Подарок от Сяоцяо

В тот год родители Лю Сяоцяо были категорически против, но не смогли устоять перед пылкой любовью сына к Юй Чэнлэ, который был готов на всё, и в итоге согласились.

В этой жизни, независимо от того, возьму ли я Лю Сяоцяо в мужья или нет, я поклялась себе, что ни за что не дам ни единой монеты на поддержку Второй принцессы в её борьбе за трон.

Помочь Второй принцессе стать императрицей — значит обречь свою семью на верную гибель.

Ведь именно казнь всей семьи Юй Чэнлэ стала первым «подвигом» новой императрицы.

Состояние семьи Лю тоже всегда было лакомым кусочком для Второй принцессы. Вскоре после её восшествия на престол семью Лю лишили всего имущества, а её членов отправили в ссылку в далёкие края. То, что их не казнили, уже считалось «милосердием» новой императрицы.

Лю Сяоцяо заметил, что я смотрю на него, и застыл на месте, не зная, войти ему в класс или развернуться и уйти. Он стоял в дверях, неловко переминаясь с ноги на ногу.

Видя его замешательство, я сказала:

— Если ты пришёл ко мне, проходи.

Лю Сяоцяо широко улыбнулся и, войдя, сел напротив меня.

В Государстве Линси существовали определённые стандарты мужской красоты. Кожа должна быть белой, лицо — с тонкими чертами, миндалевидными глазами, маленьким носом и ртом, а фигура — стройной и изящной.

А этот Лю Сяоцяо, возможно, пошёл в свою мать: кожа смуглая, лицо круглое, глаза большие, да и фигура… хм… довольно крепкая.

Хотя он выглядел очень мило, в этом обществе он определённо не считался красавцем.

— Я всё хотел навестить тебя, как только услышал, что ты ранена. Говорят, ты уже поправилась? — спросил Лю Сяоцяо.

Я кивнула в ответ.

Видя, что я молчу, Лю Сяоцяо тоже не знал, что сказать. Он немного помедлил, а затем продолжил:

— Я хотел прийти раньше, но боялся, что ты будешь недовольна. Вчера, в Праздник Богини Доры, отец взял меня в храм за городом. Там было так много людей, и персики цвели так красиво! Слышал, ты ходила в храм во дворце, чтобы посмотреть на персики и помолиться. Там красивые цветы?

Наблюдая за его волнением и заботой, за его осторожностью по отношению к Юй Чэнлэ, я невольно вспомнила, что настоящая Юй Чэнлэ всегда была равнодушна к Лю Сяоцяо. Даже взяв его в Младшие супруги, она относилась к нему как к чему-то необязательному.

Сама будучи довольно заурядной, Юй Чэнлэ презирала Лю Сяоцяо за его купеческое происхождение и обычную внешность. Она считала, что от него разит деньгами и что он совершенно необразован.

Мне не хотелось видеть, как он мучается, пытаясь поддержать разговор. Воспоминания о прошлой жизни промелькнули у меня перед глазами. Отбросив эти мысли, я ответила:

— Персики во дворце, конечно же, прекрасны! Мы с сестрой и отцом тоже совершили поклонение Богине Доре и помолились за счастье и благополучие нашей семьи.

В этот момент послышались приближающиеся шаги. Лю Сяоцяо понял, что на урок музыки идут другие ученики, и поспешно достал из рукава искусно вырезанную из нефрита Хэтянь статуэтку Богини Доры.

— Вчера я попросил отца отнести её в храм, пожертвовать там изрядную сумму и попросить высокопоставленного монаха освятить её. Говорят, она защищает от бед. Возьми её, — сказал он.