Глава 4

Глава 4

Повитуха принимала роды в деревне несколько десятилетий, и впервые кто-то поставил под сомнение ее опыт, да еще какая-то приезжая распутная девица из образованной молодежи. Она терпеть не могла этих образованных — кичатся своей грамотностью, будто знают половину того, что на небесах, и все, что под землей.

Чжуан Лань осеклась. Неужели люди в эту эпоху все такие упрямые?

— Хоть у сестры и было кровотечение, но схватки у нее нерегулярные и короткие, признаков начала родов действительно нет, — громко заявила Чжуан Лань. — Я хоть и не принимала роды, но перед отправкой в деревню прочитала немало медицинских книг. Моя мама — врач.

Повитуха швырнула мокрую тряпку на землю, ее морщинистое, желтовато-смуглое лицо исказилось от злости:

— Мне плевать на твои схватки-несхватки! Мы здесь таких слов не понимаем и не признаем!

Она повернулась к свекрови и свекру Гу Цзя:

— Кто в вашей семье главный? Рожать-то будете или нет? Если нет, я пошла, у меня дома дел полно. Что за шутки?

— Моя сестра поедет рожать в уезд, — раздался мужской голос от двери.

Вслед за этим во двор торопливо вошли трое крепких мужчин. Гу Циншань позвал на помощь своих двоюродных братьев Гу Хая и Гу Мина.

Все трое были родственниками Гу Цзя — родной брат и двоюродные братья, в них текла одна кровь, и с детства они были близки. Войдя, они тут же подошли к Гу Цзя и обеспокоенно стали расспрашивать о ее самочувствии.

Гу Циншань поднял Гу Цзя и уложил ее на носилки, которые держали Гу Хай и Гу Мин.

— Подождите, что это вы делаете? — поспешно спросил свекор Гу Цзя, подходя ближе.

Свекровь быстро схватила его за руку и тихо сказала:

— Срок еще не подошел, а уже кровь пошла. Боюсь, как бы чего не случилось. Брат Гу хочет отвезти ее в больницу, я думаю, можно…

Свекор сердито посмотрел на нее:

— Чего стоишь? Быстро иди с ними!

В деревне мужчинам было не принято присутствовать при родах, обычно этим занимались свекрови и другие женщины из семьи.

Тем временем Гу Циншань и его братья уже осторожно подняли носилки и поспешили в сторону больницы.

Увидев идущую следом Чжуан Лань, Гу Циншань сказал ей:

— Ты не ходи, возвращайся домой.

После того как Гу Цзя унесли, свекор долго извинялся перед повитухой, говорил ей комплименты и в конце концов дал денег за беспокойство, прежде чем проводить ее за ворота.

На всю большую бригаду, насчитывающую несколько сотен дворов, была всего одна повитуха. Их ремесло передавалось из поколения в поколение, без всякого формального обучения. Эта повитуха приняла если не тысячу, то несколько сотен родов.

Роды с повитухой не были абсолютно безопасными. Случаи гибели матери и ребенка, послеродовых кровотечений, асфиксии и ДЦП у новорожденных были нередки. Но деревенские жители считали это волей Небес и судьбой, и никто не винил повитуху.

Несколько деревенских женщин собрались вместе и снова принялись сплетничать.

— Эй, слыхали? Старшая невестка семьи Линь опять ребенка потеряет! Ее братья только что унесли ее в уездную больницу.

— Правда, что ли? Это все та вредительница по фамилии Чжуан виновата! Сначала одну семью извела, теперь за другую взялась, никому покоя не дает.

— Боже милостивый! Гу Цзя хоть и своенравная, но человек хороший. Надеюсь, с ней и ребенком все будет в порядке.

— Не подумала о ребенке, побежала за повозкой. Тоже глупая. Семью Гу спасла, а своего ребенка погубила. Ее свекровь — та еще штучка, спуску не даст.

— Если ребенка не станет, ей несладко придется.

***

Чжуан Лань, ведя за руку маленького Жуньжуня, вышла из деревни. Когда дорога пошла по меже, она взяла мальчика на руки.

