Глава 9. Знакомое лицо (Часть 2)

С этим именем он активно включился в поток времени, упорно трудился, стремился к совершенству, надеясь внести свой вклад в развитие страны и сделать родину еще более сияющей на мировой арене.

Четвертый дядя, Чжо Субэй. Темные годы Культурной революции оставили глубокий след в жизни всех членов семьи.

Однако даже в невзгодах он сохранял внутреннюю доброту и стойкость.

Каждый раз, вспоминая, как отца клеймили как «паршивую интеллигенцию», он еще больше ценил с трудом завоеванные мир и спокойствие. Он надеялся своими руками создать лучшее будущее, чтобы семья больше не страдала от подобных бедствий.

Пятый дядя, Чжо Сяннань. Победа в Китайско-вьетнамской войне вызвала ликование по всей стране, и его имя несло в себе эту славу и гордость — победа двигалась на юг.

Он с горячим сердцем отправился в свой жизненный путь, следуя на юг по стопам мечты, молчаливо посвящая свою молодость и силы безопасности и стабильности страны.

— Третий дядя, когда ты прибыл? Дома все хорошо? — с тревогой и легкой дрожью в голосе спросил Чжо Цинлинь.

— Я прибыл 20 августа. В тот день я поймал большого карпа фунта на два. Вечером твоя тетя его приготовила, я пропустил стаканчик, задремал — и очнулся девятнадцатилетним! В тот год я как раз пошел рубить деревья в лесу. Представляешь, мне снова девятнадцать! Посмотри на это тело — кремень! — Третий дядя говорил сбивчиво, нетерпеливо демонстрируя Чжо Цинлиню свое девятнадцатилетнее тело и даже поигрывая бицепсами.

— Дядя! Я здесь с конца июня. Дома ничего не случилось? — настаивал Чжо Цинлинь.

— Да что там могло случиться, все в порядке! — Третий дядя выглядел беззаботным, продолжая любоваться собой, словно говоря: «Ты можешь понять радость шестидесятилетнего старика, вернувшегося в молодость?»

Третий дядя, Чжо Юэси, окончил старшие классы начальной школы, но в среднюю не пошел. Сначала пас коров и работал в поле. В 16 лет присоединился к бригаде лесорубов, стал учеником бригадира и начал получать зарплату. Позже, когда начался бум недвижимости, стал мелким подрядчиком. Больших денег не заработал, но в маленьком городке девятого эшелона у него были дом и машина, так что жизнь была вполне комфортной.

— Дядя, я имею в виду, что случилось дома после того, как я исчез в июне? Мои родители, дети… они, должно быть, с ума сходят?

— А, Да Юйэр! Иди сюда, дай дедушке тебя поцеловать, какая умница! Чего волноваться? Не о чем волноваться, все хорошо. В прошлом месяце я разговаривал со вторым братом по телефону. Твой отец сказал, что ты взялся за большой проект и работаешь не покладая рук, — ответил дядя.

— То есть, после того как я попал сюда в июне, дома ничего не произошло? И другая версия меня продолжает работать в том мире? Тогда кто я? Человек с двумя телами? — пробормотал Чжо Цинлинь.

— Да какая разница? Раз уж ты здесь, живи спокойно. Если бы что-то случилось, дома бы уже все на уши встали. Ты же опора семьи, — отмахнулся дядя.

— Что же это все-таки такое? Одна версия меня продолжает жить в прежнем мире, а другая, с памятью из того мира, стала десятилетней и живет здесь… — Чжо Цинлинь окончательно запутался. Голова шла кругом. Как такая фантастическая история могла произойти с ним?

— Раз уж пришел, смирись. Смотри, я из шестидесятилетнего стал девятнадцатилетним — это же чистый выигрыш! Просто так получил лишних сорок лет жизни. Где еще такое найдешь? Давай потом вместе поищем, может, мой второй брат и остальные тоже сюда попали? Тогда зря беспокоишься, — подбодрил его дядя.

— Верно, Линьвацзы. Может, все сюда попадут. Я вот, мертвый уже несколько сотен лет, и то из гроба вылез. Чего зря переживать? Не можешь понять — и не думай. Живи спокойно, вот и все, — добавил дядя Цюань.

