Я люблю тебя (Часть 2)

— Мой дедушка очень ценит хорошие манеры и приличия. Если бы он увидел нас сейчас, мне бы точно пришлось стоять в углу, — Тан Цинчжи вдруг захотелось поделиться своими переживаниями. Он прижался щекой к плечу Альфы, чтобы ей было удобнее играть с его волосами.

— Он такой строгий? Даже не могу представить, за что такой послушный мальчик, как Чжичжи, мог быть наказан, — Цзян Яншэн тоже заинтересовалась. Она поцеловала его в щеку, подбадривая.

— Да за многое: за то, что не хотел заниматься музыкой, отказывался ложиться спать вовремя, тайком читал романы, привередничал в еде… Мне кажется, дедушка редко мне улыбался. Он обычно молча смотрел на меня, заставляя меня стоять в углу и размышлять о своем поведении. В детстве я его очень боялся. Не столько самого наказания, сколько его разочарованного взгляда и слов о том, что я похож на свою мать, — настроение Тан Цинчжи заметно ухудшилось.

— Хорошо, что дедушка не увидел, как я стал Омегой. Он бы точно разочаровался, — он смотрел в пустоту, пытаясь сдержать подступающие слезы.

Он все время избегал этой мысли, пряча голову в песок, как страус.

Если бы дедушка узнал, что внук, которого он так старательно воспитывал, не только не стал таким же сильным, уравновешенным и надежным мужчиной, как он сам, но и превратился в чью-то «жену», как бы он был разочарован? Взглянул бы он на него с укором или просто не захотел бы видеть?

— Не говори так. Ты замечательный. У тебя есть свое дело, своя семья. Ты добрый, вежливый, целеустремленный и способный. Дедушка хорошо тебя воспитал. Омеги — важная часть общества. Неужели наш Чжичжи — альфа-шовинист и презирает Омег? — Цзян Яншэн нарочно поддразнивала его, и Тан Цинчжи тут же замотал головой.

— Как я могу презирать Омег? Если бы не они, мир лишился бы большей части произведений искусства и литературы. Не говоря уже о том, сколько талантливых Омег добросовестно трудятся на благо общества. И только союз Альфы и Омеги дает наибольшую вероятность рождения Альфы. Без Омег Альфы бы давно вымерли. Только невежественные люди, которые прогуливали уроки биологии, могут считать, что Альфы чем-то лучше.

Тан Цинчжи говорил серьезно, но, учитывая, что он сам был Омегой, это звучало довольно странно. Его назидательный тон мог создать впечатление, что это два Альфы обсуждают социальные вопросы.

Цзян Яншэн смотрела на него. Он хмурился, с серьезным видом защищая Омег, но, судя по его словам, он сам еще не привык к своему новому статусу.

По правде говоря, при первых встречах ее тоже немного пугала его аура. Но, узнав его поближе, она поняла, что Тан Цинчжи очень разговорчив, просто в присутствии родителей, старших и незнакомых людей он был немногословен.

Внезапно Тан Цинчжи пересел к ней на колени и, притворно нахмурившись, ткнул пальцем ей в грудь.

— И не смей дискриминировать меня по половому признаку!

Цзян Яншэн не удержалась и поцеловала его несколько раз, пока он не отстранил ее, закрыв ей рот рукой. Тогда она продолжила успокаивать его:

— Дедушка не может быть тобой разочарован. Он должен радоваться за тебя. Мы создали семью и будем счастливы.

— Возможно. По крайней мере, я не стану, как моя мама, отрекаться от семьи ради любви и так и не помирюсь с дедушкой до самой смерти, — Тан Цинчжи вздохнул. — Я еще не рассказывал тебе о своем детстве. Я долго сомневался, стоит ли. У тебя такие прекрасные отношения с родителями, я боялся, что ты не примешь мою семью.

Цзян Яншэн нежно поцеловала его и погладила по спине.

— Не бойся. Я уверена, что семья, которая воспитала такого доброго и замечательного человека, как ты, не может быть плохой.

Тан Цинчжи взял ее за руку и, словно приняв решение, начал свой рассказ:

— На самом деле, меня выносил мой отец. Не удивляйся, он действительно Альфа, а моя мама — Бета. Они познакомились и полюбили друг друга еще в университете, а после выпуска, тайно от родителей, зарегистрировали брак. Из-за этого мои бабушка и дедушка решили, что это неравный союз, а дедушка по отцовской линии был очень зол на мою маму за ее своеволие.

Он посмотрел на удивленное лицо Альфы и продолжил:

— На самом деле, это не было большой проблемой. Через полгода после их свадьбы родители с обеих сторон начали смягчаться. Но тут неожиданно умер мой дядя, не оставив после себя детей. Дедушка очень тяжело переживал его смерть и заболел. Положение моего отца в компании было шатким, а родственники решили воспользоваться этим и предложили ему усыновить моего двоюродного брата, сказав, что только в этом случае они поддержат его.

Тан Цинчжи закрыл глаза и сделал глубокий вдох.

— Дедушка говорил, что у мамы слабое здоровье, и она никогда не хотела детей. Она была убежденной чайлдфри. Не знаю, как они договорились с отцом, но он поехал за границу и с помощью новейших технологий создал эмбрион из их генетического материала и имплантировал его себе, скрыв это от мамы. Когда она узнала, начались недопонимания, ссоры, молчание… В конце концов, мама ушла. Она погибла, когда прыгала с парашютом в Швейцарских Альпах. Говорят, когда отец узнал об этом, он преждевременно родил меня, а через год женился на своей нынешней жене по расчету.

Цзян Яншэн была ошеломлена этим рассказом. Она молчала какое-то время, а затем ее охватила жалость.

В досье, которое ей дала сестра, говорилось лишь о том, что у отца Тана плохие отношения с семьей жены, и после смерти матери Тан Цинчжи воспитывался дедушкой по материнской линии. Она видела, что отец, хоть и не был близок с Тан Цинчжи, но заботился о нем, обеспечивая всем необходимым, и думала, что это из-за ранней смерти матери.

Она и представить себе не могла, что за этим стоит такая душераздирающая история. Судя по всему, Тан Цинчжи рано понял, что он нежеланный ребенок, и вырос, разрываясь между обидой дедушки по материнской линии и равнодушием отца.

Она открыла рот, но не смогла произнести ни слова утешения. Она не могла представить, как Тан Цинчжи жил с этим грузом на душе, как сильно он винил себя и страдал.

Она смотрела на Омегу, который изо всех сил старался не заплакать. Он стиснул зубы, его ресницы дрожали, а губы были белыми.

— Никто в тебе не разочарован. Я не разочарована, и дедушка тоже. Знаешь, малыш, ты замечательный. Ты делаешь меня лучше. Ты приносишь мне счастье, — Цзян Яншэн посмотрела ему в глаза, полные тревоги и печали, и с нежностью произнесла: — Я люблю тебя.