Она шла, разглядывая все вокруг, и каждый вид, каждый предмет казался ей диковинным. В прошлой жизни у нее редко выдавалось время насладиться деревенскими пейзажами. Когда работа совсем утомляла, ей тоже приходила в голову мысль «собирать хризантемы под восточной оградой, безмятежно взирая на Южные горы», но осуществить это так и не удалось.

Увлечений у нее было немного. Кроме работы, она больше всего любила смотреть кулинарные передачи о деревенской еде, такие как «Китай на кончике языка», «Бабушка знает лучше», и даже безмолвные видео Ли Цзыци смотрела с огромным интересом.

По дороге из Лесной Бухты она обнаружила много интересного. Речных раков и лужанок было особенно много, в ручьях кишели мелкие речные креветки. Ниже по течению ручья протекала река, на берегу которой тоже было полно речных мидий.

Некоторые крестьяне ловили лужанок и мидий, дробили их и скармливали курам. Сами они такое не ели — слишком уж пахло тиной.

«А ведь это настоящие деликатесы! Какое расточительство!» — подумала Чжуан Лань, и у нее даже слюнки потекли.

Вспомнив постную жидкую кашу без всякого вкуса, которую недавно приготовил Гу Циншань, она страстно захотела раков.

В этот момент она увидела мальчика лет шести-семи, который удил раков в канаве.

Он разбил речную улитку, привязал ее мясо к веревке, а другой конец веревки прикрепил к бамбуковой палке длиной около метра.

Он опускал палку в воду, и вскоре вытаскивал ее — на мясе улитки висел один или несколько раков. Мальчик встряхивал веревку, раки падали в ведро, и он снова забрасывал удочку.

«Хороший способ», — с интересом подумала Чжуан Лань.

Мальчик заметил взгляд Чжуан Лань, мельком взглянул на нее и продолжил свое занятие.

Чэнь Кэ узнал красивую женщину неподалеку. Она была учительницей начальных классов, но мечтала вернуться в город и не интересовалась ничем, кроме преподавания. Держалась особняком, всегда холодная и отчужденная. В деревне о ней ходило много слухов, репутация у нее была плохая.

Он как-то слышал, как отец сказал: «Она, как и мы, — жертва насмешки судьбы!»

Но Чэнь Кэ думал, что жалеть ее не за что: получает полную зарплату, мужчина содержит ее, холеная и ухоженная.

— Мальчик, зачем ты ловишь этих раков? — спросила Чжуан Лань.

Чэнь Кэ бросил на нее взгляд и ничего не ответил.

Хотя он не знал, что такое «раки», но понял, что она говорит о тех, кого здесь называли «двуклешневыми насекомыми».

Деревенские не любили этих существ. Говорили, что их завезли япошки, что они едят трупы и любят рыть норы в грязных канавах. Даже куры и утки их не ели. Крестьяне считали их нечистыми, приносящими несчастье, и, увидев, убивали и бросали на склон для удобрения.

Чэнь Кэ не собирался говорить ей, что ловит их для еды!

Однажды, мучимый голодом, он сварил этих тварей и обнаружил, что белое мясо в хвосте очень вкусное. Это стало их с отцом пропитанием, помогавшим выжить.

Кроме ловли раков, ему приходилось ходить в горы собирать травы на продажу.

Болезнь отца усугублялась, и ему нужно было собрать деньги на лекарства.

Мальчик не отвечал, но Чжуан Лань не обиделась.

Она подумала, что, когда Гу Циншань вернется, они тоже наловят раков поесть.

Она взяла Гу Жуньцзэ за руку, поднялась и пошла в другую сторону от деревни.

— Мама, это же в сторону хлева? Зачем мы туда идем? — спросил Жуньжунь.

Жуньжунь тихо шел рядом с Чжуан Лань, не плакал и не капризничал, послушный и рассудительный, как маленький взрослый.

— Пойдем посмотрим.

Чжуан Лань вспомнила, что в книге говорилось: в хлеву деревни Двупрудное живет важный человек. Вскоре после того, как прежняя Чжуан Лань уехала, его дело пересмотрели, восстановили в должности, и в будущем он станет высокопоставленным чиновником.

С таким человеком стоило познакомиться заранее, а если представится возможность оказать помощь в трудную минуту — будет просто замечательно.

