Глава 8. Принцесса против брачного союза (Часть 7)

Дочь канцлера ещё не знала, что её мечтам стать императрицей пришёл конец. Она разбила в своей комнате весь фарфор и избивала слуг.

Однажды утром одна из служанок, не выдержав побоев, сказала ей: — Госпожа, если вы хотите, чтобы ваше желание исполнилось, это не так уж и сложно. Храм Великого Просветления за городом очень популярен. Пожертвуйте побольше денег на масло для лампад, и Будда непременно вас благословит.

Другие служанки тут же подхватили. Одна сказала: — Да, да, госпожа — самая знатная женщина после принцессы Аньнин. Никто другой не достоин стать императрицей.

Кто бы мог подумать, что едва она закончила говорить, как госпожа пнула её ногой. — Что ещё за Аньнин? Когда я стану императрицей, даже принцесса Аньнин будет послушно кланяться мне. Императрица всегда была знатнее принцессы, ты что, служанка, правил не знаешь? — говорила она так, будто уже стала императрицей.

Под льстивые речи служанок старшая мисс Ли позавтракала, привела себя в порядок и велела подать карету, чтобы отправиться в храм возжечь благовония.

Однако никто не знал, что как только госпожа выехала, один из слуг резиденции канцлера выскользнул через боковую калитку, прошмыгнул парой переулков и вошёл в обычный жилой дом. Вскоре он вышел оттуда, закутавшись с головой, и тихо исчез.

Во второй половине дня, когда канцлер Ли Жэньфу был на службе, к нему поспешно вошёл управляющий домом. После короткого разговора шёпотом канцлер в ярости ударил по столу, вскочил и поспешно ушёл.

Оставшиеся подчинённые вытягивали шеи, глядя ему вслед.

Однако на следующий день почти все уже знали о скандале, произошедшем в семье канцлера.

Да, именно о скандале.

Старшая мисс Ли отправилась в храм возжечь благовония, поела там вегетарианской пищи и только потом поехала домой.

Но по дороге лошадь внезапно испугалась, и даже кучер не смог её усмирить. Понесшая лошадь помчала карету госпожи вперёд, быстро оставив позади пеших слуг.

В этот момент появился молодой господин верхом на коне. Вместе со своим телохранителем он усмирил испуганную лошадь. Когда господин заглянул в карету, старшая мисс Ли уже ударилась головой и потеряла сознание. Служанка тоже была напугана до смерти и не смела пошевелиться.

Тогда господин вынес мисс Ли из уже повреждённой кареты, сел на коня и, держа её на руках, доставил в ближайшую лечебницу.

В тот день многие видели, как красивый молодой господин принёс на руках прекрасную девушку, прося о медицинской помощи.

Однако, когда лекарь привёл девушку в чувство, надавив на точку под носом, она, увидев поддерживающего её господина, тут же влепила ему звонкую пощёчину.

Окружающие зеваки были поражены и принялись осуждать девушку за неблагодарность.

Но стоило этой мисс открыть рот, как все испугались ещё больше. — Я старшая законная дочь канцлера! Вы, простолюдины, быстро расступитесь! Мне нужно вернуться домой! Где мои слуги? Куда они все подевались?

Услышав, что это драгоценная дочь канцлера, толпа зевак не только не уменьшилась, но даже увеличилась.

Получивший пощёчину господин тоже оказался в окружении толпы и не мог выбраться. Им обоим оставалось лишь терпеть пересуды.

Мисс Ли хотела было прорваться, но для этого ей пришлось бы протискиваться сквозь толпу бездельников и негодяев, что было бы крайне неловко.

Какой бы вспыльчивой она ни была, она всё же была незамужней девушкой. У неё не хватало смелости встать и разбираться с этими негодяями с похабными ухмылками.

Однако, обернувшись и увидев, что господин всё ещё здесь, она выместила злость на нём. — Дурак! Быстро придумай что-нибудь! Иначе я расскажу отцу, и он тебя не пощадит! Мой отец — канцлер!

Господин тоже хотел уйти. Ему пришлось сложить руки в поклоне и вежливо попросить зевак разойтись.

Но зеваки не только не разошлись, но и начали зубоскалить с ухмылками. — Ого, какой у этого господина хороший характер, да и сам он красив! Может, канцлеру взять его в зятья? — Эта злющая девица, по-моему, только этому господину и по зубам. — А может, вам прямо здесь, в лечебнице, и пожениться? Мы все будем свидетелями. — А может, прямо здесь и брачную ночь устроите?

Слыша, как толпа говорит всё более непристойные вещи, мисс Ли расплакалась от злости.

Наконец, запыхавшись, прибежали слуги и забрали мисс Ли.

Мисс Ли хотела было приказать управляющему схватить господина. — Этот распутник воспользовался мной! Отправить его к властям! — Но умный управляющий поспешно взмолился: — Госпожа, пожалуйста, не говорите больше ничего! Сделаем вид, что ничего не было!

