Восемнадцать, двадцать восемь (Часть 1)

По шоссе нескончаемым потоком двигались машины. Сигналы светофора для пешеходов только что переключились с зеленого человечка на красный.

Слышался гул автомобильных двигателей.

— Боже мой! — вдруг вскрикнул кто-то, указывая пальцем на середину дороги. — Боже, что этот человек делает?!

Все обернулись в указанном направлении. Женщина в легкой летней одежде сидела посреди дороги, ее короткие волосы упали на лицо. Казалось, она не понимала, что происходит. Грохот улицы обрушился на нее, особенно пронзительные автомобильные гудки, причиняя неконтролируемую боль ее обостренным чувствам.

— Дорогу! Дорогу! — Остановитесь! — Там человек!

Она все еще не могла разобрать эти шумные голоса, чувствовала только, как будто кто-то ковыряется палкой у нее в голове, причиняя резкую боль.

Кто-то громко кричал, но она не понимала, что они говорят. Простите ее, она не знала, где находится.

Все ближе раздавался пронзительный гудок, машина приближалась с такой скоростью, что у нее в душе поселился страх.

Автомобильные гудки не смолкали, смешиваясь с криками людей.

Так она была на дороге?

Она потерла ноющие виски, пытаясь встать, но ее конечности плохо слушались.

— Хэ Сюэ! — кто-то громко позвал ее по имени. Она моргнула и посмотрела в сторону, откуда доносился голос. Все было словно в тумане, или за пеленой. Она ничего не видела. Протянула руку к мелькающему перед ней силуэту, и чья-то тонкая рука крепко схватила ее.

Не успела она и слова сказать, как ее с силой подняли с земли.

Она не удержалась на ногах, лишь немного отлетела от прежнего места и врезалась в кого-то, а затем снова тяжело упала.

Хэ Сюэ рефлекторно обняла ее, не дав им обеим удариться об асфальт. Тупая боль и жжение в локте при падении привели ее в чувство.

Не успевшая затормозить машина проехала еще довольно далеко, оставив на асфальте длинные черные следы от шин.

— Лу Цюшуй? — спросила она, еще не успев разглядеть лицо. Ответом ей был знакомый запах Лу Цюшуй — стирального порошка или чего-то еще, в общем, ее запах.

Она оперлась руками о землю, чтобы не упасть.

— Вставай сначала, — Лу Цюшуй похлопала ее по спине и, поднявшись, попыталась помочь ей встать. Вокруг люди спрашивали: — Все в порядке? Внезапно упала посреди дороги, как страшно.

— Немного нездоровится, скоро пройдет, — Лу Цюшуй ответила за нее зевакам. Любопытные наконец разошлись, когда Лу Цюшуй несколько раз повторила: — Ей просто немного плохо.

— Ты как? Хэ Сюэ, слышишь меня? Ты ранена, — Лу Цюшуй усадила ее на бордюр клумбы у дороги и внимательно осмотрела. Кроме ссадины на локте, у нее были синяки на теле и лице.

Хэ Сюэ дрожала, обхватив себя руками, и время от времени чихала, морщась от боли в ушибленных местах.

Лу Цюшуй вздохнула и накинула на эту жалкую фигурку свою куртку.

— А, спасибо. Я не думала, что сейчас зима, учитывая, что я в футболке, — Хэ Сюэ не носила шорты и юбки. Кто бы посмел представить ее в юбке, очень плохо кончил бы.

— Если ты будешь каждый раз так появляться, у меня, наверное, нервный срыв случится, — нахмурилась Лу Цюшуй. — Пойдем в больницу…

— Не надо, — сказала Хэ Сюэ. — Просто ссадина, не стоит идти в больницу.

— Нужно хотя бы обработать, продезинфицировать, — оставшись без куртки, Лу Цюшуй почувствовала холод и невольно поежилась.

На самом деле, когда Хэ Сюэ упрямилась, с ней никто не мог справиться. Сейчас она твердо решила не идти в больницу и, чтобы выразить свой протест, словно шести-семилетний ребенок, которому не купили игрушку, упрямо сидела на месте, стиснув зубы, и по слогам произнесла: — Не. Пойду. Откуда мне знать, что если они узнают, что я переместилась сюда из прошлого, то не заберут меня на опыты? Скажи мне, сейчас же синдром временного хаоса официально не признан.

— Но ты была в больнице, и не раз, — Лу Цюшуй, очевидно, очень хорошо ее знала, настолько, что могла разоблачить любой ее предлог. — Ты любишь туда бегать.