Она помнила, что его звали Чэнь Гочжун, и у него был сын по имени Чэнь Кэ.

Путь к хлеву лежал через склон, поросший дикой травой. Глядя на заросли, Чжуан Лань заметила кое-что полезное.

Например, в куче прелой травы росло несколько пучков мелкой травки, листья которой были покрыты белым налетом, похожим на восковой налет тыквы-зимней дыни. Это была знаменитая зуд-трава, одно прикосновение к которой вызывало нестерпимый зуд.

Чжуан Лань достала платок и осторожно собрала в него немного порошка с листьев.

Неподалеку Чжан Цян снова заметил одинокую Чжуан Лань. Он также видел, как Гу Циншань с братьями унесли Гу Цзя в уезд. Обрадовавшись, он поспешил к ней.

Утром ему не удалось добиться своего, и с тех пор на душе скребли кошки, не было покоя.

Сейчас он снова подошел и преградил Чжуан Лань дорогу. Его похотливые глаза злорадно разглядывали ее, словно пытаясь прожечь одежду взглядом.

— Мама, — Жуньжунь потянул Чжуан Лань за край одежды.

Чжуан Лань с отвращением посмотрела на Чжан Цяна. Вспомнив о содержимом платка, она тут же придумала план.

— Чжуан, образованная молодежь, что ты ищешь? Я помогу тебе, — сально улыбаясь, подошел Чжан Цян с видом похотливого негодяя.

Чжуан Лань отступила на полшага, смягчила голос и с досадой сказала:

— Ох! Я там вещь уронила, никак найти не могу.

Чжан Цян подошел ближе, улыбаясь крайне заискивающе:

— Какую вещь? Дай-ка я посмотрю.

Чжуан Лань, которая раньше его игнорировала, впервые заговорила с ним, да еще таким тоном, в котором слышались просьба о помощи и кокетство. Сердце Чжан Цяна взволнованно забилось.

Чжуан Лань отодвинулась, избегая физического контакта, и кокетливо сказала:

— Вон там, видишь? Я не могу туда пролезть, помоги мне поискать.

Сердце Чжан Цяна заколотилось как бешеное. Раньше Чжуан Лань при виде него либо холодно отворачивалась, либо убегала, как кролик. Никогда еще она не была с ним так приветлива.

— Вот здесь, здесь. Тебе нужно присесть, чтобы пролезть, — сказала Чжуан Лань, отводя Жуньжуня в сторону.

Чжан Цян непонимающе посмотрел на нее, но все же послушался.

Чжуан Лань посмотрела на направление ветра, отступила на шаг и небрежно встряхнула платок. Весь собранный порошок осыпался на шею, спину и открытые участки кожи Чжан Цяна.

Не прошло и полминуты, как Чжан Цян внезапно вскочил и принялся яростно чесаться, расчесывая кожу до крови, но не мог остановиться.

Чжуан Лань отступила еще на шаг и испуганно посмотрела на него:

— Ты… что с тобой?

— Чешется, все тело чешется!

Глаза Чжан Цяна налились кровью:

— Быстрее, помоги мне почесать!

— А-а-а, как чешется! Что происходит? — закричал Чжан Цян.

Чжуан Лань испуганно отступила:

— Я только что была там, и ничего! Что за болезнь у тебя? Она не заразная?

Пятясь назад, она схватила маленького Жуньжуня и побежала в сторону дома.

— Эй, не уходи!

Чжан Цян пробежал несколько шагов, но зуд был невыносимым. Чешась, он побежал домой.

Но зуд словно проникал под кожу. Вдруг он что-то понял: «Вонючая баба, посмела меня разыграть! Я тебе покажу!»

Чжан Цян тоже знал эту зуд-траву, в деревне мало кто ее не знал. Он видел несколько кустиков на том склоне.

Разъяренный и взбешенный, Чжан Цян увидел, что расчесанные места на его теле покраснели и опухли. Как сумасшедший, он бросился к реке и прыгнул в воду.

Чжоу Цюн стояла на утоптанной площадке перед домом и смотрела в ту сторону, куда убежал Чжан Цян. На ее лице было полное безразличие, глаза были холодны. Мысленно она молилась: «Утони! Утони!»