…Действительно, понять это было невозможно. Под утешениями дядьев Чжо Цинлинь перестал хандрить. Дядья помогли собрать инструменты. Проверив три верши, они обнаружили улов. Решили, что вечером тетя Гэнь приготовит рыбу — будет дополнительное блюдо к ужину в честь прибытия третьего дяди.

По дороге, болтая без умолку, Чжо Цинлинь наконец выяснил, что произошло с третьим дядей.

Сегодня утром дядя Гэнь и двое других отправились патрулировать окрестности деревни Люшань. Это место было неблизко от горы Цзяньмэнь — более тридцати ли горной дороги, по которой трудно идти. Когда они добрались туда, был уже полдень.

Издалека они услышали шум. Подойдя ближе, увидели, как семь или восемь диких кабанов разного размера атакуют земляной склон — настоящий кабаний натиск.

На склоне дюжий мужчина размахивал двусторонней секирой Лунного Колеса, рубя направо и налево. Секира свистела в воздухе, словно тигр, порождающий ветер.

Трое патрульных поспешили вперед. Дядя Цюань остановился и выпустил три стрелы подряд. Дядя Е с рогатиной ринулся в атаку. Стадо кабанов пришло в смятение. Третий дядя, развернувшись с секирой, отбросил двух передних кабанов. Но не успел он набрать силу для следующего удара, как огромный кабан весом более трехсот цзиней рванулся к нему. Дядя перекатился по земле, схватил зверя и провел тройной бросок, размозжив кабану голову.

По словам дяди Гэнь, он был «словно одержимый демон, словно бог войны вселился — поистине силен».

После боя четверо мужчин принесли в деревню пять кабанов. Вернувшись, третий дядя первым делом предстал перед предком Чжо Буфанем, который оценил его боевые навыки.

Предок Чжо Буфань обнаружил, что семь приемов борьбы, которыми владел дядя, происходят из «Великой Длани, Раскалывающей Стелы» — одной из семидесяти двух выдающихся техник Шаолиня. Говорили, что это одна из самых жестоких техник: достигший совершенства мог поднять медную стелу весом в три тысячи цзиней и бросить ее тридцать шесть раз подряд. Если же так бросить человека, то его кости сотрутся в порошок. Дядя освоил семь форм и мог семь раз подряд бросить деревянный столб толщиной с талию и высотой в человеческий рост. Огромного кабана весом в триста цзиней он одним тройным броском убил так, что тому мозги вышибло.

Хотя после боя дядя был истощен, он получил талант «Взрыв силы», который в критической ситуации увеличивал силу на 300%. Это было намного лучше, чем самоубийственный навык Чжо Цинлиня «Смертельный удар».

На основе семи форм «Великой Длани» и особенностей третьего дяди Чжо Юэси, предок Чжо Буфань разработал «Тринадцать Форм Секиры, Раскалывающей Горы» и передал дяде метод сердца для совершенствования внутреннего и внешнего — «Ци Небесного Хаоса, Охватывающее Тело».

Этот метод был широко распространен в армии клана Чжун на северо-западе во времена династии Северная Сун. В те времена он был настолько известен, что практически любая влиятельная семья или школа могли его заполучить. Из-за этого во времена династий Сун, Юань и Мин метод «Ци Небесного Хаоса» стал почти обыденностью. Различия заключались лишь в степени мастерства, направлениях развития и других деталях, что и привело к появлению множества тайных методов сердца в различных школах и кланах.

По словам предка Чжо Буфаня, если бы он столкнулся с «Тринадцатью Формами Секиры, Раскалывающей Горы» в сочетании с «Ци Небесного Хаоса» на поле боя, где невозможно маневрировать, то даже ему пришлось бы несладко.

Двусторонняя секира Лунного Колеса в руках дяди весила 24 цзиня. Обоюдоострое лезвие было размером с колесо небольшой тележки, а рукоять — полтора метра длиной. Настоящее орудие убийства.

По словам дяди, «она стоила мне полугодовой зарплаты, выкована из орудийной стали. Это мое сокровище на всю жизнь».

Похоже, начало пути этого «Чжан Фэя» тоже было весьма необычным!