Отверженные (Часть 1)

Отверженные

Цзян Чжилань нашла в комнате бабушки бутылку с лекарственным вином. Его когда-то настаивал дедушка. Это средство подходило для любых ушибов и растяжений, если не было повреждений кожи.

Одних только трех змей, настоянных в вине, было достаточно, чтобы Цзян Чжилань прониклась уважением к этому лекарству. Помимо змей, там были скорпионы, сороконожки и различные целебные травы.

Однажды, когда Цзян Чжилань была маленькой, ее задел автомобиль, когда она переходила дорогу после школы. У нее сильно ушиблась поясница, и дома ее натерли этим лекарством. Через несколько дней все прошло.

Надо сказать, средство было действительно эффективным.

Сюй Ань, постирав одежду, развесил ее на проволоке во дворе. Он не использовал вешалки. Возможно, просто не нашел их.

От мокрой одежды проволока провисла и, слегка изогнувшись, начала раскачиваться, приводя в движение и одежду Цзян Чжилань, висевшую рядом на вешалках.

Одежда повернулась, и спрятанное между вещами розовое белье снова показалось наружу.

Сюй Ань отвел взгляд.

В этот момент из дома вышла Цзян Чжилань с бутылкой в руках — точнее, с бутылкой лекарственного вина.

— Ты уже помылся? В кухне тебя ждет завтрак, ты поел? — спросила Цзян Чжилань.

Сюй Ань покачал головой.

— Почему не поел? Ты не голоден? Или тебе мало? — засыпала она его вопросами.

На этот раз Сюй Ань не стал качать головой.

Он поднял свои темные глаза на Цзян Чжилань.

Прежде чем она успела что-то сказать, он ответил: — Я только что закончил стирать.

Поэтому у него еще не было времени поесть.

Цзян Чжилань неловко хихикнула: — Тогда… тогда иди поешь. А потом натри ушибы лекарством. — Она подняла бутылку с лекарственным вином.

— Угу.

—

Бабушка Цзян застелила ему постель. Хотя она не до конца поверила рассказу Цзян Чжилань о его «тяжелой судьбе».

Но раз Цзян Чжилань хотела ему помочь, то она, как бабушка, конечно же, поддерживала ее.

Если бы он сделал что-то неподобающее, она бы без колебаний выгнала его.

Цзян Чжилань сидела на диване, рядом с ней стояла бутылка с лекарственным вином. Увидев вошедшего Сюй Аня, она встала.

— Поел? — спросила она, а затем, указав на комнату, с улыбкой добавила: — Бабушка застелила тебе постель. Если хочешь, можешь пока пожить у нас.

Он сказал, что у него нет дома.

Она наклонилась, взяла бутылку с лекарством и протянула ему: — Это лекарственное вино, которое настаивал мой дедушка. Оно очень хорошо помогает. Потом сам натрись.

У Сюй Аня перехватило дыхание. Он опустил глаза, густые ресницы отбрасывали тени на его лицо, скрывая его эмоции. — Спасибо, — сказал он.

Цзян Чжилань махнула рукой: — Не за что.

— Ах, да, — добавила она, указывая на дверь рядом, — это моя комната, она здесь, рядом. Если что-то понадобится, обращайся.

Она поправила волосы, открывая изящные уши.

Он незаметно отвел взгляд.

На самом деле ему казалось, что Цзян Чжилань слишком заботится о нем. Зачем так переживать о незнакомом человеке?

Она заботилась о нем даже больше, чем его собственные родственники.

Вспомнив о своих так называемых родственниках, он криво усмехнулся.

Сюй Ань говорил правду, когда сказал, что у него нет дома.

Его действительно выгнал из дома дядя.

И его действительно избили.

Цзян Чжилань сказала, что его родители уехали на заработки.

Их действительно не было рядом, но не потому, что они уехали на заработки, а потому, что они отправились в мир иной.

На самом деле он был родом из города Б. Его отец, Сюй Шоуцян, погиб в автокатастрофе, когда ему было шесть лет, и с тех пор он жил с матерью, Линь Вань.

Смерть Сюй Шоуцяна стала для Линь Вань тяжелым ударом.

Он до сих пор помнил, как мать обнимала окровавленное тело отца и снова и снова звала его по имени.

Она вся была в его крови, много крови, которую невозможно было стереть, смыть.

Эта кровь навсегда осталась на ней, в ее сердце.

А тот, кто нежно гладил его по голове и каждый день приносил ему конфеты, больше никогда не проснется.

Он уже не помнил, как пережил тот день: безутешная мать, резкий запах крови и сочувствующие взгляды окружающих.

Он плакал очень долго, пока не высохли слезы, а в голове не зашумело.

После этого он перестал плакать.

И перестал есть конфеты.

После смерти отца мать стала вести себя странно.

Она часто забывала, кто он, била его, спрашивала, куда он спрятал ее сына, а иногда обнимала его и безутешно плакала, говоря, что без Сюй Шоуцяна она не сможет вырастить Сюй Аня.

Сюй Ань крепко обнимал ее и повторял: — Все будет хорошо, все будет хорошо.

Потом, когда у Линь Вань случались приступы, она убегала из дома. Она была красивой женщиной, и ее заметили местные хулиганы.

Когда Сюй Ань нашел ее, она кричала, ее одежда была наполовину разорвана.

Его глаза налились кровью. Он бросился на них, яростно нанося удары, пока не избил их до полусмерти. В его глазах горела ненависть.

После этого он стал запирать Линь Вань дома.

С шести лет на теле Сюй Аня постоянно появлялись синяки и ссадины: одни — от матери во время ее приступов, другие — от драк с хулиганами.

Он не хотел, чтобы кто-то видел его раны, поэтому становился все более замкнутым и молчаливым.

В глазах спокойного, молчаливого юноши всегда таилась агрессия, отпугивающая окружающих.

Однажды Сюй Ань вернулся домой после экзамена и увидел на столе приготовленный ужин.

Линь Вань в фартуке вышла из кухни с тарелкой супа и с улыбкой сказала: — Ты вернулся, сынок. Иди скорее ужинать.

Он застыл на месте, глаза защипало. Мать наконец пришла в себя.

В тот день он много ел.

В последующие дни мать вела себя нормально. Она попросила его больше не запирать ее, сказав, что ей стало лучше, и она больше не будет убегать из дома.

Сюй Ань, глядя на ее умоляющий взгляд, наконец согласился.

В тот день он пошел забирать результаты экзамена. Они были отличными.

Он занял первое место в классе.

Раньше он не придавал этому значения, не испытывая никаких эмоций.

Но в тот день его сердце забилось чаще. У него появился человек, с которым он хотел поделиться своей радостью.

Он поспешил домой, чтобы рассказать матери эту хорошую новость.

Но у входа в жилой комплекс он увидел несколько полицейских машин с мигалками. Вокруг столпились люди, качая головами, перешептываясь и показывая пальцем.

Его сердце тревожно забилось. Он протиснулся сквозь толпу. Впереди была натянута полицейская лента, прямо под окнами его дома.

На земле лежал человек, вокруг расплывалось кровавое пятно.

Линь Вань покончила с собой, выбросившись из окна.

В одно мгновение мир рухнул.

В ушах зашумело, единственный неразрушенный храм в его душе обратился в прах, оставив после себя лишь руины.

Он думал, что будет плакать, но не смог.

Слезы давно высохли.