Глава 4. Остается только отправиться в деревню

Глава 4. Остается только отправиться в деревню

Провозившись в кладовой более трех часов, Ци Тан вернулась в свою спальню.

Большая кровать размером два на два метра двадцать сантиметров была застелена постельным бельем из хлопкового сатина с цветочным принтом. В гардеробной висели одежда, обувь и сумки на все четыре сезона, а также украшения, занимавшие большую часть шкафов.

Окинув все взглядом, Ци Тан порадовалась своей привычке носить на работу простые деловые костюмы. Пять или шесть комплектов белой блузки и черных брюк вполне можно было носить и в этой эпохе, подобрав подходящие аксессуары.

Выйдя из спальни, она прошла мимо винного шкафа, где хранились различные виды вин: красное, белое, виски, байцзю и другие. Как говорила ее подруга, все это было куплено «для понтов».

А теперь это были дефицитные товары!

Выйдя на террасу, Ци Тан глубоко вдохнула. Раньше с террасы открывался вид на множество домов, а над головой было голубое небо.

Сейчас небо оставалось таким же голубым, но внизу все было окутано белым туманом, ничего не было видно.

Но это было неважно. Глядя на пышно растущую на террасе редиску, пекинскую капусту, зеленый лук и шпинат, Ци Тан невольно улыбнулась.

Когда она еще жила в современном мире, ее друзья не раз подшучивали над ней, говоря, что только она могла додуматься выращивать овощи в квартире, где квадратный метр стоит целое состояние.

Да, большинство людей предпочитают украшать свои балконы цветами, чтобы наслаждаться их красотой, но Ци Тан считала это занятие бессмысленным и отвела два участка под огород.

Только в углу росли три куста плетистых роз, которые уже обвились вокруг перил и были покрыты пышными цветами.

Иногда она сидела на качелях, заваривала чай, ставила перед собой пару тарелок с закусками и наслаждалась видом.

Только она закончила пропалывать грядки, как услышала стук в дверь и нетерпеливые крики.

Быстро выйдя из пространства, она открыла дверь и услышала, как Ци Хунсин спрашивает: «Третья сестра, что ты делаешь дома одна? Еще и дверь заперла. Неужели тайком ешь?»

Говоря это, она с подозрением смотрела на Ци Тан, словно пытаясь найти какие-то улики.

— А тебе-то что? — спокойно парировала Ци Тан.

— Ой, — картинно воскликнула Ци Хунсин, — неужели я угадала? Как ты можешь тайком есть еду, предназначенную для всей семьи?

Ци Тан закатила глаза, не желая продолжать этот разговор, и повернулась, чтобы уйти в свою комнату, но кто-то схватил ее за руку: «Третья сестра, папа, мама и старший брат скоро вернутся с работы. Ты что, не собираешься готовить ужин?»

Слегка дернув рукой, Ци Тан освободилась от захвата, скрестила руки на груди и небрежно ответила: «У тебя что, рук нет? Хочешь есть — приготовь сама».

Семья Ци не была богатой. Ци Фэншоу и Ван Цуйэ содержали пятерых детей и ежемесячно отправляли деньги своим родителям, поэтому у них не было возможности баловать детей.

Все три сестры были умелыми хозяйками, но раньше, из-за мягкого характера прежней хозяйки тела, Ци Хунюн и Ци Хунсин перекладывали на нее свои обязанности, а она молча все терпела и не сопротивлялась.

Но теперь здесь была Ци Тан, и она не собиралась позволять себя обижать.

Видя, как Ци Тан уходит в свою комнату, Ци Хунсин кипела от злости, но, вспомнив, что сегодня действительно ее очередь готовить, решила не спорить. Ведь если остальные члены семьи вернутся с работы и не найдут ужина, виновата будет только она.

Она раздраженно швырнула свой портфель на стул и крикнула: «Хунвэй, иди помогать мне готовить!»

Близнецы всегда были очень дружны, поэтому Ци Хунвэй, не возражая, отозвался, бросил портфель и пошел помогать сестре.

Вечером, когда все вернулись домой, семья села ужинать.

Посреди стола стояла миска жареной пекинской капусты, настолько постной, что в ней почти не было видно масла. Рядом стояла миска каши из нескольких видов злаков. У каждого в руках был кусок пожелтевшей лепешки.

Ван Цуйэ сначала налила кашу Ци Фэншоу и Ци Хунгану, главным добытчикам в семье, причем выбирала для них самую густую часть со дна миски.

Затем она налила кашу Ци Хунвэю, Ци Хунсин, Ци Хунюн и себе, и только потом — Ци Тан.

Когда дошла очередь до Ци Тан, сказать, что в ее миске была одна вода, было бы преувеличением, но недалеко от истины.

Впрочем, в миске Ван Цуйэ каша выглядела ненамного лучше.

Глядя на свою порцию, Ци Тан подумала, что, к счастью, перед этим она выпила бутылку молока и съела булочку с ананасовой начинкой в своем пространстве, так что не была голодна.