Спасший её господин тоже рассердился. — Я, как-никак, сын графа Чжунъюн! Я спас вас из добрых побуждений, а вы меня так оклеветали! Вижу я, каково воспитание в семье канцлера! — Сказав это, он тоже гневно удалился.

Зеваки, которым редко доводилось видеть дочь канцлера и знатного господина, тут же разнесли эту новость повсюду. Слухи обрастали всё новыми подробностями, и в итоге некоторые рассказывали, что «дочь канцлера тайно встречалась с сыном графа Чжунъюн, они обнимались на улице, где их и застали».

Вскоре после возвращения сына граф Чжунъюн притащил его в резиденцию канцлера извиняться. Кроме того, он привёл с собой сваху и принёс свадебные дары, говоря, что его непутёвый сын, хоть и действовал из добрых побуждений, но опорочил честь драгоценной дочери канцлера, и поэтому он желает просить её руки.

Канцлера не было дома. Мисс Ли была в ярости и велела слугам выгнать их, но слуги не посмели, хотя и не впустили их в резиденцию. Граф Чжунъюн остался стоять у ворот и даже позвал музыкантов, которые устроили шумное представление.

К тому времени, как канцлер, вне себя от гнева, вернулся домой, уже полстолицы слышало, что сын графа Чжунъюн опорочил дочь канцлера и теперь сватается к ней.

Канцлер прогнал графа Чжунъюн и зевак от ворот. Граф Чжунъюн, вопреки обыкновению, не выказал ни малейшего страха и, уходя, даже улыбался, говоря, что выберет благоприятный день и снова придёт свататься.

Видя, как дочь плачет перед ним и требует убить всех негодяев, распускающих слухи, канцлер, который и так был подавлен последние несколько дней, решил, что больше нельзя потворствовать этим клеветникам.

Изначально он думал не обращать внимания на слухи, чтобы не подумали, будто он боится. Но если не обращать внимания, слухи распространялись с невероятной скоростью.

Канцлер больше не мог сидеть сложа руки. Он немедленно приказал управляющему сообщить Главе Столичного Округа, чтобы тот арестовал всех, кто распространяет слухи.

Глава Столичного Округа уже получил указание от евнуха, посланного императором: в последнее время в столице распространяется много слухов; если канцлер прикажет арестовать людей, нужно арестовать побольше, особенно слуг из домов чиновников и знати, чтобы использовать их как пример для устрашения.

Глава Столичного Округа всё понял: юный император собирается использовать скандал с семьёй канцлера, чтобы укрепить свою власть.

Поэтому Глава Столичного Округа Сюй немедленно отдал приказ своим лучшим людям. Он велел полицейским отправляться и хватать людей, сказав: «Сколько поймаете, столько и хватайте».

Голова Лю спросил: — А если поймаем слишком много, и в тюрьме места не хватит?

Господин Сюй рассердился, ему захотелось ударить подчинённого. — Дурак! Ты сначала поймай их, а потом будем думать! Какая разница, хватит места в тюрьме или нет? В крайнем случае, есть ещё стоячие клетки! Быстро иди! Канцлер ждёт отчёта!

Таким образом, за один день в столице было арестовано множество сплетников за распространение слухов о семье канцлера. Среди них оказалось немало слуг и управляющих из домов чиновников и знати, и даже слуги из домов членов императорской семьи.

Услышав, что арестовано много людей, канцлер сначала немного успокоился, и его гнев утих.

Однако, когда после утреннего приёма некоторые чиновники стали подходить к нему и просить за своих родственников и слуг, канцлер почувствовал, что что-то не так.

Наведя справки, канцлер узнал, что Глава Столичного Округа перестарался и арестовал несколько сотен человек. Тюрем не хватало, некоторых просто связали верёвками и держали во дворе тюрьмы под охраной солдат.

Более того, полицейские обошли все дома чиновников и знати в столице, предостерегая глав семей: — Сверху приказано: никому не разрешается распространять слухи о наследственном безумии в семье канцлера и о том, что честь его старшей дочери была опорочена! Не смейте болтать! Иначе всех посадят!

Даже в резиденции членов императорской семьи полицейские передали это сообщение, хотя и говорили чуть мягче, но смысл был тот же.

В общем, суть была в том, что скандальные слухи о семье канцлера распространять запрещено.

Узнав об этом, канцлер едва не упал навзничь от гнева. Вот тебе и раз! Теперь, вероятно, даже те, кто ничего не знал, обо всём узнали.

Во дворце юный император выслушал отчёт маленького евнуха, отослал его и тут же не смог сдержать смеха. Он смеялся до слёз и даже «допросил» автора этой «дурацкой затеи»: — Сестра, что же теперь делать? Столько людей арестовано, вся столица взбудоражена! Канцлер сегодня на утреннем приёме был так рассеян, что даже забыл чинить мне препятствия. Только вот когда отпускать всех этих арестованных?

Гу Цин неторопливо пила чай. — К чему спешка? Даже канцлер не спешит, куда нам торопиться? Пока Ваше Величество приказывает Главе Столичного Округа не отпускать людей, канцлер сам придёт просить вас освободить тех, кого он же и велел арестовать.