Глава 14. Искусственная красота

После этих слов Дин Мулань никому бы и в голову не пришло спрашивать, какая половина мужская, а какая женская.

— Лу Минь так долго не выходит на связь. Ваши родные не пытались связаться с ним, узнать, где он, как у него дела? — спросил Ань Чанпу.

— Он всегда в разъездах. Раньше мы пытались его найти, но он злился, возвращался и устраивал скандалы. Потом семья решила не беспокоить его и перестала искать, — ответила Дин Мулань каким-то безразличным тоном. — Однажды он ушел на полгода и потом вернулся как ни в чем не бывало. Сейчас прошло всего два-три месяца, не стоит его искать.

Цинь Жонань слушала, стараясь не показывать своих эмоций, но в ее глазах читалось сочувствие. Услышав слова Дин Мулань, она тихо вздохнула. Ань Чанпу заметил мелькнувшую на ее лице грусть и сделал некоторые предположения, которые еще предстояло проверить.

— Можно нам взглянуть на фотографию Лу Миня? — спросила Цинь Жонань.

Дин Мулань покорно согласилась и, оставив детективов в гостиной, пошла в другую комнату за фотографией. Цинь Жонань не стала ждать на месте, а тихонько последовала за Дин Мулань, жестом пригласив Ань Чанпу присоединиться.

Ань Чанпу подумал, что это может быть не совсем уместно. Ведь пока не было полной уверенности, что погибший — Лу Минь, а его семья не находилась под подозрением. Раз Дин Мулань попросила их подождать, значит, она не хотела, чтобы кто-то нарушал их личное пространство. Поведение Цинь Жонань могло разозлить семью.

Однако Цинь Жонань уже ушла, и он не успел ее остановить. Если он сейчас останется один из-за боязни неприятностей, то вся ответственность ляжет на Цинь Жонань.

Ань Чанпу, которого в отделе по тяжким преступлениям полушутя-полусерьезно называли «джентльменом», конечно же, не мог так поступить.

Поэтому он быстро поднялся и, благодаря своему высокому росту и длинным ногам, догнал Цинь Жонань. Они последовали за Дин Мулань в небольшую комнату в глубине коридора.

Комната, хоть и была гораздо меньше гостиной, поразила их своим видом. В отличие от старого, обветшалого дома, эта комната выглядела так, будто находилась в другом здании.

В отличие от остальных стен дома, которые были наполовину покрашены зеленой краской, а наполовину побелены, стены этой комнаты были оклеены нежными обоями. Светло-розовые обои с рисунком из розовых бутонов, расположенных поодиночке или группами, придавали комнате женственности. На односпальной кровати лежало розовое атласное постельное белье. Рядом стоял небольшой столик, покрытый кружевной скатертью, на котором беспорядочно лежала косметика.

Даже свисающий с потолка провод был обвит искусственными цветами, а под ним находился ажурный красный абажур.

Обстановка комнаты, как и разбросанные на столике коробки с косметикой, не отличалась изысканностью, вещи выглядели дешево, но от всего веяло женственностью. На подоконнике лежали многочисленные, хотя и недорогие, ожерелья и украшения.

— Это комната вашей дочери до замужества? — спросила Цинь Жонань, вспомнив слова Лу Аньцзюй о том, что она замужем. Глядя на эту женственную комнату и толстый слой пыли на подоконнике, столике и зеркале, она сделала такое предположение.

Дин Мулань вздрогнула от неожиданного голоса за спиной. Она перестала рыться в шкафу, обернулась и увидела в дверях Цинь Жонань и Ань Чанпу. Ее лицо снова покраснело.

Не ответив на вопрос Цинь Жонань, она молча повернулась и продолжила поиски в шкафу. Вскоре она нашла фотоальбом. Прежде чем Дин Мулань закрыла дверцу, Цинь Жонань успела заметить, что шкаф был полон женской одежды, в основном ярких цветов.

— Это комната моего мужа, Лу Миня. Вернитесь, пожалуйста, в гостиную. Он не любит, когда посторонние заходят к нему в комнату, — сказала Дин Мулань бесцветным голосом. — Я нашла фотографии, давайте посмотрим их в другой комнате.

Цинь Жонань, облокотившись на дверной косяк, не сдвинулась с места: — Но ведь Лу Минь уже два-три месяца не был дома. Мы только посмотрим, ничего не трогая, он же не узнает.

Дин Мулань снова бросила взгляд в сторону кухни, покачала головой и тихо сказала: — Моя старшая дочь очень близка с отцом, она ему расскажет.

Ань Чанпу легонько тронул Цинь Жонань за локоть, предлагая не настаивать. Цинь Жонань промолчала и вместе с Дин Мулань вернулась в гостиную.

Дин Мулань не сразу передала детективам пестрый фотоальбом. Она порылась в куче вещей в витрине у стены и, наконец, нашла старую цветную фотографию, которую протянула детективам.

— Это очень старая фотография, посмотрите, что есть, — сказала Дин Мулань и добавила, протягивая фотоальбом: — А это фотографии прошлого года.

Цинь Жонань взяла старую фотографию. На ней была изображена семья из четырех человек: двое взрослых и двое детей. Женщина, очевидно, была Дин Мулань, только гораздо моложе, без морщин на лице и с менее робким взглядом. Она стояла рядом с мужем, обнимая двух дочерей, и выглядела довольной и счастливой.

Мужчина рядом с ней, Лу Минь, был невысокого роста, судя по Дин Мулань, чуть выше 170 см. Он выглядел худым, с узким лицом, продолговатыми глазами и тонкими губами. Черты лица были правильными, но телосложение хрупкое, не такое крепкое, как у большинства мужчин.

Цинь Жонань передала фотографию Ань Чанпу и открыла пестрый фотоальбом. Первая же фотография заставила ее нахмуриться.

То же худое лицо, но более полное, тот же небольшой рот, но губы уже не тонкие, а пухлые и ярко-красные. Даже узкие глаза превратились в неестественно большие с двойными веками. Добавьте к этому яркий макияж, и если бы не некоторые знакомые черты, трудно было бы поверить, что на этих двух фотографиях один и тот же человек.

Это была серия профессиональных фотографий. На них была изображена белокожая женщина с томным взглядом, стройной фигурой и пышной грудью — настоящая знойная красотка.

«Настоящая искусственная красавица, искусственная во всех смыслах», — подумала Цинь Жонань.