Глава 1 (Часть 2)

Е Жунхуа горько усмехнулась.

Она подняла голову, посмотрела на усиливающийся дождь. Похоже, он не прекратится в ближайшее время.

Если она будет стоять здесь, он ни за что не перейдет улицу.

А это единственная дорога домой, на Улицу Чувств.

Не желая мешать кому-то вернуться домой, она смиренно подняла воротник куртки и, собравшись с духом, бросилась под завесу дождя, побежав в сторону дома.

☆☆☆

Какая досада.

Вечером она промокла под дождем, а ночью почувствовала легкое недомогание.

Она выпила горячей воды, чтобы смягчить сухость и першение в горле.

Книга «Исследование детского поведения» за весь вечер так и не продвинулась дальше пяти страниц – она никак не могла сосредоточиться.

В конце концов, она закрыла книгу и, прислонившись к изголовью кровати, стала безучастно смотреть на бледно-белую стену.

Снизу доносились обрывки звуков телевизионного шоу и смех родных.

Она села, подтянув колени к груди и обхватив их руками.

На мгновение ей стало так одиноко.

Возможно, потому что она была старшей дочерью в семье, ей пришлось рано повзрослеть и стать ответственной.

Родители меньше беспокоились о ней.

Она всегда молча делала то, что должна: заботилась о младшей сестре, помогала по дому, училась, когда было нужно, а повзрослев, нашла приличную работу.

Со временем она забыла, как быть ласковой и нежной дочерью.

Она не могла, как сестра, обнять отца за руку или поцеловать маму в щеку, выпрашивая ласку и видя в ответ счастливые, любящие улыбки родителей.

Ей всегда казалось, что она чужая в этой семье.

Единственным, кто давал ей хоть какое-то чувство принадлежности, был дедушка, когда он изредка гладил её по голове и ласково похлопывал по руке.

Она знала, что родители её любят, просто их общение было каким-то прохладным.

По сравнению с сестрой, которая делилась с родителями своими секретами и обсуждала любовные переживания, она была слишком отстранена.

Возможно, из-за недомогания настроение было подавленным, ей ничего не хотелось делать.

Лишь когда настольный будильник пробил одиннадцать, она заметила, сколько времени.

Лоб был необычно горячим.

Она потянулась за термосом на столе и обнаружила, что он пуст.

Она откинула одеяло, встала с кровати и пошла вниз налить воды, заодно поискать жаропонижающее.

Старшие обычно ложились спать рано.

В гостиной были только родители и сестра.

Передача как раз закончилась, они выключили телевизор и увидели спускающуюся Е Жунхуа.

— Жунхуа, ты ещё не спишь? — поднял голову отец-староста.

— Да, немного поднялась температура, ищу лекарство.

— Это наверняка из-за того, что ты промокла днем, — сказала мать, доставая из шкафчика жаропонижающее. — Выпей лекарство и ложись отдыхать. Если будет совсем плохо, завтра возьми отгул, не ходи на работу.

Возможно, потому что мать работала учительницей в средней школе, она всегда казалась ей строгой.

Иногда Е Жунхуа казалось, что мать разговаривает с ней так же, как со своими учениками.

— Я знаю.

Между ними остались лишь ровные, спокойные наставления.

Будь на её месте сестра, она бы наверняка стала канючить, чтобы мама посидела с ней, выпрашивая жалость.

И, конечно, каждый раз, когда сестра болела, мама обязательно готовила ей свою фирменную кашу из свежей рыбы...

Она проглотила таблетку и повернулась, чтобы уйти в свою комнату.

— Папа, мама, Цзеюй, спокойной ночи.

Вернувшись в тихую комнату, она спокойно легла в постель.

☆☆☆

«Жунхуа, дело не в том, что мы тебя не любим, просто... у сестры меньше, чем у тебя, поэтому мы неизбежно больше жалеем её, больше ей даем. Ты старшая сестра, будь снисходительнее», — вспомнила она слова матери, сказанные давным-давно.

«Я понимаю, все в порядке, мам», — ответила она тогда.

Сестра родилась недоношенной, у неё было слабое здоровье.

А сама Е Жунхуа болела редко, и даже если чувствовала недомогание, стоило ей поспать, как все симптомы исчезали без следа.

Сестра была интровертом, стеснялась и чувствовала себя неловко с посторонними, была неразговорчива.

А она, напротив, держалась уверенно и свободно, умела вести себя достойно и непринужденно как со старшими, так и с ровесниками.

Внешностью сестра пошла в родителей: скромная красавица, миловидная, аккуратная, не уродливая, но и не поражающая воображение.

А её собственная исключительная красота казалась неуместной в этой семье.

Родственники и друзья постоянно хвалили её, говоря, что с каждым годом она становится все красивее, и смеялись, что она совсем не похожа на родителей – уж не подменили ли её в роддоме?

У неё было так много всего, чего не было у сестры.

Неудивительно, что родители уделяли той больше внимания и любви.

Она не завидовала сестре, правда, нет.

Она просто...

Просто иногда ей неизбежно становилось одиноко.

Просто хотелось, чтобы был кто-то, кто знал бы её, понимал, кто просто молча был бы рядом...

Ей хотелось лишь этого.

☆☆☆

Глубокой ночью...

Занавеска на приоткрытом окне колыхнулась.

В полумраке смутно проступила темная тень и медленно подошла к кровати.

Беззвучно, молча, он смотрел на спящее лицо, наполовину скрытое подушкой.

Долго, очень долго.

Его брови недоуменно сошлись на переносице.

— Ты... несчастлива?

Но почему?

У неё ведь есть всё, чего она хотела.

Всё именно так, как она желала.

Почему же она несчастлива?