя? Почему это стало непростительным грехом?

Оказалось, что женское целомудрие важнее жизни, а он разрушил его.

Он стал причиной её напрасной гибели, запятнал её честь, навлек на неё всеобщее осуждение… Он был так виноват перед ней, поэтому её ненависть была оправдана. Тогда он не понимал, но позже наконец понял.

Понял, какую непростительную ошибку он совершил.

Как он мог с таким лицом появляться рядом с ней? У него не было права даже оставаться в её памяти.

Жизнь за жизнью она никогда не была счастлива. Слезы и горечь были её единственным уделом, что бы он ни делал.

Он не понимал. Она была такой доброй, у неё должно было быть благословение, почему же она всегда умирала с обидой в сердце?

Он спросил Сымин Чжишэня, Бога Судьбы, и получил ответ: в её сердце был узел. Пока этот узел не развяжется, как бы ни была написана её карта судьбы, она не сможет обрести полноту.

Этим узлом была ненависть, ненависть к нему, он знал.

Для неё он был лишь грешником.

Тысячу лет, всегда.

Как Сунь Иньи могла это понять?!

Не желая больше говорить, он отстранил её от кровати. Но она несколько раз вмешалась, что разозлило и его. Он уже подумывал сначала разобраться с ней, чтобы она не мешала…

— Она сейчас проснется!