Десять минут спустя, размявшись и сделав зарядку, я убедился, что все мои раны зажили. Теперь я мог бы взбежать на шестой этаж без одышки! С облегчением выдохнув, я убрал каменную чашу. Такое ценное лекарство нужно беречь — это же мир «Рыцарей Зодиака»! Здесь даже боги мрут как мухи, что уж говорить о таких слабаках, как я. Каждая доза — это спасённая жизнь.
Хотя… правильно ли я поступаю, забирая эту вещь? Место выглядит заброшенным, но сотни, а может, и тысячи лет назад здесь наверняка жил какой-нибудь бог, и это, скорее всего, его собственность. Лучше попрощаться, чтобы потом не пришлось расплачиваться.
Поставив чашу на землю, я вспомнил, как мы поклоняемся предкам во время праздников, и, встав на колени, несколько раз поклонился. Сложив руки, я пробормотал: «О, великий… э-э… неизвестный мне греческий бог, простите, что я взял лекарство из вашего храма, но оно мне очень нужно! Обещаю использовать его с осторожностью и не тратить попусту!»
Всё, теперь совесть чиста. Я довольно поднял чашу и повернулся, чтобы уйти.
— Ох… — раздался слабый стон из-за колонны. Похоже на человеческий голос.
У меня волосы встали дыбом. Неужели меня услышали?! Хотя, кто бы ни находился в Святилище, это точно не простой человек. А если меня поймают с поличным? Вдруг меня будут пытать?
Разум кричал, что нужно бежать, но любопытство победило. «Только одним глазком, — уговаривал я себя. — Только гляну и сразу уйду…»
Я подошёл ближе и, увидев человека, ахнул. Живой ли он вообще? Его грудь была обнажена и покрыта порезами и засохшей кровью. Кожаные доспехи на ногах превратились в лохмотья. Спина — сплошное месиво, словно его таскали по колючим кустам. Кровь пропитала всю одежду, а повязки почернели. Только богу известно, началось ли заражение.
Но он был жив. Я проверил пульс на шее и дыхание — еле заметные признаки жизни ещё теплились. Если не помочь ему сейчас, он точно умрёт.
Не раздумывая ни секунды, я открыл чашу и начал сыпать порошок на все раны, которые мог увидеть. Не зная, есть ли у него переломы, я боялся его двигать. Вдруг сломанное ребро проткнёт лёгкое? Дождавшись, пока раны на груди затянутся, я обошёл колонну и присел рядом со спиной. Нанося порошок, я видел, как порезы заживают, а колючки и ветки выталкиваются из тела и падают на землю.
Осмотрев его ещё раз и убедившись, что ран больше нет (я хотел проверить и… мужское достоинство, но штаны были так изорваны, что, сняв их, я бы уже не смог надеть обратно. А если он очнётся, как я буду объяснять?), я посмотрел на чашу — она была пуста. Вспомнив своё обещание не тратить лекарство попусту, я горько усмехнулся. Вот тебе и «немедленное возмездие». Сказал — и тут же всё израсходовал.
Вернув чашу на место, я оглядел незнакомца. Надо же, настоящий древнегреческий красавец! Золотисто-каштановые кудри, прямой нос, глубоко посаженные глаза с длинными ресницами, и главное — идеальная фигура! Развитые мышцы, длинные ноги и руки — воплощение силы и красоты.
Как говорила моя учительница рисования, он вылитый Аполлон!
Судя по законам жанра — ну, или большинства аниме, — такой красавчик точно не может быть пушечным мясом. Либо это благородный герой, либо злодей-маньяк. В любом случае, даже если я оставлю его здесь, с ним ничего не случится.
Подумав так, я стянул с себя рваную футболку и накрыл ею грудь незнакомца. Пусть хоть какая-то защита от холода, хотя вряд ли от неё много толку.
В этот момент он пошевелился и открыл глаза. Я замер. — Э-э… как ты? Хотя… ты меня понимаешь? — спросил я.
Незнакомец молча смотрел на меня своими изумрудно-зелёными глазами.
— Ну да, конечно, — пробормотал я. — Здесь же все говорят по-японски. Жаль, что я знаю только «икудзи-хаями-кимоти…»
Вдруг позади меня раздался голос: — Уф, как хорошо, что ты в порядке, Эол. Не стой столбом, поблагодари своего спасителя.
Я довольно кивнул. Какой прекрасный русский язык! С такой дикцией можно смело вести новости на центральном телевидении. Я обернулся и… почувствовал ледяной холодок. Прямо передо мной висело лицо — почти вплотную к моему! Фиолетовые глаза с интересом меня разглядывали. Вместо бровей — две точки. Но самое главное — это было просто лицо! Полупрозрачное! Лучи солнца беспрепятственно проходили сквозь него.
Я, Линь Юй, воспитанный под красным знаменем, преданный делу социализма, убеждённый материалист, в свои двадцать три года впервые увидел привидение.
И тут же потерял сознание.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|