Публикация (Часть 2)

По правде говоря, дядя по материнской линии не был плохим человеком. Но, будучи уже в возрасте, он все еще думал только об играх. Ничего толком делать не умел, зато в еде, питье и развлечениях был первым.

После женитьбы у него родился сын, который стал новым сокровищем для стариков. Всю семью из трех человек содержали двое пожилых родителей.

То, что Нин Ся отдали на воспитание в деревню, они считали семейным позором, который нельзя выносить наружу. Им было стыдно, поэтому они долгое время не желали и шагу ступить на территорию Хунсинского машиностроительного завода.

Почему они считали это постыдным, Нин Ся не понимала, да и не хотела задумываться.

Увидев адрес на конверте, сердце Нин Ся подпрыгнуло. Она пощупала толщину письма — кажется, это не отказ.

Вернемся в тот день, когда Сяо Су сидела с отсутствующим взглядом, пока коллега не вернул ее к реальности. Она вздрогнула, пришла в себя, схватила рукопись и бросилась в кабинет главного редактора.

Издательство переживало период возрождения после упадка. Были старые сотрудники, которых удалось вернуть, но большинство были новичками. Строгих правил было не так много, все думали только о том, как оживить издательство.

— Что случилось, Сяо Су? — Главный редактор проверял рукописи, представленные редакторами для повторного рассмотрения. Честно говоря, до сих пор ни одна из них его не впечатлила.

Нельзя сказать, что они совсем не дотягивали до стандартов публикации, но, проще говоря, это были посредственные работы. Издавать их или нет — большой разницы не было.

Издательское дело, как ничто другое, подчиняется принципу Парето: за год публикуется сотня-другая книг, но по-настоящему прибыльными оказываются, возможно, менее двадцати процентов.

Но если удастся выпустить хотя бы один бестселлер, то одна эта книга может прокормить все издательство. И это вовсе не шутка.

Чтобы добиться громкого успеха, главному редактору срочно нужен был по-настоящему выдающийся роман. Издательство повсюду искало авторов, а редакторы денно и нощно корпели над рукописями.

К сожалению, до сих пор ни одна рукопись не соответствовала стандартам главного редактора.

— Вот эта, взгляните! Это… это… это просто невероятно!

Главный редактор небрежно взял рукопись, подумав, что Сяо Су слишком преувеличивает. «Только бы не как в прошлый раз», — подумал он.

В прошлый раз Сяо Ван принес рукопись, оказавшуюся чистейшим плагиатом переводного зарубежного произведения.

К счастью, он сразу это заметил. Иначе это стало бы черной страницей в истории их издательства «Шигуан», несмываемым позором.

Конечно, Сяо Вана лишили месячной премии и обязали использовать свободное время для повышения начитанности.

При повторении подобного его ждало бы суровое наказание.

Увидев аннотацию на английском, главный редактор не удивился так, как Сяо Су. В Пекине было немало людей, свободно владеющих английским.

Он открыл основной текст. Хм, повеяло чем-то знакомым. И детали, и исторический фон — все словно пришло прямиком из Великобритании той эпохи. Действительно, это был стиль, который нынешние китайские авторы вряд ли смогли бы воспроизвести.

Читая дальше, он отметил и мастерски созданную атмосферу, и упорядоченное, последовательное введение персонажей — все было ритмично и четко выстроено.

«Либо плагиат, либо мы нашли сокровище», — главный редактор был осторожно оптимистичен. Учитывая его начитанность, роман такого уровня, будь он переведен на китайский, не мог пройти мимо него.

— Не закончено, — он дошел до конца и обнаружил, что это лишь половина рукописи. На последней странице автор поясняла, что произведение еще в процессе написания. Поскольку ее семья не одобряет литературную деятельность, она поручила все дела своей дальней родственнице, через которую и следует вести переписку.

Если бы он прочитал только аннотацию, не заглядывая в текст, главный редактор даже бровью бы не повел. Какая-то репатриантка, то да сё… Он повидал немало хитрых авторов.

Ради публикации они готовы сочинить что угодно. В конце концов, человеку, способному написать роман в десятки или сотни тысяч иероглифов, соврать — раз плюнуть.

Но сам текст заставил его поверить процентов на семьдесят. Ведь такой стиль повествования, включая продуманные роли персонажей, соответствующую их статусу одежду и манеру речи — все эти детали невозможно знать так хорошо, если действительно не жил за границей.

Даже студент, проучившийся за границей несколько лет, но не интегрировавшийся по-настоящему в общество и не изучивший досконально его историю, не смог бы достичь такой дотошности в деталях, как этот автор.

Оставшиеся тридцать процентов сомнений главный редактор мог развеять, только убедившись, что роман действительно оригинальный.

Проверить оригинальность было несложно: достаточно было запросить издательства, специализирующиеся на переводах зарубежной литературы. Если бы существовал оригинал, он не мог бы остаться совершенно неизвестным.

Из-за всей этой проверки Нин Ся получила письмо только сегодня.

Она выглянула в окно. Лето, когда она вернулась, уже сменилось осенью.

В письме Сяо Су восторженно хвалила ее роман, называя его свежим и оригинальным. Издательство решило его опубликовать и интересовалось, когда будет готова оставшаяся часть.

Нин Ся открыла ящик стола. Оставшаяся часть рукописи лежала там — она закончила ее совсем недавно.

— Фух, — Нин Ся глубоко выдохнула. Отправляя рукопись, она, во-первых, надеялась на публикацию, а во-вторых, хотела использовать эрудицию издательства, чтобы проверить, действительно ли в этом мире нет такого романа.

«Убийство в Восточном экспрессе» было тем пробным камнем, который она бросила. Эта книга достаточно известна и написана достаточно давно. Если бы она существовала в этом мире, издательство наверняка бы о ней знало.

Теперь она могла быть уверена: мир Нин Ань Юэ — это не будущее ее собственного мира, а параллельное пространство.

Общий уровень и ход развития можно было использовать как ориентир, но конкретные события — нет.

Особенно нельзя было полагаться на информацию о спекулятивных возможностях.

Днем она отправила рукопись по почте, а затем взяла бланк заявления на сдачу Гаокао и пошла на завод за подписью и печатью.