Если бы она не была отравлена, возможно, благодаря своим выдающимся навыкам цингун, она могла бы тихо ускользнуть. Но сейчас, с ядом, текущим по ее венам, ее мастерство значительно ослабло, и нельзя было и думать о том, что она сможет ускользнуть невредимой под присмотром трех стражей.
Теперь ее самой большой надеждой было просто не быть разоблаченной.
Если раньше она была уверена в своей способности сыграть роль юной госпожи Сяхоу, то теперь, окруженная бывшими соратниками, с главным управляющим Вэнь Чжэнцином снаружи и предстоящей встречей с самим Нин-ваном, ее уверенность упала почти до нуля.
Но самым страшным был даже не это, а глава павильона Тысячи теней — Е Минь.
Е Минь видел ее истинное лицо. Более того, он был единственным человеком в мире, кто видел ее настоящую внешность.
При этой мысли Цин Гэ невольно подняла руку и прикрыла лоб.
Она ни в коем случае не должна позволить Е Миню увидеть ее лицо.
Хотя тайный страж Цин Гэ и Сяхоу Цзяньсюэ действительно были похожи, пока Цин Гэ не учавствовала в этой афере с подменой личности, это было всего лишь случайным совпадением, не вызывающим подозрений — она могла оставаться спокойной и уверенной.
Но стоило ей совершить этот неблаговидный поступок, как сходство стало уязвимостью, зацепкой, способной вызвать подозрения у Е Миня.
Таким образом, теперь ей предстояло под пристальным вниманием бывших товарищей, Вэнь Чжэнцина, самого Нин-вана и Е Миня безупречно играть роль Сяхоу Цзяньсюэ, не допустив разоблачения.
Если ее раскроют, неизвестно, какой конфликт разгорится между семьей Сяхоу и Нин-ваном. Но что было известно точно — так это то, что первой жертвой станет именно она. Бежать будет невозможно, и даже если бы ей чудом удалось сбежать, за ней бы вечно охотились тайные стражи павильона Тысячи теней.
В этот момент служанка Мэн, ухаживая за ней, помогла ей лечь на ложе, наклонилась к парчовому пологу и тихо спросила:
— Есть ли еще какие распоряжения, госпожа?
Цин Гэ смотрела на натянутое лицо служанки.
Ее лицо всегда было напряжено, натянутая кожа неестественно краснела и была очень тонкой, словно хрупкая бумага, готовая порваться от малейшего прикосновения.
Это чрезмерно натянутое лицо всегда заставляло Цин Гэ подозревать, не использует ли она искусственную маскировку.
Однако ранее она уже внимательно наблюдала и исключила такую возможность.
Поэтому она пришла к выводу, что такое напряженное выражение лица было от природы.
Это напомнило Цин Гэ тетушку Цуй из дворца Нин-вана — очень похоже.
Оглядев служанку Мэн, пристально наблюдающую за ней, она беззвучно покачала головой и жестом велела ей удалиться.
Только после того, как вокруг опустились пологи, Цин Гэ смогла расслабленно распластаться на постели.
В ее планы действительно входило заработать немного денег, а затем, воспользовавшись чувством вины Е Миня перед ней, покинуть павильон Тысячи теней и зажить своей вольной жизнью.
Но теперь, судя по всему, человеческие расчеты не могут противостоять воле небес — она одним шагом ступила в пропасть.
Из которой, возможно, уже не выбраться.
Прекрасная мечта выйти замуж, попав в семью Нань, и получить множество чудодейственных лекарств рухнула, вместо этого она погрузилась в угрозу немедленного разоблачения.
Но раз уж оказалась в такой ситуации, нужно принимать ее. Цин Гэ понимала, что пути назад нет, остается только собрать волю в кулак и продолжать играть свою роль.
В нынешней ситуации были и свои преимущества: и Вэнь Чжэнцин, и эти тайные стражи, и даже сами Нин-ван и Е Минь, с которыми ей предстоит встретиться, — все старые знакомые.
Даже дворец Нин-вана был для нее знакомым до мелочей. Она прекрасно помнила, сколько балок в каждом из дворцовых помещений и на какой из них удобнее спать.
Цин Гэ даже строила планы: как только во дворце Нин-вана немного уляжется суета и все расслабятся, она сможет под своим настоящим именем встретиться с Е Минем, узнать о планах павильона Тысячи теней и, возможно, найти способ благополучно выпутаться из этой ситуации.
С таким решением на душе ей стало спокойнее.
***
В течение нескольких дней под защитой стражников дворца Нин-вана и трех тайных стражей свадебный кортеж благополучно двигался по главной дороге в Юйнин. После пяти-шести дней пути они наконец приблизились к границе Юйнина.
Все это время Цин Гэ внимательно наблюдала за тремя тайными стражами, пытаясь определить их личности.
Хотя все они принадлежали к павильону Тысячи теней, из-за особых правил павильона, даже годы совместных тренировок и служба у Нин-вана не позволили им узнать лица и настоящие имена друг друга.
Поэтому даже Цин Гэ, будучи тайным стражем, должна была по манере движений, привычкам дыхания, особенностям несения службы и редким жестам-сигналам определять, кто именно перед ней.
После нескольких дней наблюдений Цин Гэ наконец опознала всех троих: один был Чи Тин, другой — Вань Чжун, а третьим... оказался Бай Чжи.
Бай Чжи.
Цин Гэ не ожидала, что Бай Чжи прибудет сюда.
Когда ей было четыре года, предыдущий глава павильона Тысячи теней взял ее в павильон, где она вместе с тридцатью двумя детьми преступников-рабов прошла испытания.
После многоступенчатого отбора из всех сирот остались только двое: Цин Гэ и Бай Чжи.
В то время у них еще не было имен. Цин Гэ была тридцать седьмым номером, а Бай Чжи — тридцать восьмым.
В последующие десять лет тридцать седьмая и тридцать восьмой вместе тренировались, прошли через множество испытаний и наконец в четырнадцать лет покинули павильон. Глава павильона привел их к Нин-вану, чтобы получить имена.
В то время Нин-ван играл в шахматы. Увидев их, он взял в руки медицинский трактат, бегло просмотрел его и выбрал два имени: Цин Гэ и Бай Чжи.
Позже молчаливый Бай Чжи как-то раз обмолвился, что, по его мнению, имя «Бай Чжи» должно было достаться Цин Гэ, а имя Цин Гэ по праву должно быть его.
Цин Гэ была удивлена. То, что Байчжи произнес такие слова, говорило о том, что он действительно придавал этому большое значение.
Но… Цин Гэ, Бай Чжи — какая, в сущности, разница между этими именами?
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|