Иначе, питаясь такой скудной пищей, как в семье Ци, она боялась умереть от истощения в самом расцвете сил.

После ужина Ци Тан встала из-за стола вслед за Ци Фэншоу и заметила, что на нее смотрят несколько пар глаз.

Сделав вид, что ничего не замечает, она направилась в свою комнату, но Ван Цуйэ окликнула ее: «Хунтан, подойди, мне нужно с тобой поговорить».

С этими словами она направилась в свою комнату. Ци Тан понимала, о чем хочет с ней поговорить мать, и последовала за ней.

Как только она вошла, следом за ней зашел Ци Фэншоу, закрыл дверь и сел рядом с Ван Цуйэ на кровать.

Ван Цуйэ окинула Ци Тан взглядом и спросила: «Хунтан, о чем ты говорила днем с бухгалтером Ваном?»

— Ни о чем особенном, — равнодушно ответила Ци Тан. — Просто сказала ему, что у меня два брата, и калым нужно увеличить.

Об этом Ван Цуйэ уже знала. У нее были смешанные чувства. Она думала, что ее третья дочь, не пользующаяся любовью в семье, не добьется больших успехов в жизни, и не возлагала на нее особых надежд.

Но она не ожидала, что дочь так заботится о семье. Это заставило ее замолчать и не произносить никаких упреков.

Не дав матери и слова вставить, Ци Тан закатала рукав, показала красные пятна на руке и добавила: «Вчера утром я говорила вам, что у меня появилась сыпь. Бухгалтер Ван увидел, как я чешусь, и, наверное, подумал, что я больна, поэтому сразу же нашел предлог и убежал».

Она действительно говорила об этом Ван Цуйэ, но это было за несколько минут до того, как мать уходила на работу, поэтому та, торопясь, пропустила ее слова мимо ушей.

Даже если бы она не торопилась, учитывая положение Ци Хунтан в семье, это не было чем-то важным, что стоило держать в голове.

Затем Ци Тан с обидой в голосе сказала: «Мама, я думаю, что на бухгалтера Вана нельзя положиться. Как говорится, замуж выйти — что за каменную стену спрятаться. А он еще ничего не сделал, а уже показал свое истинное лицо. Что же будет, если случится что-то серьезное? Разве можно на него рассчитывать?»

Ван Цуйэ не хотела толкать дочь в пропасть. Как-никак, это была ее родная дочь, и, несмотря на ее обычное отношение к ней, в глубине души она желала ей хорошего будущего.

Она нахмурилась, понимая, что Ци Тан права, но в то же время ей было немного жаль, ведь благодаря связям с Ван Те, Ци Фэншоу мог бы продвинуться по службе.

Но теперь семья Ван отказалась от этого брака, а ее дочь действовала из лучших побуждений, заботясь о семье… Ван Цуйэ с непривычной теплотой посмотрела на свою третью дочь.

Видя выражение лиц родителей, Ци Тан почувствовала облегчение. Ее цель была достигнута.

С тех пор, как она узнала о предстоящем сватовстве, Ци Тан придумала не меньше десяти способов сорвать его.

Но, обдумав все, она решила, что нужно действовать так, чтобы у Ван Цуйэ и Ци Фэншоу не было к ней претензий, и она могла продолжать жить спокойно.

Поэтому только забота о семье могла заставить Ван Цуйэ замолчать.

Кроме того, она специально вызвала у себя аллергическую реакцию, чтобы напугать Ван Лицяна на случай, если первый план не сработает.

Как она и предполагала, оба метода сработали, и результат был именно таким, какой она хотела.

Ван Цуйэ и Ци Фэншоу переглянулись, а затем сказали: «Хунтан, ты скоро закончишь школу, и ты знаешь, как обстоят дела в семье. Ради работы твоего старшего брата и сестры мы потратили много денег и обратились ко многим людям. К тому времени, как ты окончишь школу, у нас совсем не останется денег, чтобы купить тебе рабочее место. Если ты не выйдешь замуж, тебе, вероятно, придется отправиться в деревню».

Ци Тан слушала эти слова с бесстрастным лицом, но в душе насмехалась. Она давно знала, что на эту так называемую семью нельзя положиться.

Если бы они действительно заботились о ней, Ван Цуйэ позаботилась бы о ее будущем еще тогда, когда устраивала на работу Ци Хунюн.

Ведь разница в возрасте между ней и Ци Хунюн была всего год.

Лучшим вариантом для родителей было выдать ее замуж, чтобы избавиться от лишних хлопот и чувства вины.

К тому же, она не верила, что у них совсем нет денег. Ци Фэншоу и Ван Цуйэ вместе зарабатывали почти сто юаней в месяц.

Ци Хунган зарабатывал около тридцати юаней и отдавал домой двадцать, а Ци Хунюн — восемнадцать с лишним и отдавала десять.

Ван Цуйэ копила деньги на калым за невесту для Ци Хунгана и на приданое для Ци Хунюн, просто ей не хотелось тратить их на Ци Хунтан.