Глава 10. В седьмую ночь душа возвращается

Я мог бы пропустить слова Хань Вэйчао мимо ушей, но Ханьгу всегда говорила правду. — Посреди ночи размахивать фонариками? — задумавшись, сказал я. — Не боитесь, что вас заметят?

— Ну да, — ответил Хань Вэйчао. — А как же нам бродить там в темноте, без фонариков?

— Если вы смогли достать мощные фонарики, почему бы не раздобыть приборы ночного видения? — усмехнулся я. — Лучше всего военные.

Я тоже был не промах. Если они хотели, чтобы я пошёл с ними, им нужно было проявить немного «искренности». К тому же, мне было интересно, на что способен Лю Гэньшэн.

Если он не сможет достать приборы ночного видения, то экспедиция отменяется, и меня в этом винить не будут.

А записку Ли Цзунли я отнесу бабушке, пусть она с ней разбирается.

Лю Гэньшэн промолчал, убрал вещи обратно в пакет, бросил на меня холодный взгляд и вышел.

Вскоре после его ухода в комнату вошли куратор, заведующий кафедрой и ещё двое мужчин, похожих на начальство. — Вы двое, выйдите на минутку, — сказали они Хань Вэйчао и Чжу Юну. — Нам нужно поговорить с Ло Няньжу.

Когда Хань Вэйчао и Чжу Юн вышли, куратор представил мне мужчин: — Ло Няньжу, это проректор Ван и эксперт Ху.

За всё время учёбы я видел проректора Вана только на фотографии. То, что такой важный человек снизошёл до встречи со студентом, говорило о серьёзности ситуации.

Кто такой эксперт Ху, я не знал.

Эксперт Ху сел и, не объясняя причину своего визита, сразу спросил: — Что ты говорил Ли Цзунли, тому старику, который умер у заброшенного здания за библиотекой?

Когда я разговаривал с Ли Цзунли, я заметил, что за нами издалека наблюдают другие студенты. В этом не было ничего секретного. Даже если бы Хань Вэйчао никому не рассказал, это сделал бы кто-то другой.

— Мы особо не разговаривали, — честно ответил я и пересказал им весь наш разговор с Ли Цзунли.

Выслушав меня, эксперт Ху, казалось, был удивлён. — Ты был с ним знаком?

— Раньше не был, но вчера днём он приходил ко мне домой, — ответил я.

— Вчера был столетний юбилей профессора Мяо Цзюньжу. Зачем он приходил к тебе домой? — спросил эксперт Ху.

— Бабушка его не приглашала. Он пришёл позже. Кажется, бабушка и другие ученики моего прадеда что-то ему сказали. Я был в своей комнате и не слышал их разговора.

— Комендант общежития сказал, что вчера вечером какой-то старик спрашивал, где твоя комната. Он не приходил к тебе? — спросил эксперт Ху.

— Вчера я был дома и вернулся только сегодня днём.

Куратор, сидевший рядом со мной, увидел записку у меня в руках, быстро выхватил её и передал заведующему кафедрой, тот — проректору Вану, а от него записка попала к эксперту Ху.

Прочитав записку, эксперт Ху посмотрел на меня с удивлением. — Он оставил это тебе?

— Мой сосед по комнате нашёл её сегодня утром под дверью, — ответил я.

— Твои соседи знают об этом? — спросил эксперт Ху.

Я не стал лгать и кивнул.

Эксперт Ху и проректор Ван обменялись взглядами. — Думаю, на этом всё. Скажите остальным троим, чтобы никому об этом не рассказывали, — сказал эксперт Ху и, повернувшись ко мне, добавил: — А ты просто учись спокойно и ни о чём не беспокойся.

Я беспокоился не из-за этого, а из-за того, что неприкаянная душа Ли Цзунли может начать меня преследовать.

Я хорошо помнил, с каким отчаянием и упрямством он смотрел на портрет моего прадеда, разговаривая с теми стариками.

Он покончил с собой, полный обиды. Души таких людей очень опасны.

Эксперт Ху и проректор Ван снова обменялись взглядами и промолчали. Я тоже решил не говорить лишнего — как говорится, слово — серебро, молчание — золото.

Когда они вышли, я подошёл к двери и услышал, как эксперт Ху тихо сказал проректору Вану: — Нужно хорошенько разобраться в этом деле.

Судя по их тону и выражению лиц, дело было нешуточное. Насколько серьёзное, я не знал.

Хань Вэйчао и Чжу Юн вернулись в комнату с мрачными лицами и молча легли на свои кровати.

Куратор явно провёл с ними серьёзную беседу.

Ужинать нам, конечно, расхотелось. Мы втроём сидели и смотрели, как за окном темнеет, и никто не встал, чтобы включить свет.

В семь или восемь часов вечера дверь открылась, и вошёл Лю Гэньшэн с большим рюкзаком. Он включил свет, подошёл к моей кровати, открыл рюкзак и достал четыре военных прибора ночного видения.

— Дядя Гэнь, босс сказал, что, если мы сунемся туда, нас сразу отчислят. Может, ну его? — сказал Хань Вэйчао.

— Ладно, тогда я пойду один, — ответил Лю Гэньшэн.

Этот парень всегда был немногословен и решителен.

— Если дядя Гэнь пойдёт один и с ним что-то случится, как мы потом будем учиться на археологическом? — сказал Чжу Юн, вставая с кровати. — Тут полно смельчаков, которые мечтают исследовать тот дом. Просто все боятся вылететь, поэтому никто не решается.

— Сегодня ночью никто никуда не идёт, — тихо сказал я, глядя на Лю Гэньшэна.

— А ты мне не указ! — злобно посмотрел на меня Лю Гэньшэн.

— Мужики, мы же все вместе учимся, давайте не будем ссориться, — поспешил вмешаться Хань Вэйчао, видя, что обстановка накаляется. — Давайте ещё раз всё обсудим.

— Я всё равно пойду туда сегодня! — упрямо сказал Лю Гэньшэн, не отводя от меня взгляда.

— Пока тебя не было, ко мне приходили куратор, заведующий кафедрой и проректор, а с ними ещё какой-то эксперт Ху, — спокойно сказал я. — Сегодня ночью там будет охрана. К тому же, они знают, что я общался с тем стариком, и наверняка будут следить за мной. Не стоит лезть на рожон. Тот, кто постоянно пытается показать свою смелость, просто глупый и безрассудный. Настоящие герои добиваются своего с помощью ума.

Лицо Лю Гэньшэна побледнело, потом покраснело. — То есть, ты считаешь себя умным? — огрызнулся он. — Ты что, тоже трус, как «второй брат»?

— Дядя Гэнь, не надо меня сюда приплетать! — воскликнул Чжу Юн. — Сначала я действительно боялся, но не смерти, а отчисления. Но потом Виагра меня подначил, и я согласился пойти с вами.

— Я предлагаю подождать несколько дней и посмотреть, что будет, — сказал я, глядя на них. — Если и идти туда, то на седьмую ночь!

— Мама дорогая! — воскликнул Хань Вэйчао. — Это же седьмая ночь после смерти! Душа вернётся!