Хотя официально праздники длились семь дней, школа оставалась непреклонна. Три дня — вот и вся щедрость. Выпускной класс, кому нужны каникулы… Кто посмеет заикнуться об отдыхе, того отправят на полдня в кабинет завуча.
Даже если родители хотели дать детям передышку, никто из учеников не был рад этому. Казалось, лишний день отдыха — страшный грех. Хотя они и были выпускниками, но все еще оставались детьми, которым хотелось расслабиться и повеселиться. Но они не смели, не могли себе позволить, стеснялись.
Гу Сынянь тоже была в числе тех, кто упорно трудился, но ей казалось, что больше месяца она работала впустую. Словно зашла в тупик, из которого нет выхода. Она знала, что по ту сторону стены ее ждет прекрасный вид, что стоит лишь сломать ее или перелезть, и перед ней откроется широкая дорога. Но она стояла как вкопанная, кружась на месте в растерянности, не в силах преодолеть это препятствие.
Сразу после каникул — ежемесячная контрольная. И не то что о первом месте, ей бы удержать свои позиции. Одноклассники жили дружно, но во время контрольных превращались в стаю волков.
…
Схватив толстую стопку контрольных, выданных учителями, Гу Сынянь кое-как собрала вещи и побежала к школьным воротам, чтобы сесть на автобус.
Домой… домой… Эта мысль полностью завладела ею. Но что она будет делать дома? Что? Верно, она увидит его, хотя бы одним глазком… одним глазком… этого будет достаточно…
Даже не заходя домой, чтобы оставить тяжелые контрольные работы, от которых стонали все в классе, она сошла с автобуса, дождалась двадцать третьего и поспешно села в него. Про себя она твердила: «Он еще не уехал на каникулы, он еще не уехал, он еще не уехал…» Неизвестно, сколько раз она это повторила, прежде чем автобус остановился напротив знакомых ворот. Выйдя из автобуса, она перешла дорогу, кое-как улыбнулась знакомому охраннику и быстро прошла через вестибюль. И только тут заметила, что весь кампус опустел. Поднялся ветер, поднимая в воздух опавшие листья.
Ах, так он все-таки уехал…
Направо, пятый этаж. Дверь по-прежнему заперта, а ключа у нее нет.
Это место стало для нее запретной зоной. Это она сдалась, она сама добровольно отказалась…
Автобус домой был набит битком, словно банка сардин. На дорогах тоже были пробки. Так было каждый праздник. Когда она открыла дверь своей квартиры, было уже почти десять вечера. На диване сидела ее обычно беззаботная мама и дрожащей рукой набирала номер.
Бросив рюкзак, Гу Сынянь спросила: — Мама, что случилось?
— Сынянь, ты где была?.. — проговорила мама и разрыдалась.
— Что случилось? Где папа?
— Ушел… ушел тебя искать…
— Искать меня? Зачем?
— Глупая ты! Зачем бы он тебя искал… В вашей школе же нельзя с мобильными…
И что с того, что я глупая? В средних школах вообще запрещены телефоны! И какая связь между тем, что меня искали, и запретом на телефоны?
— Звонили в школу, там сказали, что вы уже разъехались по домам… Никаких контактов одноклассников… Спросила у Вэньвань, ты к ней тоже не ходила…
Так скажите уже, в чем дело!
— Твой отец ушел… говорит, в городе неспокойно… вдруг… — Мама, ближе к делу! — Не приходи домой так поздно! Если что-то случится, что мне делать?..
Так вот оно что… Вот оно как… Какая же она эгоистка! Думала только о себе и этой бесперспективной погоне. Витала в облаках, забыв о близких людях и реальной жизни.
Нелепо!
— Папа, я дома, возвращайся. Угу. Прости, что заставила тебя и маму волноваться. Угу. Хорошо. Будь осторожен за рулем. Угу. Тогда пока. Угу. Пока.
Мама все еще всхлипывала, ее глаза были красные, как у кролика. Круглое лицо Гу Сынянь, унаследованное от матери, было покрыто слезами. В сочетании с покрасневшими глазами она выглядела очень жалко…
— Мама, прости меня.
— Хм…
— Я буду звонить и предупреждать, если задержусь, хорошо?
— Хм…
— Тогда я больше не буду приходить так поздно?
— Хм…
Чего ты хочешь?!
Обняв подушку и потянув маму за рукав, Гу Сынянь умоляюще посмотрела на нее: — Ну скажи, чего ты хочешь!
Мама тоже посмотрела на нее. Потом вдруг оживилась, ее глаза заблестели…
— Сынянь, пусть папа купит мне печенье Wangzai!
Что?!
— У тебя зубы прошли?
— Мм… скоро пройдут…
Значит, еще не прошли! Тогда я не могу.
— Тогда… тогда пусть купит мне острые утиные шеи. Я их так давно не ела… А папа не покупает и мне не разрешает!
— У тебя желудок прошел?
— Мм… мм… я пью таблетки…
Значит, тоже не прошел!
— Нет, давай другой вариант.
— Хм… — мама отвернулась, упала на диван и заголосила: — У-у-у… Нынче в мире все плохо… у-у… родила такую неблагодарную дочь… у-у-у… совсем не жалеет свою мамочку… еще не встала на ноги, а уже не помогает… у-у… что же будет, когда я состарюсь…
Никакой реакции? Все еще никакой реакции?!
Делая вид, что вытирает слезы, Гу Сынянь наклонилась к матери и заискивающе произнесла: — Может, ты сама тайком купишь?
Нарушить запрет?! Ни за что! Я всего лишь приложение, а ты — папино сокровище! Если папа любит лапшу быстрого приготовления, то ты — белоснежная лапша, сплошная польза, а я — так, пакетик с овощами, без которого можно обойтись. Если с тобой что-то случится, папа меня в порошок сотрет!
Гу Сынянь замотала головой.
— Хм…
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|