— Не беспокойтесь о правилах в знатной семье. Во-первых, мы специально обучим вас манерам и привычкам нашей госпожи. У нас есть время, чтобы подготовить вас безупречно, — Мо Цзинси посмотрел на Цин Гэ, понизил голос и с улыбкой добавил. — Мы воспитаем в вас благородную осанку и манеры, чтобы никто не смог заподозрить обман. К вам также будут приставлены служанки госпожи, они будут сопровождать вас и во всем помогать. Мы предусмотрим все детали, включая замену через пять месяцев.
Цин Гэ не возражала.
Мо Цзинси снова заговорил:
— Однако есть один момент, который я должен прояснить заранее.
— Да?
— Раз уж это свадьба, то все подделать нельзя. Вам придется стать настоящей супругой для жениха нашей госпожи.
Цин Гэ была озадачена.
Мо Цзинси хотел объяснить, но Цин Гэ вдруг осенило:
— Я поняла. Нужно будет заниматься делом мужчин и женщин, верно?
«Дело мужчин и женщин»… Что это за выражение вообще?..
Глядя на эту девушку, М о Цзинси почувствовал, как у него дернулся висок, но мужчина все же мягко улыбнулся и кивнул:
— Да, именно это.
— У меня нет возражений. Похоже, вы уже все продумали, есть четкий план, мне нужно лишь слушаться. Теперь давайте обсудим два важных вопроса.
— Госпожа Ван-сань, прошу, говорите.
— Мне нужно увидеть вашу искренность. Первый вопрос: сколько серебра вы мне предложите?
Мо Цзинси усмехнулся:
— Честно говоря, когда я впервые увидел вас, я особо не надеялся. Ведь эта задача невероятно сложна. Но после разговора стало сразу ясно, что вы сообразительны, да еще и с армейским прошлым. Я верю, что вы справитесь, и мы готовы предложить высокую цену, — затем он посмотрел на Цин Гэ и медленно произнес. — Десять тысяч лян.
Услышав это, Цин Гэ тихо рассмеялась:
— Господин Мо, я хоть и бедна, не имею денег, но знаю, что девственность для женщин в этом мире важна. Вы просите меня продать себя и заменить вашу госпожу на целых пять месяцев. Разве десять тысяч лян — не слишком дешево за такую работу?
Выражение в глазах Мо Цзинси не изменилось:
— Удвоим. Двадцать тысяч лян серебром.
Цин Гэ спокойно произнесла:
— Сто тысяч.
Мо Цзинси аж присвистнул, нахмурился и уставился на Цин Гэ:
— Какой аппетит!
Цин Гэ промолчала.
Мо Цзинси уже собирался что-то сказать, но Цин Гэ поднялась.
Девушка сохраняла бесстрастное выражение лица:
— Прощайте.
С этими словами она развернулась и пошла прочь.
Мо Цзинси сразу же ринулся за ней:
— Постойте, мы можем договориться.
Цин Гэ холодно ответила:
— Договариваться не о чем. Судя по тому, как вы мелочитесь и с таким огромным трудом выжимаете сто тысяч лянов, вы не похожи на человека, способного довести дело до конца.
Мо Цзинси немного помедлил, но в конце концов процедил сквозь зубы:
— Хорошо, пусть будет сто тысяч.
Цин Гэ спокойно посмотрела на него и заметила мелькнувшую в глубине его глаз жестокость.
Девушка опустила веки.
Она понимала, что работа на таких людей ради денег не была такой надежной, как в павильоне Тысячи теней. Хотя павильон был беспощаден и «пожирал кости не выплевывая», он не играл в подлые игры, все дела велись открыто.
Но здесь все иначе. Вполне возможно, что после выполнения работы они убьют ее, чтобы замять следы, и она даже не будет знать, как умрет.
Однако... богатство ищут в опасности. Если они захотят ее убить, им еще нужно суметь это сделать.
Поэтому Цин Гэ продолжила:
— Как я могу быть уверена, что после завершения дела вы заплатите мне сто тысяч?
Мо Цзинси усмехнулся:
— Разве я похож на человека, который отказывается от данных слов?
— Откуда мне знать? Как гласит пословица, узнаешь человека, но не его сердце. Некоторые люди, одетые с иголочки, занимаются воровскими делами.
Мо Цзинси рассмеялся от ее слов:
— Так что же вы предлагаете?
— Сначала заплатите задаток в десять тысяч лянов. После того как я пересплю с мужем вашей молодой госпожи, заплатите тридцать тысяч. Затем, через два месяца, еще тридцать тысяч. Через пять месяцев, после успешного возвращения на место вашей молодой госпожи, вы заплатите оставшиеся тридцать тысяч.
Мо Цзинси немного подумал и наконец ответил:
— Согласен.
Цин Гэ выдвинула еще одно требование:
— Чеки гуйфана «Сыхэ»*.
П.п.: Да, в древнем Китае были свои аналоги финансовых инструментов, очень похожих на чеки, и их история насчитывает более тысячи лет. Они не были точной копией современных чеков, но выполняли те же основные функции: позволяли проводить безналичные расчеты и избегать перевозки больших сумм наличных денег (что было крайне опасно).
Иностранные счетные палаты под названием гуйфан появились в Китае в 600-х годах, в период расцвета династии Тан. В них купцы могли хранить средства под защитой и выписывать чеки, которые третьи лица могли обналичить. Далее — просто счетный дом.
Счетный дом «Сыхэ» была финансовым учреждением, основанным с разрешения императора. Можно сказать, что она имела официальную поддержку. По всей империи в тридцати двух областях имелось восемьдесят шесть отделений счетного дома «Сыхэ», чеки которой принимались к оплате повсеместно.
Мо Цзинси сжал губы, тихо рассмеялся и многозначительно посмотрел на Цин Гэ:
— Хорошо.
Было очевидно, что он тоже понял: Цин Гэ — не тот человек, с которым можно поступать как вздумается.
Мужчина улыбнулся и добавил:
— Вы сказали, что у вас два вопроса. Так какой второй?
— Сколько лет будущему мужу вашей госпожи? Как он выглядит?
В душе она подумала: если он молод и красив, то это будет огромной удачей: сначала насладиться любовными утехами, а затем, заработав деньги, бежать. Разве это не прекрасно?
Но если он стар и уродлив, то это уже неинтересно. Лучше сбежать пораньше, чтобы не испытывать отвращения.
В глазах Мо Цзинси мелькнула понимающая улыбка. Он посмотрел на Цин Гэ и сказал:
— Госпожа Ван, можете не сомневаться. Мужу нашей госпожи всего двадцать три года, он красив и является завидным женихом для множества девушек. Можете быть совершенно спокойны.
— М-гм, — кивнула Цин Гэ.
— Но есть одно обстоятельство... — произнес с крайней досадой Мо Цзинси. — У этого молодого человека не самый лучший характер.
Цин Гэ это совсем не беспокоило:
— Ничего страшного.
«Не самый лучший характер» вряд ли мог бы сравниться и с одной тысячной нрава ее господина, Нин-вана.
Тот, кто смог выжить под началом своего господина, смотрит на всех людей в мире как на добрых и мягких простаков.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|