— Это другое! — сказала Хэ Сюэ. — Я хожу к «специалисту», чтобы контролировать состояние здоровья, а не за лекарствами. Нет! И в клинику тоже не пойду!

— Я еще ничего не сказала, — Лу Цюшуй с улыбкой посмотрела на Хэ Сюэ.

— Вы собирались сказать. На вашем лице было написано: «А, кажется, внизу есть небольшая клиника». Я это вижу.

— Откуда ты знаешь? Я думала, что в твоем возрасте ты еще не встречала меня, — Лу Цюшуй подняла бровь. В ее памяти Хэ Сюэ не была такой шумной. Та Хэ Сюэ была гораздо спокойнее, хотя и так же любила поспорить.

— …Я угадала? Там действительно есть клиника? — Хэ Сюэ вдруг посмотрела на Лу Цюшуй с таким серьезным видом, что та не выдержала и рассмеялась.

Лу Цюшуй похлопала ее по плечу, помогая встать. — Сколько тебе лет, чтобы валять дурака посреди улицы? Ладно, так и быть, у меня дома есть…

— Хорошо, пошли, — Хэ Сюэ вдруг встала, отряхнула пыль с брюк, плотнее запахнула не слишком теплую куртку и шмыгнула носом. — Я так долго этого ждала. На улице довольно холодно.

Еще бы, сейчас же начало зимы. Даже если не очень холодно, в футболке можно окоченеть.

Да, как бездомная собака.

Хэ Сюэ была мастерицей капризничать перед Лу Цюшуй, потому что та всегда уступала.

Но Хэ Сюэ не всегда была такой шумной. Она могла быть совершенно спокойной, например, когда спала, думала о чем-то или терпела.

У нее был невысокий болевой порог, но Хэ Сюэ знала, как игнорировать боль от ран, особенно когда на них попадал антисептик.

— Можешь кричать, — сказала Лу Цюшуй, перевязывая обработанную рану на ее руке и глядя на слишком спокойное лицо Хэ Сюэ. — Хотя это просто ссадина, но довольно большая и с синяками. Думаю, тебе долго будет неудобно.

— Вам стоит стать врачом или медсестрой, а не сидеть в офисе, — сказала Хэ Сюэ, ничуть не жалуясь на боль. — Кстати, вы же не собирались на работу?

— Нет, я взяла отгул, — Лу Цюшуй отрезала ножницами лишний бинт и заклеила его пластырем из аптечки.

— О… Из-за меня?

— А что, оставить тебя на улице?

Хэ Сюэ пошевелила рукой. Лу Цюшуй не слишком туго забинтовала ее, так что она могла свободно двигаться. — Хотя мне только недавно исполнилось восемнадцать, я уже взрослая, можно сказать. Могли бы дать мне ключи, я бы сама справилась. Вам же не нужно беспокоиться, что я их украду, — они не могли забрать ничего, что не принадлежало их временной линии.

— Малявка, — сказала Лу Цюшуй. — Думаю, если бы я не привела тебя домой, ты бы так и осталась сидеть там. Хочешь, чтобы я относилась к тебе как к взрослой? Веди себя как взрослая.

Лу Цюшуй покачала головой. Она не понимала, как этот человек мог стать таким спокойным, встречаясь с ней. Хотя она все еще любила поспорить и покапризничать, в ее памяти Хэ Сюэ всегда была тем человеком, о котором не нужно беспокоиться (она изо всех сил старалась не доставлять никому хлопот, особенно Лу Цюшуй), даже когда болезнь начала разрушать ее тело.

— О, кто сказал, что я не умею себя вести? — возмущенно спросила она.

— Взрослые люди не должны драться, — Лу Цюшуй указала на ее «старые» раны, разбросанные по всему телу, ее взгляд был полон упрека.

— Я не… Ладно, — раздраженно сказала Хэ Сюэ. — Вы прямо как моя мама. Да, я подралась, но на это была причина. Я же не могла просто смотреть, как какие-то хулиганы пристают к девчонкам из нашей школы? К тому же, первыми начали они. Я уже давно не дра…

Она вдруг замолчала. Глаза Лу Цюшуй, независимо от времени, всегда были такими красивыми, что невозможно было отвести взгляд. Сейчас эти глаза смотрели на нее, и у нее перехватило дыхание.

Через некоторое время она пришла в себя и сказала: — Вы… то есть, более взрослая версия вас говорила, что не хочет, чтобы я дралась.

— Я рада это слышать, но тебе стоит быть более решительной. Ты же взрослая, — упрек в ее глазах смягчился. Это было беспокойство или что-то еще?